— Расскажи про лабораторию, из которой получилась выставка. В тексте ты пишешь, что ее цель — «синтез принципов процессуального искусства». Почему тебе было важно работать с этой темой?
Процессуальное искусство — мой основной художественный метод. Год назад, когда я придумала делать лабораторию, актуальной задачей для меня как художника была документация реальности в том виде, в котором она существует. Но мне не хотелось это делать в одиночку, мне показалось интересным рассказать и поделиться своим видением с другими художниками.
Я не отбирала участников по стилю и методу их работы, обращала внимание на другие параметры. На старте я сразу проговорила, что итогом будет не традиционная выставка.
— Как проходила лаборатория? Как вы работали с художниками?
Я задала простую инструкцию: зафиксировать свой день, не в форме плана, а в виде фактического расписания. Я подразумевала, что мое пожелание следовать правилу сухой фактализации не всех устроит и возникнут разные формы в виде голоса, рисунков и т.п. Это практика из концептуалистской традиции: строгая партитура, но с неизбежными вариациями.
На встречах мы обсуждали опыт: кто-то заметил, как сложно быть честным с собой, кому-то стало интересно наблюдать за собой со стороны. Почти все говорили о разрыве между прожитым и записанным. 20 июня мы откроем записи художников, которые будут в Москве в этот день, и исследуем этот архивный материал.
Еще хочу отметить, почему мне было важно сделать этот проект: мы находимся в насыщенном историческими событиями времени. Эти записи, документы нашего проживания могут быть интересным срезом современности.
— В тексте ты отмечаешь, что выставка должна была состояться раньше, но отменилась. Почему? Как именно ожидание этой выставки вписано в общий нарратив проекта?
Изначально выставка планировалась в 2024 году, на другой площадке, но была отменена. В ретроспективе я благодарна этой задержке: нынешний формат намного глубже и точнее.
Когда стало ясно, что выставки пока не будет, я сказала участникам: «Давайте просто продолжим практику». Так проект органично развивался, пока через год не появилась возможность его показать. Это и есть смысл практики моей лаборатории: мы просто продолжали жить.
Выставка получилась интровертной. Она требует времени и внимания, погружения, исследовательского взгляда. Это не экспозиция-экскурсия, а скорее маршрут, по которому зритель идет один.
— На выставке присутствуют графики ситуаций — что это такое? Почему часть графиков оказалась заперта решеткой?
Графики ситуаций — это серия акварелей, где я отмечаю четыре фокуса жизни: любовь, искусство, подсказки и чудеса. Они сформировались благодаря практике ведения расписания: ты видишь те сферы жизни, на которые обращаешь внимание.
Проявление в жизни любви — это базовая потребность. Подсказки и чудо — это то, что мы ищем, как подтверждение, что находимся на «правильном» маршруте. Искусство в графике — это такой день, когда вдруг сложился проект или появилась какая-то идея. Не просто монотонный художественный труд, а именно эффект озарения.
Мне показалось интересным превратить эту «табличку» в живопись. Уже готово пять акварелей — по числу месяцев текущего года. Остальные за решеткой — они пусты, потому что это будущее. Решетка здесь — символ сохранения: это то, что пока не готово быть показанным.
Интересно наблюдать за колебаниями: где-то пусто, где-то насыщенно. Иногда был месяц без любви, или без чуда, иногда — сплошной минус. Это позволяет увидеть, насколько жизнь непостоянна.
— На этикетках, среди прочего, отмечены следующие данные: кол-во пропущенных дней, кол-во потерянных дней и кол-во дублированных дней — расскажи, пожалуйста, что это за дни?
Я очень люблю эту формулировку. Мне кажется, почти каждый художник спрашивал, что это значит, когда я попросила прислать эти данные. Потерянный день — это буквально потерянный лист с записями. Ты помнишь, что фиксировал этот день, но источник пропал. Дублированный — это день, который записан несколько раз. Это проявление работы памяти: ты не помнишь, что уже писал, и записываешь снова.
Мне было интересно наблюдать, как разные художники воспринимают эти категории. Кто-то сразу понимал, о чем речь, кто-то недоумевал. Это отражает не только тип мышления, но и тип художественной практики.
— Некоторые коробки с архивами художников помещены в витрины — чьи и почему?
Это способ работы с выставкой как медиумом. Я обозначаю коробку искусством, а как я могу это обосновать? Использовать институциональные музейные инструменты. Коробка в витрине — это музейный инструмент, маркер: «здесь искусство». Мне было важно показать, что документы, списки, заметки — это тоже художественный материал.
В основном коробки выбирала прагматически: тяжелее — в витрины, легче — подвешивала. Моя коробка — единственная, которую я выставляю в витрине сознательно. Это работа с собственным эго. Раньше я старалась быть «в тени», но с годами стало комфортнее говорить: «Да, это моя выставка».
— На выставке есть свой «ноль объект» (номер 29 с именем «Жизнь»), который находится в самом начале экспозиции. Жизнь пуста?
Это зачин выставки. Он нужен, чтобы перенастроить внимание зрителя. Это подсказка: не ждите ярких форм, живописи, привычной экспозиционной логики. Это способ «обнулить» ожидания.
Пустота жизни — это штамп. Я сомневалась над тем, чтобы открывать выставку именно этим «объектом». Но в этой пустоте уже много всего. Если ты всматриваешься, то замечаешь нюансы, подсветку, отблеск, пространство вокруг. Это как тизер спектакля, вступление к опыту.
— На выставке предметом осмысления становится время. У тебя есть видеодокументация перформанса с выставки Степана Лысенко — это продолжение его идеи?
Это совпадение. Но когда я попала на выставку Степы, меня сильно тронуло, насколько она перекликалась с моей задумкой. Это было почти болезненное узнавание. Я поняла, что хочу сделать перформанс именно там, за тем же столом, в той же атмосфере.
Это был жест благодарности и продолжения. Мне сильно понравилась его выставка, и я решила рассказать в своем проекте, что еще есть вот такой художник. И это здорово, что довольно разное искусство может «дружить».
— В кураторском тексте ты пишешь: «Отправной точкой экспозиции является предположение: “Если искусство — это жизнь, то жизнь чья? Художника”». Твоя жизнь — искусство?
Да. Но не в возвышенном смысле. Я фиксирую не идеализированную жизнь, а повседневность — с ее шероховатостями, ошибками, кризисами.
Мне хочется сбить образ художника «звезды» или «аутсайдера». Это сложная профессия, требующая интеллектуального и эмоционального труда. Моя практика — это способ говорить о жизни, как она есть: с кофе «три в одном», кредитками и, тем не менее, с чудом.
Выставка-лаборатория «Заблудиться в этом дне» открыта в Акцизном зале ЦСИ Винзавод до 1 июля. Подробнее о выставке — на сайте.
20 июня в 19:00 состоится перформативное чтение, представляющее собой site-specific исследование архивного материала, послужившего нарративной основой экспозиции. Регистрация на событие.