Меня зовут Максим Домбровицкий. И я обычно представляюсь как адвокат, потому что именно адвокатская деятельность основополагающая в моей жизни.

- Расскажите о своем бизнесе

- Основной бизнес – это адвокатские услуги. Причем я не просто адвокат, который работает сам на себя. Мы с партнером в 2005 году создали коллегию адвокатов «Легис Групп». Собственно, с переменным успехом мы дожили до сегодняшнего дня. И, надеюсь, его переживем и будем жить дальше.

Для российского юридического адвокатского бизнеса - это уже срок, потому что до начала 2000-х очень мало было частных коллегий адвокатов. Люди работали, как правило, вразнобой. Мы взяли на себя смелость и на развивающемся юридическом рынке сделали свой проект. Много шишек набили. Тем не менее, можно говорить о том, что мы выбрали правильный вектор развития. Я знаю много коллегий и юридических фирм, которые создались, развалились, рассорились, превратились в мелкие, исчезли. А мы работаем и развиваемся.  

- А можете сказать, какие особенности юридический бизнес и адвокатская деятельность в России имеют по сравнению с другими странами мира? В чем они?

- О да, особенности есть. О них можно говорить бесконечно долго. Основное отличие заключаются в том, что у нас не принято обращаться к адвокату заранее. У нас обращаются, когда что-то уже произошло, либо начинает происходить.

В России не существует такого понятия, как «семейный адвокат», который сопровождает бизнес семьи, как семейный доктор, поколениями. Нет практики решать проблемы на стадии, когда они только-только начинают возникать. У нас так: жареный петух клюнул, тогда и ищем адвоката.

Я думаю, это связано с тем, что, во-первых, люди сравнительно недавно стали тратить деньги на сервис. Раньше, в советское и постсоветское время, тратили деньги только на то, чтобы прожить. И, конечно, не было такой практики «вот эту часть наших доходов будем отдавать адвокату».

Только сейчас у нас начинает как-то складываться в голове и развиваться понимание, что так и надо поступать, и люди стали обращаться к адвокатам.

В США, например, на каждом шагу - на улице, в городах и вдоль трасс висят огромные баннеры с рекламой адвокатских услуг. Это очень развито там, и адвокатов очень много. Такое ощущение, что полстраны состоит из адвокатов.

В России такого нет. Чтобы найти адвоката, нужно еще постараться: зайти в интернет, поискать, найти какие-то объявления, либо поспрашивать у знакомых. Вот это нас и отличает от других стран.

- Если сейчас к вам обращаются, то по каким вопросам? Произошло ли какое-то развитие по сравнению с тем периодом, когда вы начинали? Какие вопросы в основном решает ваша компания?

- Вы знаете, прямо какого-то существенного изменения или развития «вширь» я не вижу. Вопросы те же, что и в 2006-2007 годах. Преступления, которые совершаются и в которых обвиняются люди, все те же. Клиенты наши все так же попадают в какие-то неприятные истории. Гражданско-правовые отношения разрешаем, участвуем в судах. Ну и отдельная тема, это те проблемы, которые возникают у предпринимателей и юридических лиц. Вопросы, связанные с корпоративным правом, договорным правом, какие-то взаимоотношения с государственными органами, вплоть до судов, ну я не знаю, с «Мосэнерго». То есть, в принципе, все, чем живет и дышит бизнес, как-то отражается в адвокатских услугах. Хотя есть совсем экзотичные штуки, которые появились сравнительно недавно. Не знаю, стоит ли об этом говорить в интервью.  

- Расскажите! Приведите пример

- Хорошо. Например, раньше редко - редко нам задавали вопросы о педофилии. И редко опасались обвинения в ней. А сейчас, я не буду врать, если не каждый день, то через день такие вопросы приходят к нам в коллегию от разных граждан, которых так или иначе либо обвиняют в педофилии, либо собираются обвинить, либо они этого опасаются. Это связано с переписками в соцсетях, с обманом несовершеннолетних. Бывает, кто-то знакомится с девушкой, а потом оказывается, что ей меньше 16 лет. А до этого он считал, что ей 18-20 лет. И его начинают трясти, вымогать деньги. И именно таких вопросов сейчас очень много. А раньше не было.

Также в сфере корпоративного, налогового права сейчас стали больше трясти предпринимателей. Больше вопросов, связанных с НДС, появилось.

Хотя сейчас уже… Кто должен погибнуть, уже все погибли, как говорится.

