Шестнадцатый день после пожара
🏛️
Торжественное вручение верительных грамот. Речь Дианы.
- — “Здравствуйте!” – так говорят в России. И я желаю вам здравствовать! Бывает, что разговор начинается иначе: “Привет, как дела?”. Как правило, справляясь о чужих делах, мы не рассчитываем на развернутый ответ, не так ли? Было бы странно услышать подробный рассказ о чужих бедах и чаяниях, ведь данный конструкт – всего лишь формальность. Формальный вопрос подразумевает формальный ответ. “Как дела?”. “Ничего”… И уже не так важно: “ничего” хорошего, или “ничего” плохого. Не отягощайте жизнь человека, забравшегося на вершину цивилизации, своими трудностями. Так многие из нас понимают свободу и независимость, наше первоочередное право – нерушимость личных границ. Обособленность, замкнутость и равнодушие – непроходимые барьеры, отгораживающие нас от огромного и, порой, пугающего мира. Персональная автономия – главнейшая ценность новой морали. Но, как известно, нет человека, который был бы как Остров, сам по себе, каждый человек есть часть Материка, часть Суши… Савубона – приветствие африканских зулусов. В переводе с исиЗулу означает: “я вижу тебя, я знаю, что ты здесь, я осознаю твое присутствие”. Савубона – одно из тех слов, которое помогает людям показать, что они еще способны по-настоящему видеть друг друга. Это символ того, что ваше личное внимание направлено на другого человека. На самом деле слово означает: “мы видим”. Так что речь не только о “я”, как об одной паре глаз, а о том, что “я” – часть реальности, часть истории, часть бытия. Мое видение – это взгляд всего сущего и всего бывшего, взгляд моих предков и всех небесных созданий. Савубона устраняет все обиды и предрассудки, человеку дается понимание, что он важен для всего общества и все видят его ценность. Савубона – мы видим вас, и в ответ произносят: Ябу савубона – да, мы тоже видим вас. Этот диалог упрочивает вас, как свидетеля существования другого человека, и в то же самое время подтверждает ваше присутствие в мире. Когда два человека оказываются в одном месте, в одной временной точке, савубона закрепляет факт, что вы видите друг друга. Савубона становится соглашением, потому что с этого момента вы наделены силой исследовать ваш взаимный жизненный потенциал. Савубона приглашает вас к общению, приглашает принять участие в жизни друг друга. Если мы видим друг друга в настоящий момент – что это означает для нас? Что это мгновение дает нам? Что мы можем сделать? Савубона обязывает людей делать всё, чтобы обогатить данное мгновение. Савубона предполагает вопрос: “какой должна быть я, чтобы вы были свободными?”. Современная цивилизация уводит нас в сторону от свободы. Не потому, что одна культура притесняет другую, а потому, что мы утрачиваем творческое значение самой способности видеть и созерцать мир. Савубона – разновидность одобрения, необходимого нам для того, чтобы практиковать свободу. Это свобода, в которой нет корысти. Свобода – это подарок одного человека другому. Свобода – это возможность совместного пребывания. Савубона: все мое внимание с вами, я вижу вас и позвольте мне обнаружить ваши потребности, увидеть ваши страхи, понять свои ошибки и принять их. Я принимаю вас такими, какие вы есть, и вы часть меня. Савубона! (аплодисменты) Благодарю! Я рада быть здесь, и рада обращаться к вам от имени народа Королевства Эсватини и Его Величества Мсвати III. Африка любит и уважает Россию. Народ Африки помнит добро. Народ Африки стремится к сотрудничеству с Россией. Главным препятствием является лишь то, что Россия не знает современную Африку, а Африка не знает современную Россию. За последние два десятилетия мы отдалились друг от друга. Моя главная миссия, как представителя африканского государства, найти точки сближения и навести мосты. У меня не было мечты, пока мои глаза смотрели под ноги. Но теперь у меня есть мечта. Я мечтаю вернуть доверие между нашими народами во имя общего процветания, на благо людей и мира. Счастлива принять эту ответственность и даю слово не жалеть сил! Благодарю за внимание!
