Героем нашего интервью стал резидент Клуба лидеров – генеральный директор «Северо-Западной строительной корпорации», учредитель санкт-петербургского общественного фонда социально-экономического развития Лисьего Носа «Морские дубки» и девелопер проекта ЖК «Прибрежный квартал» в Лисьем Носу Михаил Голубев (Санкт-Петербург).
– Михаил, первым делом задам вопрос, который мечтаю задать с того момента, как только увидела ваше досье. Ваше хобби – диджейство? Это не опечатка?
– Да, у меня это хобби связано с увлечением детства. Когда учился в школе, ездил в пионерский лагерь, где мне были интересны дискотеки и танцы. Стал устраивать дискотеки в школе. Позже по мере взросления – Петербург же клубная столица – в 90-е годы играл в первых ночных клубах. Брейк-данс, андеграунд, вертушки, пластинки. И я гармонично влился в ряды диджеев. У меня осталось много друзей среди известных российских и зарубежных диджеев, которые занимаются написанием музыки, часто выступают.
Кстати, раньше я был владельцем трёх танцевальных клубов, один из которых превратился в своего рода международный культурный центр. Мы сотрудничали с иностранными организациями и консульствами по обмену артистами. То есть у нас было серьёзное заведение. В итоге я провёл там первый в России нью-джаз-фестиваль. Затем мы регулярно устраивали живые выступления артистов. Благодаря этой деятельности мне удалось познакомиться со многими мировыми звёздами, например, с солистом британской группы Jamiroquai.
Но, конечно, сейчас это воспринимаю только как хобби и очень скучаю по музыке, потому что мало времени остаётся на это увлечение. Заказал себе к 50-летию именной диджейский пульт ручной работы в Австралии. Жду, когда доставят.
– Пытаюсь представить вас за диджейским пультом. Вы выступления на широкую публику практикуете или только для себя этим занимаетесь, в качестве отдушины?
– Хоть я профессионально занимаюсь домостроением и урбанизмом, но в душе храню любовь к музыке. У меня большая коллекция виниловых пластинок, и в новом доме, куда недавно переехал с семьёй, оборудовал себе диджейское место. Просто, когда становишься диджеем, музыка в тебе звучит всегда. Сыграть могу в любой момент. Нередко в Клубе лидеров играю на вечеринках. Но это серьёзная история: к каждому выступлению надо готовиться.
Знаете, как-то читал одну статью по поводу кадровой трансформации на рынке. Там пишут, что и банкиры сегодня могут быть диджеями. Так что диджейство перестало быть чем-то эксклюзивным.
– Судя по тому, какой основательный у вас подход к хобби, вы очень серьёзный человек. Как вы сами себя охарактеризуете?
– Архитектуру, как известно, сравнивают с застывшей музыкой. Может быть, поэтому архитектура меня увлекла когда-то, и я пришёл в этот бизнес, связанный с недвижимостью, из риэлторской деятельности. Сначала покупал-продавал квартиры. Потом сам стал их рисовать и увлёкся архитектурой. Архитектура, домостроение, урбанизм и городское развитие.
Конечно, не обладая необходимым набором качеств, вряд ли удастся справиться с той деятельностью, которой я занимаюсь. Речь же не просто о строительстве отдельных зданий, а о возведении малоэтажных жилых комплексов. То есть это развитие территории и инфраструктуры, работа с инвесторами. Соответственно, ключевым в моём случае является чувство ответственности. Тем более реализация проекта может длиться от года-полутора до пяти-десяти лет в зависимости от сложности.
Не упрощают ситуацию и истории с самостроями, волна которых накрыла малоэтажную Россию на переломе веков. Тогда появились спонтанные инвестиции, случайные предприниматели, которые вдруг решили строить дома. И это на фоне отсутствия законов, правовой базы, правил территориального планирования, что привело к трудноразрешимым конфликтам. Мы застраивали целый микрорайон и тоже стали заложниками ситуации. Тут нужно уметь держать удар. Ведь я отвечаю не только за себя, а и за своих сотрудников, за своих инвесторов. То есть нужна уже не просто ответственность и серьёзность, но и жёсткость в каких-то вопросах.