Потом очень популярными в году 2010-м были истории, когда кто-то занимался «обналом», либо пользовался такими услугами, банки всевозможные карманные, их накрывали. Потом подрядчиков, клиентов начинали кошмарить и трясти. Сейчас этого уже меньше, потому что все научились работать «в белую», либо обналичивать, либо вообще не рисковать. В общем, какие тренды появляются, с тем нам и приходится работать.    

- Мне понравилась ваша фраза: «Чем живет и дышит бизнес, тем и приходится заниматься». Я как раз хотела узнать, чем сейчас «дышит бизнес»? Всех спрашиваю про их собственные ощущения в той сфере, в которой они работают: какие перемены случились за 5 лет? Становится ли лучше?

- Допустим, лет 5 назад бизнесу было легче, потому что, как адвокат говорю, на бизнес меньше «наезжали» правоохранительные органы, как это не парадоксально. Любые «наезды» были связаны с какими-то совсем уж махровыми штуками, которыми занимались бизнесмены. Было легко отбиться, ну, скажем, легче, чем сейчас.

Сегодня давление усилилось - по каким-то сомнительным сделкам, про которые «ни сном, ни духом», цепляют предпринимателей. Часто за то, что их контрагенты оказались не очень чистыми, начинают таскать в ОБЭП для дачи объяснений.

Ввели новые статьи, например, за создание номинальных юридических лиц и участие в их деятельности. Раньше такого не было. Сейчас за это тоже предусмотрена уголовная ответственность.

За все, что связано с налогами, деньгами, особенно с бюджетными средствами, если компании участвуют в каких-то конкурсах.

Вот даже из последнего, слышали, наверное, дело Марины Раковой?    

- Да, слышали

- Начали, как говорится, «прихватывать» очень сильно. Вот чем дышит бизнес.

Что касается проверок, тоже одно время все стало легче. В начале 2000—х жестко всех трясли. Потом наступил просто «золотой период». Это были 2009-2010 годы, когда императивно запретили проводить проверки безосновательно, приостанавливать деятельность организаций. И было такое ощущение, что в стране можно было работать. Если ты не занимаешься криминалом, то тебя никто не тронет. Если тебя начинали трогать, то можно было легко отбиться парочкой жалоб.

Сейчас гайки закручиваются. Я хочу заметить, что не даю характеристик «нужно это или не нужно». Тут можно до бесконечности спорить на эту тему. Но фактически давление увеличивается на бизнес. Я думаю, это связано с тем, что казна пустеет, и нужны поступления денежных средств.      

- Вам нравится ваша работа?

- Не буду, как говорится, строить из себя «идейного». Любая деятельность, если она приносит доход, нравится. Серьезно. Даже если человек начнет заниматься общественными туалетами, их помывкой, и это будет приносить доход выше рынка, то этот вид деятельности тоже безумно понравится любому здравомыслящему предпринимателю.

В наших условиях также - если бизнес работает, приносит доход, клиентов - да, он мне нравится.

Минусы тоже есть, конечно. Мне приходится «вариться» постоянно в чей-то проблематике. Я постоянно решаю чьи-то вопросы, и они не заканчиваются.

Как обычно. Человек обратился,  у него или у его организации есть проблема, он ее решил и дальше живет нормальной своей жизнью, в каком-то позитивном поле. А нам, адвокатам, приходится жить постоянно решением чьих-то проблем. Одну решил, перешел к следующей. Просто уже, наверное, как у врачей вырабатывается привычка к этому, воспринимаешь как должное, перестаешь переживать. Какая-то профессиональная деформация присутствует.

Я, конечно, не сам всем занимаюсь. У нас есть команда юристов и адвокатов, они занимаются делами, исходя из своей специализации. Кто-то работает исключительно по преступлениям против личности, кто-то по преступлениям в сфере экономики. Есть те, кто работает по арбитражам, по корпоративным спорам. Есть те, кто работает с физлицами: это семейные споры, наследственные дела, земельные споры.

Мы не стараемся объять необъятное, больше позиционируем себя, как судебные специалисты. Поэтому все, что связано с судами, наше.

И ответ на вопрос: конечно, да! Мне этот бизнес нравится.  

-  Всех спрашиваю и вас спрошу: тяжело ли быть предпринимателем в России?

- Быть предпринимателем, я считаю, интересно. А тяжело может быть, когда не получается что-то, или какой-то форс-мажор происходит. Ну вот, например, началась пандемия и понеслось: рестораны закрыли, все начали терпеть убытки, арендаторы пытались хоть как-то свои интересы отбить, потому что платить надо, а клиентов нет. В таких условиях очень тяжело быть предпринимателм.

