«Счастливых» цацек у меня нет, иначе бы я очень привязалась к вещи и боялась ее потерять, а я не люблю привязываться к вещам. Впрочем, есть одно обручальное кольцо с бриллиантом. Я хотела вернуть, но человек не взял. Не знаю теперь, что с ним делать. Сама я практически никогда не покупаю украшения — разве что какие-то совсем ситуационные вещи: например, необходимый на концерте аксессуар, а не украшение. Украшение — нечто иное. Его не покупают просто к платью или к случаю.
Итак, украшения мне всегда дарили: родители, возлюбленные, поклонники. Близкие знают, что я люблю тонкие серебряные кольца, совсем простые, без камней. Сама люблю дарить цацки – но только каким-то избранным мужчинам, понятное дело. И кстати, совершенно не обязательно, чтобы связь при этом была исключительно романтической.
После смерти бабушки с маминой стороны мне достались две броши с Нефертити, но на фото они не попали. Впрочем, я бы их вряд ли стала носить, мне тяжела история, история рода, хотя я бы очень хотела знать и любить ее.
Купили эти серьги с подругой на каком-то южном курорте, на какой-то ярмарке с авторскими украшениями. Орнамент скифский, и вроде как это позиционировалось как серебро, хотя я в этом не уверена. Они тяжелые, я не понимаю, какой там зверь изображен, но зверей люблю всяких – вымышленных и нет, тигров и грифонов.
На правой руке: кольцо от крестной с маленьким топазом, уже лет двадцать у меня. Да, из важного – люблю носить украшения долго и тяжело привыкаю к новым, хочется, чтобы кольца точно частью меня становились. Потом – с круглым янтарем, купил бывший молодой человек в Калининграде. Вроде бы считается, что кольца, подаренные бывшими, носить нельзя. Но он не подарил, а купил, я при этом присутствовала – значит, это другое, потому ношу. Еще помню, что в том же магазинчике мы купили другое совсем кольцо с янтарем для моей мамы. А потом я написала песню «Янтарь» для моей рок-группы. «Снится мне янтарь – тоненькая нить маминой любви… Куплены тебе на семнадцать лет бусы. Не вернуться и не войти в тот дом, где ты жила». И на безымянном пальце – самое новое, самое непривычное. Купила сама себе у мастера в Москве после того, как мой бывший возлюбленный написал мне и предложил снова встречаться.
На левой руке: подарок молодого человека, с маленькими отверстиями в виде сердечек. И подарок подруги пятнадцатилетней давности – две танцующие саламандры. Как сейчас помню, что хотелось что-нибудь с ними, и вот случайно в ювелирном магазине моего родного города Череповца мы увидели.
Я люблю серебро, золото не ношу вовсе. Люблю светлый янтарь, бирюзу, всякие прозрачные поделочные или полудрагоценные камни, бисер, стекло, ткань, дерево.
Браслет – подарок молодого человека, который, между прочим, придумал мне название романа «Салюты на той стороне » и сборника рассказов «Красные блокноты Кристины». Мы были очень счастливы, мы жили в Самаре на берегу Волги, я много всего написала тогда. Мне нравится, что этот браслет словно бы из ягод и листьев, я такими мотивами свои блокноты украшаю, когда рука требует орнамента.
Это серьги Swarovski, подарок возлюбленного. Просто принцессой себя в них ощущаю, если честно, с ними что-то меняется. Наверное, единственное дорогое украшение у меня, других нет и, по всей вероятности, не будет, меня это мало заботит. Помню только, что очень радовалась этому подарку, прислала родителям фотографию даже. Ирония еще в том, что мы с подругой разговаривали о том, как бы к некоторым моим образам подошли серьги Swarovski, а на следующий день он мне их принес. Случайно. Как будто услышал.
Это подарок друга и поклонника, к сожалению, мы не можем вспомнить, у какого именно мастера было это сделано на заказ. Мне очень нравятся гранаты. И они поют, конечно, как и мои другие камни, метафорические.
Этот значок в виде чайки с бриллиантовым глазом пока еще лежит в коробочке – не придумала, как и с чем это можно носить. Недавно я стала лауреатом премии Московского художественного театра в номинации «Литература» – оттуда и чайка. Меня наградили за мой второй роман «Камни поют», который вышел в издательстве «Альпина.Проза». Я все еще не верю, что это на самом деле происходит. Чайка для меня еще кое-что значит – но пусть это останется между мной и человеком. Еще у меня есть значок с Литературным институтом, я его все время как-то боюсь потерять, хотя никогда в жизни не носила.
Голубой браслет из бисера и ткани — какая-то авторская работа. Помню, как шли по Москве с поэтессой Стефанией Даниловой, зашли на ярмарку и купили похожие браслеты у одной мастерицы — она, наверное, синий, а я — голубой. Я иногда надеваю до сих пор, хотя прошло много лет. Еще помню, что мне тогда запрещали курить, а мы курили. Таким ребенком себя чувствовала, таким подростком.
Серьги «Мишки» никому не нравятся, эти простенькие пластмассовые сережки. Но это я. Это все еще я.
Получается, что все мои украшения – о любви.