За годы деятельности привык любой барьер – хоть административный, хоть правовой – воспринимать как неотъемлемую составляющую каждого проекта. Выработалась готовность действовать. Например, в 2008 году ударила инфляция, а в 2014-м ситуация сложилась просто беспредельная, когда курс доллара вырос в два раза, мгновенно обесценив практически каждый бизнес-проект, за исключением торговли валютой. И тут уже важна была крепость духа. Всё это закаляет, даже превращает в философа.
– Тогда вопрос к вам как к философу и представителю малого бизнеса. Как-то в одном из своих интервью президент России Владимир Путин назвал представителей малого бизнеса 2000-х, которые в основном занимались перепродажей, «жуликами», но затем добавил, что за последние десять лет бизнес сильно изменился. Тогда это высказывание наделало много шума, потому что на вторую его часть внимания почти никто не обратил. Как вы сами в тот момент отнеслись к словам главы государства?
– У политика любого уровня свой взгляд и свои оценки каждого явления. Конечно, когда президент озвучивал своё видение – говорил исходя из того, как этот бизнес полярно перед ним раскрывается. Ему как государственному деятелю ближе крупный бизнес, который создаёт заметные финансовые потоки, налоги, который в большей степени может влиять на экологию, более явно играть в государственных интересах. И с этой позиции главе государства, думаю, просто незаметны какие-то нюансы, связанные с малым и средним предпринимательством, которое в благоприятных условиях может формировать до 70% ВВП. Но у нас представители этого бизнеса зачастую не имеют необходимых знаний, испытывают на себе различные виды давления, и только в последние годы выходят из теневой зоны. По моей собственной статистике, на рубеже веков из десяти инвесторов в малоэтажное домостроение семь-восемь не являлись серьезными предпринимателями. При этом они не жулики, поскольку не имели преступных намерений, а просто были безграмотны, например, строили там, где этого вообще делать нельзя было. Это происходило ещё до появления в Санкт-Петербурге в 2005 году Генерального плана и Правил землепользования и застройки. То есть речь идёт о неумелом предпринимательстве на волне развития рыночной экономики. Думаю, об этом и говорил президент.
– А что Вы можете сказать относительно того, насколько серьезную трансформацию пережил российский бизнес?
– Переживает. История с имиджем предпринимателя, формированием ответственного предпринимательства с созданием уникального продукта в контакте с государством постепенно набирает обороты. Хочу сказать, что с приходом нового правительства России в 2020 году мы реально видим положительные сдвиги во взаимодействии власти с предпринимателями. Этот процесс намечался и раньше благодаря активности Агентства стратегических инициатив с участием Клуба лидеров в развитии предпринимательской инициативы. Этому содействовали и все общественные предпринимательские объединения. Надеюсь, с напором, с которым действует новое правительство, эти процессы удастся докрутить.
В последние десять лет действительно начали решаться многие профильные проблемы, а вместе с тем стал меняться и сам бизнес. Например, когда в 2014 году курс доллара взлетел в два раза, банки вынудили меня переподписать соглашения на выдачу кредитов на невыгодных условиях. Мне тогда даже пришлось угрожать банкирам, что если не дадут кредит – а мне надо было строить, рассчитываться с подрядчиками, – подгоню под окна банка экскаваторы, рабочих, и они будут стоять, пока не получу денег.
После событий 2014 года всем стало понятно, что нужно что-то менять, чтобы бизнес работал в более понятных условиях, имел хоть какие-то гарантии, и началась трансформация. Стала формироваться более чёткая законодательная база и экономические условия.
Значительную роль в изменении образа современного предпринимательства сыграло развитие цифровых технологий. Произошла перенастройка всех механизмов и коммуникаций. Это привело к ускорению производственных процессов, поскольку решения теперь принимаются быстрее, а товары продвигаются легче.