🚹
Савченко стоял у края бассейна и отрешенно пялился на голубовато-зеленую воду. Совсем другой человек предстал перед нами. Олег как-то быстро перестроился с привычного образа энергичного яппи на стиль аскетичного хиппи: волосы взъерошены, щетина на лице, мятые шорты и сорочка нараспашку. Никакого лоска, сплошной пофигизм. Внешнее будто перестало иметь значение, словно внимание Савченко сконцентрировалось на том, что внутри. О чем он думал, и что именно разглядывал в блеске ряби – неизвестно, его лицо не выражало эмоций. И с этой безразличной миной он вдруг начал заваливаться вперед и плюхнулся плашмя в жидкую бирюзу, лицом вниз. Олег расправил руки, и просто держался на плаву. Угасающей звездой.
В отеле на пятьсот номеров помимо него проживала семейная пара из Австралии, да и те съехали этим утром. Для него одного работал ресторан, бар, играла музыка, дежурил официант. Этот немолодой индонезиец проснулся на рассвете, пришел на службу, переоделся в униформу, и всё лишь для того, чтобы исполнять скромные желания Савченко – сэндвич с картошкой фри и кофе.
За три дня в Денпасаре Олег произнес не более десяти слов. Три из них – американо, еще три – плиз, два – сенкс, одно – *** (слово на "б") (когда чуть не упал, поскользнувшись на скользком полу в ванной). Получилось девять слов. Для всего остального он использовал палец: просто тыкал им в меню, или в карту навигатора. И это всё. Многие местные знали английский, особенно те, чей заработок полностью зависел от иностранцев, но специфический акцент зачастую делал их речь непонятной для Савченко.
- — Вы хотеть катиться куда угодно?
Такой вопрос задал Олегу таксист, когда тот выходил из здания аэропорта. Привела вам его слова как пример диалекта на котором изъясняются аборигены. Впрочем, уровень знания языка-посредника самого Олега тоже оставлял желать лучшего. В общении с местными Савченко решил обходить языковой барьер – разговорной практике он предпочел молчание. Молчание его новый стиль. Нет, он не хотел катиться куда угодно. Он показал таксисту бланк брони с названием отеля и тот понял без слов.
Жара в Денпасаре такая, будто ты обдуваешься феном, сидя в горячей сауне. Стоит только выйти из самолета и ты словно окунаешься в густой, липкий кисель. Световой день короткий – одиннадцать часов. Для сравнения, в Москве – шестнадцать. Темнеет здесь непривычно рано. В шесть часов вечера, как глубокой ночью. Зато пока светло, можно запросто сгореть на солнце.
В аэропорту вам предстоит пройти три линии таксистов. Первая – самые жулики: просят неприлично много. Их стоит обходить стороной. Вторая линия – жулики поскромнее. Третья – мелкое жулье. Здесь, как успел заметить Олег, на этот счет нет четких правил. Одно и то же расстояние можно проехать за двадцатку и за сотню. Как повезет. Таксисты – это весьма точный индикатор развитости цивилизации.