А если все идет хорошо, и все работает - звонки идут в офис, в магазин народ заходит, то, мне кажется, нам всем не тяжело, а весело. И если с проблемами сталкиваешься, нужно всегда их решать.

Не может быть такого ни в одной стране, чтобы безоблачно все было: только деньги считай, и никаких проблем у тебя нет, налоговая инспекция ходит, целуется с тобой, и прямо все такие счастливые и довольные. Такого не бывает. Всегда есть какие-то претензии, всегда есть работники, которые недовольны, кто-то увольняется, кто-то хочет с тобой посудиться, какой-то поставщик хочет тебя кинуть, не заплатить за ту услугу, которую ты ему оказал. Это всегда было и всегда будет.  

- А юридическим бизнесом в России как заниматься?

- Здесь я могу, конечно, поплакать, сказать, что это тяжеловато, потому что на адвокатов у нас пытаются потратить денег поменьше и в самую последнюю очередь, к сожалению. И большая конкуренция тоже присутствует. Очень много у нас юристов, адвокатов, которые готовы работать за 10 копеек, причем делая это некачественно.

Но есть, конечно, и люди, кто очень качественно оказывает услуги за очень небольшие деньги. У нас «низкие чеки» в стране для юридического бизнеса. Это, наверное, тяжеловато, но с этим нужно смириться. Мне кажется, чем беднее страна, вообще любая, тем тяжелее в ней живется юристам и адвокатам. Чем богаче страна, тем люди охотнее тратят деньги на них и выше оплачиваются адвокатские услуги. Это нужно понять и принять. Допустим, где-нибудь в Бангладеше, думаю, быть адвокатом не так прекрасно, как в Германии. Ну, а мы - нечто среднее. Наш юридический рынок сейчас в состоянии роста находится. Понятно, что развивается все по синусоиде: падения, кризисы различные, потом снова рост.

- Кстати, почему вы выбрали эту профессию? Как пошли в юристы?

- Во-первых, это были лихие 90-е, как раз к профессии проснулся интерес в стране. Во-вторых, у меня отец был юристом, работником тогда еще милиции, потом стал адвокатом. Со школьных времен мне говорили, что ты тоже станешь юристом.

- Ничего себе, у вас отец в милиции работал? Вы с юных лет знали какие-то истории, внутреннюю кухню?

- Да, это тоже повлияло, потому что все эти разговоры дома всегда были. Ещё он меня брал на различные рабочие выезды. Мне было интересно. Хотелось пойти в милицию работать, естественно, раз отец там работал. Я верил, что милиция защищает.

Потом уже все поменялось. И в 90-е уже немного по-другому думал, особенно когда заканчивал обучение в юридическом вузе. Я учился в Тверском государственном университете. Это классический бюджетный вуз.

- Говорят, что юристы – люди суховатые, жесткие. Вы не такой, судя по вашим хобби?

- Если ничем не увлекаться, можно, конечно, высушиться и стать очень сухим человеком. Таким юристом, которого интересуют только кодексы. Я не такой.

Сейчас я занимаюсь развитием бизнеса. Основные дела ведет моя команда. Что касается хобби, то они у меня разные: это прыжки с парашютом, яхтинг, организация яхтинг-путешествий в бизнес-среде. И мотоциклы. В этом году я отъездил первый сезон на мотоцикле: отучился, получил права и, собственно, сейчас стал заядлым мотоциклистом.

- Как выбирают такие экстремальные виды хобби? Как выбирают парашют, мотоцикл? Чтобы избавиться от какого-то напряжения, связанного с работой?

- Нет. Я по своей натуре очень спокойный человек. Даже, сказал бы, «слишком спокойный». Стараюсь вообще никогда не повышать голоса. Тем не менее, мне всегда нравились и нравятся какие-то активности, связаные с экстримом.

Парашютными прыжками я увлекся в 2006 году и достаточно активно - напрыгал 500 с лишним прыжков. Мне нравится тусовка парашютная.

Где-то лет 5 или 6 назад я подсел еще и на яхтинг, на парусные экспедиции. Сдал на права, получил, так называемую, шкиперскую лицензию, занялся яхтингом профессионально. Сначала организовывал путешествия для своих знакомых. Потом мы с моим товарищем, тоже членом Клуба лидеров, Ильдаром Шайхутдиновым решили создать проект «Делофлот», чтобы совместить приятное с приятным и еще немножко полезного добавить. Придумали, чтобы люди, знакомясь на яхтинге, были объединены какой-то общей идеей. Допустим, чтобы они все были предпринимателями и чувствовали себя в своей среде. Мы стали организовывать такие путешествия. Плаваем по Средиземному морю, по Атлантическому океану, посещаем разные страны: Мартинику, Карибы, Шотландию, Италию, Турцию, Испанию, Канары. У нас было уже 10 или 11 экспедиций. Это интересно.    