По моему мнению, с учетом изменений последних лет необходимо скорректировать и критерии отнесения бизнеса к тому или иному субъекту. Принятая ранее градация в зависимости от оборота предприятий, где до 800 миллионов рублей – малый бизнес, от 800 миллионов до 2 миллиардов рублей – средний, а дальше – большой, уже устарела. Во-первых, появились самозанятые и микробизнес, которых с оборотом до 4 миллионов рублей нужно встроить в общую шкалу. Соответственно, оборот малого бизнеса по этой шкале будет находиться в вилке от 4 до 40 миллионов рублей, среднего – до 400 миллионов рублей, а дальше – уже крупный бизнес. Эти соображения основываются на расчётах прибыльности и психологии потребления самого предпринимателя.
– Можете нарисовать образ современного предпринимателя? Каковы его главные черты?
– Это сделать затруднительно. Вот смотрите, в целях стимулирования развития малого и среднего предпринимательства разработан отдельный нацпроект. Мне кажется, что, выделяя средства в рамках нацпроекта, надо срочно развернуть научно-исследовательскую деятельность и изучить предпринимательство в России как явление. Нужно понять, что за люди занимаются бизнесом, что их волнует.
Собранная информация поможет выяснить, какие требуется создать условия, чтобы развивать бизнес. И надо вовлекать предпринимателей в общественную работу, чтобы они помогали донастраивать благоприятные для бизнеса условия. Потому что сегодня предприниматели разуверились в том, что способны на что-то влиять – сказался опыт предыдущих лет, когда они в составе различных предпринимательских объединений пытались сотрудничать в этом направлении с государством, но их не слышали. Например, лично у меня есть много предложений по оптимизации нормативно-правовой базы в моей сфере деятельности. Ещё раз повторю, что у нас в плане отладки коммуникации с государством серьёзные надежды на пришедшее в 2020 году правительство.
Но если говорить об универсальных, неизменных чертах предпринимательства во все времена, то это азарт, когда бизнесмен достигает успеха, и это стимулирует его на ещё большую предпринимательскую активность и меценатство. А устойчивая система с определёнными правилами дала бы возможность нарастить инвестиции. Пока нередко останавливает страх, отсутствие уверенности в завтрашнем дне. Или, например, взял какой-то участок и не можешь в течение года получить разрешение на строительство, потому что вводят какие-то новые справки и регламенты, а у тебя обязательства по кредитам и контрактам. То есть отчасти на формирование образа предпринимательства влияет государство.
– Мы уже с вами обсудили тему «жуликов» в предпринимательстве, но не поговорили об одном из явлений современности – бизнес-коучах, значительная часть которых совершенно несостоятельны. Насколько угрожающие масштабы, по вашим наблюдениям, приобретает эта проблема?
– Картина вырисовывается довольно удручающая, потому что эта псевдообучающая деятельность не контролируется, что способствует вовлечению молодежи – тех, кто хочет и мог бы стать предпринимателем, но из-за разного рода онлайн-мошенников, именующих себя бизнес-коучами, пополняют ряды разочаровавшихся.
Мало того, за предложением научить строить бизнес нередко скрываются финансовые пирамиды. Конечно, это не может не настораживать. Подобная деятельность безусловно требует какой-то регуляции со стороны государства.
От себя в качестве рекомендации, как избежать обмана, предлагаю изучать бэкграунд коуча. Главным ориентиром, на мой взгляд, должно стать наличие собственного состоявшегося бизнеса у обучающего. Иначе как учить тонкостям предпринимательства, если у него нет практического опыта? Сейчас же большинство этих «консультантов» делают бизнес на бизнесе, просто паразитируя на желающих научиться инвестированию и начинающих предпринимателях.
– Вы же тоже в последнее десятилетие переживали трансформацию со всем российским предпринимательским сообществом. Какие ключевые изменения можете отметить?