Улиц как таковых нет. Есть проезжая часть и узкие тротуары, а иногда и те отсутствуют, только бордюр. Ходите как хотите. А вдоль дорог: дома, домики, лачуги и тут же здания – муниципальные и коммерческие, – но ничего выше трех этажей – загораживать солнце тут запрещено. Кругом мопеды. Непрерывные потоки мопедов со всех сторон. Очень много мопедов. Перейти через дорогу – опасное приключение. Иногда может понадобиться более получаса, чтобы преодолеть каких-то четыре метра… Несметное количество мопедов. Странные скульптуры, изображающие местных героев. Такие наивные и простые, и, в основном, сказочные, словно из захолустного луна-парка. Грязные телеги, на которых готовят еду, перегораживают и без того тесные тротуары. Пройдешь впритирку, успев пропитаться прогорклым маслом. Засаленные, подкопченные двухколесные телеги без конца жарили что-то на жаре. Продовольственные лавки и лавочки, где можно запастись питьевой водой и шоколадом. Чумазые дети носятся вдоль дорог. Они только вышли из своих домов и сразу же оказались у дороги с сумасшедшим движением. Детям попросту больше негде носиться. Разве что на пляже, но на пляж не попасть без мопеда. В городе нет ни парков, ни площадок для игр. Только дороги с диким количеством неистовых мопедов, редкие тротуары и бордюры. В маленькой Индонезии проживает около двухсот сорока миллионов человек. Тут очень тесно. И, кажется, ненавидят пешеходов. О пешеходах тут не думают. Город не подразумевает пеших прогулок. Может, в Джакарте всё иначе, но в Денпасаре именно так. Есть дороги для колес, но не для ног. Машина, или мопед. Других вариантов не существует. Мопедов здесь тьма. Чумазые дети бегают вдоль проезжей части, их не менее чумазые мамы носятся за ними и отвешивают подзатыльники. Грязные собаки. Худые, облезлые псины. Такие же беспечные и неприхотливые, как дети у дорог. На ступеньках каждого входа – чашка с ритуальными угощениями святым духам.
Рядом с приличными современными особняками соседствуют полуразваленные древние постройки и хлипкие лачуги, где вместо двери может быть присобачен кусок пластика, или картона. Жара и океан расслабили местных жителей до такой степени. Но несмотря на то, беден дом, или богат, во дворе будет стоять каменный идол, – место для молитв. Эти персональные храмы и алтари, выглядят лучше иных хибар. Понимаете, что тут важнее, да?
Олег поселился в отеле и пока не понимал, где хваленая веселая жизнь Бали. Поход в магазин – сплошной стресс. Непонятно, как пройти на другую улицу, если тут только бордюры и чокнутые мопеды. Чтобы попасть на пляж, который находится в пятнадцати минутах ходьбы, нужно вызывать такси. Иначе потратишь весь день на то, чтобы преодолеть три оживленных перекрестка. Можно взять напрокат чертов мопед и встроиться в этот безумный мотокросс, но Савченко не хотел ничем управлять, кроме собственных ног. Мопеды раздражали его. Чтобы перейти через дорогу, нужно было просить сотрудника отеля. Тот бесстрашно выходил на проезжую часть, но мопедисты не останавливались, они просто объезжали его, даже не сбавляя скорость. Олегу приходилось идти, прижимаясь к этому смельчаку, чтобы не оказаться под колесами проклятущих мопедов. Пешеходам тут делать нечего.
Савченко понял, что отель не лучшее место для созерцательной жизни. То есть, он хорош с точки зрения сервиса, но расположение не ахти. Отсюда нельзя выйти, чтобы не оказаться на берегу бурной мопедной реки. Он уже забронировал себе комнату на вилле. Ближе к океану, в более спокойном месте, и даже дешевле, чем гостиница. Сегодня он переедет.
🖊
договор о намерениях
В офисе Гридасова собрались юристы двух компаний – геопромовские консультанты солидной делегацией наведались к своим коллегам с принимающей стороны для обсуждения будущей сделки. В просторной переговорной присутствовали также: Арнольд, Галина и сам Сергей. Глаза Галины прятались за темными стеклами солнцезащитных очков. Она скрывала синяк, которым Вавилов наградил её напоследок. Но она здесь в качестве одного из бенефициаров, а не как наемный работник – может хоть на голове стоять, никто ничего не скажет. Остальные переговорщики выглядели довольно типично для рабочего дня в крупной российской компании. Говорил Железняк:
- — Вот мои последние распоряжения в качестве главы компании: первое, – закрыть имеющуюся задолженность по зп рабочим, невзирая на задержки по оплате со стороны заказчика; второе, – погасить задолженность перед компанией “ДАР”; третье, – отказаться от претензий к бывшему управляющему Савченко, без каких-либо санкций; и последнее, – отказаться от претензий к другим сотрудникам компании и контрагентам в связи с тем, что завершившийся аудит не выявил каких-либо нарушений. В принципе, это всё. Возражений нет?