- Это хобби или тоже бизнес получается?

- В большей степени, это хобби. Оно не приносит каких-то существенных денег, потому что мы иногда организовываем мероприятия даже в Подмосковье, и нам это обходится иногда и в минус, когда приходит много людей. В какой-то степени, это работает и как бизнес тоже. Потому что там мы знакомимся с людьми, с которыми обращаемся потом по адвокатской тематике. И вообще, какие-то социальные связи организуются.

Поэтому не сказать, что это наш бизнес, потому что яхтинг мы проводим не так часто. У нас экспедиции 2-3 в год. Мы стараемся готовить маршруты интересные, чтобы наполнение было.    

- Самое время спросить вас про Клуб лидеров. Скажите, зачем вы вступили в Клуб, зачем вам эта организация, что она вам дает?  

- В  Клуб лилеров вступил мой товарищ Ильдар Шайхутдинов. Он очень активный и всегда меня тянет за собой. Потому что я более закрытый человек. Он мне и сказал: «Ты должен вступить в Клуб лидеров». Спрашиваю: «Что за клуб такой?». «Сообщество предпринимателей, очень интересные люди, поездки, общение». Я понял, что, действительно, немножко зашился в своей среде, устал от юристов, адвокатов, проблем с клиентами. И захотелось общаться с людьми, которые не имеют никакого отношения (пока что) к этому. Собственно, благодаря Ильдару я и пришел в Клуб. Это было года 3 назад. И, действительно, не пожалел. Мероприятия разные, бизнес-завтраки, совместные поездки. Последний год программа стала более насыщенной, интересной и разносторонней.

- На общение ставку делаете?

- Да, на общение и людей. Общение с людьми очень интересно. Я много узнаю, начиная от того, где и какие новые рестораны появились, заканчивая бизнес-вопросами, связанными с переводом денег за рубеж и ещё с чем-нибудь. Люди в Клубе разные, и у каждого есть какое-то свое знание, которым он может поделиться с другими. Это очень ценно.

- В финале философский вопрос вам хочется задать. Ваша работа, вы сказали, деформирует немножко, дает знания о неприятностях, о проблемах, которые есть у людей, в бизнесах. Эта профессия делает пессимистом или оптимистом человека? Вы оптимист? Или многие знания дают многие печали?  

- Я бы назвал себя реалистом. Не могу сказать, что я оптимист, потому что всегда любое действие, любой шаг, будь это бизнес или отношения какие-то, я оцениваю с позиции «чем это может быть чревато» и «к чему это может привести». И зачастую, люди говорят: «Зачем ты так? Все тебе надо испортить своими рассуждениями. Все было так хорошо, зачем тебе надо было говорить, чем все может кончиться». Но я думаю, что, скорее всего, у меня просто реалистичный подход к жизни. Очень прагматичный. Думаю, это свойственно всем юристам, ну практикующим юристам точно.

- А в этой связи, как реалист, скажите мне, что ждет бизнес в России? Средний бизнес, ближайшие несколько лет. Ваш прогноз.

- Прогноз следующий: средний бизнес никуда не исчезнет, он будет жить. Просто без него невозможно. Мы ведь не можем вернуться в советское время, когда у нас были госпредприятия и больше ничего. Он, возможно, в какой-то мере будет потихонечку загнивать. Но через какое-то время возрождаться. До определенного момента какие-то гайки закрутят, я имею ввиду в сфере экономики, потом эти гайки ослабят. Будут перманентно возникать разные кризисы, которые будут вычищать бизнес-среду. Но опять же это будет давать место для развития новых компаний и новых идей. Это абсолютно нормальное явление. Просто надо смириться.

То, что было у нас вначале 2000-х, когда было все свободно, все было прекрасно, деньги лились рекой, и их никто не считал, этого уже не будет. Сейчас другой этап. Но и этот этап тоже когда-нибудь закончится.    

Я не строю каких-то слишком радужных прогнозов, что через 5 лет мы обгоним и перегоним Америку, как раньше говорили. Естественно, этого не будет. Ну и не правильно ждать и говорить, что мы превратимся в Венесуэлу.    

Просто жизнь будет идти своим чередом.

Интервью подготовила Мария Маханова