– Во-первых, произошёл переход от вертикальной системы управления компании к горизонтальной. Эта возможность появилась благодаря цифровым коммуникациям и быстрому общению. У меня в старых компаниях было по пять директоров департаментов, по пять заместителей генерального директора и порядка 50 менеджеров в этих департаментах. Теперь система упростилась: я стал с ними напрямую в сетевом взаимодействии работать, и они сами между собой. Количество необходимого персонала сократилось.
Но у повальной цифровизации есть и побочный эффект. Вместе с онлайн-возможностями для предпринимателей открылись новые способы совершения преступлений для злоумышленников. Я говорю об информационных атаках на бизнес и цифровом рэкете. Теперь преступники в интернет-пространстве легко могут подпортить репутацию или хотя бы посеять сомнения у потенциальных партнёров, что грозит срывом контрактов. Либо они могут забросать жалобами с «фейковой» информацией госорганы, что может привести к необоснованным проверкам бизнеса.
И о шантаже я неоднократно слышал от коллег-предпринимателей. Приходят в офис и скрыто снимают на видеокамеру. Со знанием дела любое, даже самое безобидное видео вымогатели способны превратить в мощный повод для шантажа. И предприниматели вынуждены платить рэкетирам. Это напоминает мне 90-е годы, только в виртуальном пространстве. Здесь тоже нужно без промедления наводить порядок, потому что бизнесу в одиночку этому противостоять крайне трудно.
В целом же за века ничего не изменилось. Если вы молоды и хотите начать бизнес, лучше начинать с низов. Идите работать в ту сферу, где хотели бы стать предпринимателем. Моя старшая дочь учится в Вене и планирует в будущем связать свою жизнь с модой. Вот она год поучилась и жалуется, что ей скучно. Объяснил ей, что Вена – один из лучших городов мира, там высочайший уровень жизни, там миллионеры живут. Говорю, иди работать в ту сферу, где ты хотела бы применить свои предпринимательские качества. Кстати, когда она проходила профанкетирование, то выяснилось, что она на 95 процентов соответствует предпринимательскому укладу. Так вот агитирую её устроиться на какую-то работу в сфере моды. Только при этом важно найти своего учителя, мастера. Важно найти человека, который для тебя является образцом, у которого ты сможешь перенять особенные навыки.
Так было и у меня, когда я начинал заниматься бизнесом. Было несколько предпринимателей, у которых я был на побегушках. И сейчас, мне кажется, ничего не изменилось: чтобы сделать успешный бизнес, надо пойти работать и параллельно учиться, повышать свои компетенции.
– Чем занимались предприниматели, у которых вы начинали, и какие задания вам приходилось выполнять?
– Например, у моего друга был сосед по коммунальной квартире, который до прихода в бизнес в середине 80-х годов был инспектором ГАИ. Он был родом из Казахстана, а по профессии – машинист башенного крана, но в Петербурге пристроился в ГАИ. И на волне темы с книгами, которые в те времена было непросто достать, бывший инспектор стал спекулянтом. Торгуя на развалах, он развил бизнес до создания фирмы, а я помогал ему со складами, управлением и так далее. В конце концов он даже открыл один из первых банков в Санкт-Петербурге. Потом мы создали при банке фирму по недвижимости, и так я попал в недвижимость.
В подтверждение своей теории приведу ещё пример. Знаю очень многих крутых рестораторов, которые сначала были простыми официантами, потом на кухне работали поварами или администраторами и затем открыли собственные рестораны.
– Итогом вашего предпринимательского развития стали целые жилые кварталы. Что испытываете, когда видите результаты своей деятельности?
– Когда хожу по своим старым объектам, поднимается настроение. Приятно видеть, как люди обживают построенные тобой дома, как они заботятся об окружающем пространстве, наблюдать, что люди довольны.