Возражений не было.
- — Комбинат в Подмосковье остается под вашим контролем. — давал пояснения к проекту предварительного договора гридасовский юрист. — Устранение последствий аварии тоже на вас.
- — Это моя ответственность. — согласился Арнольд.
- — Коллеги, в таком случае мы можем подписать договор о намерениях, который по сути нас ни к чему не обязывает, это простая формальность, знак доверия. И уже после этого начнем совместно разрабатывать проект основного договора. Согласны?
Арнольд взглянул на своих юристов, те одобрительно кивали. Железняку, Галине и Гридасову передали по экземпляру соглашения. Все трое поставили свои подписи, обменялись бумагами, снова подписали, снова обменялись и снова подписали.
Через неделю Арнольд Железняк зарегистрирует новую компанию, которая будет заниматься массовым производством конструкторов из бруса, наподобие того яйца, что он построил для Дашковой. Если увидите в вашем городе нечто подобное, значит, у него получилось.
🏧
Генриетта прогуливалась по центру столицы в приподнятом настроении. Она снова наследница капиталов. Казалось бы, в самом начале истории, находясь под опекой матери, девочка жутко страдала из-за того, что не имела возможности транжирить собственные деньги. Потом, как вы помните, она лишилась всего. Затем обстоятельства сделали круг, и вот Генриетта вернулась к изначальному раскладу: между ней и большими деньгами снова стояла Галина. Однако теперь малышка всем довольна. Так часто бывает – мы проклинаем своё положение, но становится хуже, и мы уже скучаем по тому, как было до.
Она задержалась напротив дуэта уличных музыкантов, барабанящих на ведрах, крышках от кастрюль, и обрезках пластиковых труб. Она с интересом следила за исполнением, а когда в выступлении образовалась пауза, подошла.
- — Это так круто, то что вы делаете! - поделилась своими впечатлениями Генриетта.
- — Спасибо! — ответил один. — Подкинь деньжат, если понравилось.
- — У меня нет наличных, извини.
- — У нас за спиной банкомат. Там можно снять.
- — Да? Окей. Эм. Схожу, когда у вас закончится перерыв. Вы реально классные! Я кое-что в этом понимаю. Я тоже музыкант.
- — На чем играешь?
- — Я круто пою.
- — А. Как тебя зовут?
- — У меня дурацкое имя.
- — Не имя красит человека, а человек имя. Так-то они все дурацкие. Не стесняйся.
- — Не, оно глупое. Зови меня Генри.
- — Генри? Я Тёма, мой кент – Валера. Мы продолжим, ты не против?
- — Конечно, а я иду за кэшем.
Генриетта уставилась на банкомат, как овечка на новые ворота. Барышня не могла понять, что и куда засовывать, и какие кнопки нажимать. Она тыкала картой не в те отверстия, тщетно прикладывала её к экрану... Бедняжка соображала минут десять, пока за спиной не образовалась очередь. В итоге Генриетта просто ушла, так и не сумев разобраться с аппаратом. Она проскочила мимо занятых делом барабанщиков, оставив их без обещанного вознаграждения. Ей еще многому предстоит научиться…
Она была не в курсе того, что случилось с Ревазом. Не знала, что с её легкой руки парня отправили на тот свет. Ничто не тревожило её разум, всё в жизни девушки пребывало в полном порядке, и ни за что не нужно было держать ответ. Пока, во всяком случае. Вероятно, для Генриетты самое время разбрасывать камни, собирать их она будет позже. Хорошо это или плохо, но прошлое всегда настигает нас. В самый неожиданный момент.
Есть еще одна новость, о которой Генриетта узнает совсем скоро. Она беременна. Сами понимаете от кого.