Мне не стыдно ни за один из своих объектов. При этом есть успешные проекты, а есть такие, которые, допустим, не до конца удалось реализовать. Но в бизнесе, как и в жизни в целом, нет однозначно белого или черного цвета – везде оттенки. «50 оттенков бизнеса»…
– Можете что-то назвать любимым детищем?
– Мне уже не раз задавали этот вопрос. Но с построенными домами – как и со своими детьми. У меня три дочки, и я не могу сказать, что какая-то из них самая любимая, они все для меня одинаково дороги.
И я не могу выбрать любимый из реализованных проектов. У них у всех какие-то особенности. Но я придумал ответ на этот каверзный вопрос: жилой дом «Лучший» в Коломягах. Мы там использовали технологии, которые пока широко не применяются в строительстве. Это и интенсивное озеленение в виде садов на крышах, и стилобатные парковки, и новые технологии, связанные с материалами. Наверное, ничего более оригинального я пока не придумал.
– Вам как застройщику лучше других известно, что если ещё лет десять назад людей при покупке жилья интересовали в первую очередь стены, сегодня немаловажным фактором в выборе места жительства является степень комфортности городской среды. Это усложняет жизнь девелопера?
– Это формирует качество жизни людей, но сказывается на стоимости объектов недвижимости. Широкая возможность для комплексного подхода, где мы сами можем формировать среду, есть в «Прибрежном квартале», который мы строим последние годы. Когда возводили другие объекты, инфраструктура принадлежала не нам, поэтому не было возможности системно обустраивать пространство. Зато сейчас в «Прибрежном квартале» мы можем проектировать среду исходя из максимального набора лучших мировых практик и наших наработок.
Есть такая структура «Дом.РФ», которая призвана стать апологетом жилищного строительства и развития городской среды. У них есть Стандарт комплексного развития территории, где описаны типовые кварталы. В этот многотомный документ собрали лучшие, с точки зрения правительства России, наработки для внедрения. Но, на мой взгляд, мы в «Прибрежном квартале» уже опередили все эти рекомендации. Потому что следим за всеми мировыми практиками в области передового городского развития. На меня в этом смысле повлияли наработки основателя американского движения Нового урбанизма Андре Дуани, с которым я познакомился в 2012 году. Те грабли, на которые мы сейчас можем наступить с малоэтажным домостроением, с растягиванием городской среды и инфраструктуры, американцы прошли 40 лет назад, они переосмыслили и сформулировали принципы Нового урбанизма. Кстати, возвращаясь к предыдущему вопросу, еще «Прибрежный квартал», пожалуй, могу назвать своим любимым детищем. В 2021 году он получил федеральную премию «Лучший поселок таунхаусов» в России.
– В последние годы говорится об особой роли малого предпринимательства в развитии экономики России в целом и отдельных территорий в особенности, в частности Крыма и Севастополя. Как считаете, какие в этом плане перспективы?
– Крым, Севастополь – шикарные территории, имеющие возможности рекреационного, сельскохозяйственного, культурного и патриотического развития. Севастополь по количеству объектов культурного наследия, по-моему, на втором месте после Санкт-Петербурга: там просто везде памятные места, ещё со времён древних греков. И мне абсолютно понятно, как там надо действовать в области развития территорий. Но самое главное – я понимаю, что туда должен зайти малый и средний инвестор. Для этого должна быть сформирована карта объектов для инвестиций и созданы нормативно-правовые гарантии. Этот процесс нужно правильно организовать.
Я инвестировал средства в развитие Севастополя. Представляете, было много тех, кто меня отговаривал. Один из главных аргументов – запрет на въезд в ряд стран и другие санкции. Но меня этими смехотворными страшилками не напугаешь. Уверен, что есть и другие инвесторы, готовые вкладываться в эту территорию, ждущие сигнала, о котором говорил Владимир Путин. Он сказал, что государство строит инфраструктуру, аэропорты, и частные инвесторы тогда смогут вложить 1 триллион рублей. Огромное количество инвесторов со всей страны хочет инвестировать в эту территорию из Сибири, северных регионов, не говоря уже про Москву и Санкт-Петербург. Но многие пока боятся. Помимо страхов из-за внешних угроз, боятся проблем, связанных с отсутствием утвержденных документов градостроительного и территориального планирования, вытекающих из программ социально-экономического и пространственного развития. Ну и обязательно нужны гарантии на собственность объектов недвижимости.
– Во что инвестировали, можете поделиться?
– Во-первых, я стал жителем Севастополя, потому что уверен: если хочешь заниматься развитием города – должен стать своим.
Во-вторых, приобрели объект, чтобы инвестировать в малоэтажное строительство.
Нужно сформировать понятный перечень объектов, которые могут быть интересны для инвесторов. Чтобы не возникало ситуаций, когда, например, приобретаются земельные участки, а потом выясняется, что там должна пройти автомагистраль. Должны быть определённые лоты, где можно инвестировать в фермерство, где – в объекты рекреационного или туристического характера и так далее. Конечно, отчасти проблемы связаны с наследием Украины: до сих пор приходится разбираться с принадлежностью объектов, законностью их строительства.
– Вы причастны к оптимизации документов, которые формируют правовую систему для деятельности застройщиков в нашей стране. Расскажите подробнее, о чём речь.
– Клуб лидеров и Агентство стратегических инициатив очень много работали по программе внесения изменений в нормативно-правовую базу. Кстати, неплохо сработали по целому ряду направлений, чтобы снизить административные барьеры. В частности, мы занимались вопросом упрощения получения разрешения на строительство. Отработали солидный перечень процедур в сфере жилищного строительства – отдельные позиции удалось снять. Всегда пытался отстаивать интересы малых и средних застройщиков, но оптимизировали условия для всех, конечно. В итоге, с одной стороны, это облегчило жизнь российским застройщикам, поскольку удалось избавиться от лишних процедур, сократить сроки реализации проекта и издержки. С другой стороны, снизились цены для покупателей жилья. Клуб лидеров реализовал много полезных инициатив, которые ещё скажутся положительно для созидательной деятельности бизнеса.
– Раз уж вы сами затронули тему деятельности Клуба лидеров, расскажите, что ещё даёт вам это предпринимательское объединение помимо возможности участвовать во множестве процессов по улучшению жизни в стране?
– Да, крайне важно, что клуб даёт эту возможность – участвовать в таких важных процессах вместе с АСИ (Агентством стратегических инициатив) и государственными органами. Клуб лидеров помогает собирать от предпринимателей из разных субъектов России реально крутые инициативы для развития, преобразования нашей страны. Например, предложения по Национальным социальной и технологической инициативам или участие в работе по созданию туристско-рекреационных кластеров и развитие экотуризма на особо охраняемых природных территориях – как раз итоги такой деятельности.
Большинство бизнес-объединений по-другому работают, не говоря уже про то, что не имеют административных связей. Второй принципиальный момент: клуб полностью закрывает потребность предпринимателей в общении, причём как для тех, кто хочет «спасти мир» (вроде меня), так и для тех, кому просто необходимы контакты в своей среде. То есть клуб – это постоянный и плодотворный нетворкинг.
Вот эта причастность к Клубу лидеров и его делам для меня очень важна. Петербургская ячейка клуба – очень мощная. Стараниями наших резидентов были созданы реально уникальные инициативы и стартапы.
– Вы готовите к изданию свою книгу «Урбанизм: от комнаты до государства». В ней в автобиографическое повествование вплетены бытовые зарисовки советских времен и личный взгляд на градостроительное развитие Санкт-Петербурга. Всегда интересно, что движет человеком, когда он садится за подобный труд. Вас что сподвигло на написание книги?
– Летом вышел пилотный тираж. На самом деле, уже столько всего произошло, что я планирую редактировать её где-то процентов на 20. Что меня сподвигло? Во-первых, собственный юбилей. Хотел какие-то промежуточные итоги подвести. Кроме того, почувствовал, что полученный нами опыт во время развала Советского Союза и становления рыночной экономики сейчас будет очень актуален, потому что мы – последнее поколение, которое прошло этот период, уже осознавая себя и события вокруг. И этот опыт, эти скрепы потребуются, чтобы шагнуть в будущее.
Когда начал писать книгу, так явственно вспомнил 90-е, и стало не по себе от того, что по улицам бегали с оружием бандиты, что ты мог утром выйти из дома, а вечером не вернуться, что бизнес действовал во многом по наитию… Я ведь тогда мог пойти в крупное домостроение, но остался в малоэтажном. И совершенно неожиданно в конце книги вырисовалось понимание национальной идеи для русского человека, для россиянина, которое нашло выражение в отношении к своему дому и любимому месту для жизни. При этом дом для нас не просто стены и крыша, а место силы. Надеюсь к Петербургскому экономическому форуму дописать книгу и выпустить основной тираж.
– В книге честно описаны много ваших личных переживаний. Например, ситуация, когда вы догоняете на улице своего отца, который оставил вашу семью, и молча проходите мимо. Вам не страшно быть столь откровенным с читателем?
– Смотрите, выяснение взаимоотношений отцов и детей – традиционная тема для русского человека. Уход отца и его отъезд в Москву повлияли на меня, хотя каких-то серьёзных претензий у меня к нему нет. Отчасти, кстати, чувствую себя москвичом. Когда приезжаю в столицу, мне там комфортно. Для меня тема семьи, родителей тесно связана с понятием дома как места силы. И мне нужно было описать события, связанные с отцом, поскольку это также повлияло на моё понимание и восприятие дома.
– Ещё одним своим хобби вы указали футбол: вы болельщик «Зенита» с солидным стажем. Не пропускаете ни одной игры?
– Футбол и «Зенит» для петербуржцев – особая история. Нельзя быть коренным жителем Санкт-Петербурга и не быть фанатом «Зенита». Футбольная команда всегда была душой города, как, к примеру, «Барселона» для каталонцев. Впервые меня отвёл на игру отчим в 1977 году. И я так увлёкся, что даже сам играл в футбол. Был вариант даже уйти в профессиональный спорт, но я выбрал предпринимательство. Это в моей книге тоже описано. Я знаю многих футболистов, потому что они у меня покупали жильё. Благодаря домостроению познакомился в том числе с Андреем Аршавиным, его на тот момент женой Юлией Барановской. Тема исследования семейного дома с их участием получила много полезного.
В последние годы «Зенит» стал частью индустрии, которая позволяет зарабатывать деньги. В составе команды почти нет петербуржцев, в основном играют наёмники из других стран. Утрачена душа, как когда играли Аршавин, Кержаков, и все игроки были петербуржцами. Тогда и люди как-то по-другому на матчи ходили, и болели по-другому. Это не к тому, что вот раньше всё было правильно, а теперь – нет. Просто ушло какое-то волшебство, химия. Город теряет составляющую своей идентичности. Поэтому, к сожалению, теперь не часто появляюсь на играх, хотя раньше у меня всегда был абонемент. Кстати, я болельщик уже во втором поколении. У меня ещё мама болела за «Зенит». Караулила в своё время Павла Садырина – это легендарный тренер.
Хотелось бы вернуть петербуржцев в команду, воспитав новое поколение игроков в городе. Но пока никто из причастных к футболу не готов браться за эту задачу, видимо, понимая, что не сможет противостоять индустрии.
Вообще, если вы поговорите с другими предпринимателями, у каждого обязательно будет какое-то хобби. Это связано с энергией для деятельности, с поиском её источника. Когда ты отдаешь энергию работе, то черпаешь её в хобби, в семье. У меня трое детей. Я общаюсь с ними, и в этом мой энергетический потенциал. Понимаю, что надо правильно воспитать их, уделять им время, и это в приоритете. А музыка и другие вдохновляющие занятия могут пока подождать.
