Элеонора Валентиновна Сикорская шла торопливой походкой по тротуару пригородного района, почти не обращая внимания на то, что ее окружало. А посмотреть было на что: прозрачная и смиренная осень потихоньку захватывала природу после буйства жаркого лета.
Зелень, еще вчера бывшая такой яркой, поблекла и местами запестрела желтыми и ярко-красными всполохами. Кусты шиповника и боярышника протягивали прохожим свои плоды. Клумбы были густо заполнены ковром цветущей астры и хризантемы. Запоздалые гроздья винограда свисали в беседках частных домов. Время от времени в отдельном саду, хорошо защищенном от холодных ветров, жгла сотней солнечных шаров окружающий пастельный пейзаж царица юга — хурма....
Сикорская сосредоточенно шагала, погруженная в свои мысли, и, наконец, подошла к большому, но недостроенному дому, в котором последнее время снимала комнату Женя Деревянко.
Постучала. За дверью раздался знакомый голос:
- Сейчас открою.
Отворившая дверь девушка была бледна, как после бессонной ночи, и встревожена. Она спросила, прежде чем впустить Сикорскую внутрь:
- Здравствуйте. За вами «хвоста» не было?
Сикорская удивилась.
- Какой «хвост»? Не ожидала, что у тебя так... Так что случилось, о чем нельзя говорить по телефону? Что? Кто это?
Женя впустила Элеонору в комнату и указала на лежащего на диване человека:
- Вот. Иосиф. Он ранен.
Сикорская с трудом справилась с удивлением, но быстро взяла себя в руки:
- Ты сумасшедшая. Он же может умереть. Нужно срочно в больницу.
Девушка не согласилась с ней:
- Он точно умрет, если Борис узнает, что он в больнице.
Женщина спросила:
- Как же ты его лечила?
- Посмотрела в Интернете.
Сикорская закатила глаза:
- Это ужас. «Посмотрела в Интернете» — это все равно, что «прочитала на заборе».
Женя не разделяла ее возмущения:
- На заборе не ставят «лайки» и не пишут комментарии.
Сикорская ответила саркастически:
- Это, конечно, в корне меняет дело...
Потом обратила внимание на лежащего:
- Смотри, очнулся.
Иосиф немного приподнял голову над подушкой, бесцельно силясь понять, в каком месте находится. Он просипел чуть слышно:
- Где я?
Женя сразу подошла к раненному, присела, взяла его руку и, глядя в глаза, сказала:
- У меня дома.
Он ничего не понял:
- Город какой?.. Что? Я назад приехал? Как я сюда попал?
Девушка ответила мягко:
- Я нашла тебя на вокзале, видимо, приехал на поезде.
Раненный потер рукой лоб, силясь вспомнить последние события:
- На поезде? Да, я помню, что ехал на поезде. Я билет купил? Точно! Они же теперь знают, что я вернулся, и найдут меня!
Он попытался вскочить с дивана, но тут же рухнул обратно со стоном, схватившись обеими руками за левый бок.
Женя заботливо укрыла его одеялом.
Элеонора Валентиновна вступила в разговор:
- Вряд ли кто-то будет искать тебя в этом… месте.
Женя присела на краешек дивана и снова взяла его руку в свою:
- Что с тобой случилось?
Йосик неохотно ответил, стараясь не смотреть ей в глаза:
- Убить меня хотели. Мужик подошел и ткнул ножом.
Девушка уточнила:
- Ограбить хотел?
Иосиф объяснил сбивчиво:
- Нет, он что-то говорил, а тут патруль проезжал, спугнул его… их. Вроде его еще один ждал. Менты за ними погнались, а один на рану посмотрел, скорую вызвал, сказал не двигаться, сам на помощь своим побежал.
- Скорая приехала?
- Не знаю. Если бы я все время слушал, что мне менты говорят… Не все помню. На вокзале я оказался, помню, как орал в кассе, чтобы мне дали билет на отходящий поезд. Хотел подальше спрятаться, сказал: «До конечной». Даже название станции не спросил.
Сикорская, внимательно слушавшая этот сумбурный рассказ, уточнила:
- Я давно в поездах не ездила, неужели уже никого не удивляет раненый в вагоне?
Йосик пожал плечами:
- Приняли за пьяного. Кровь с меня уже не текла, и куртку кожаную я надел. Я взял целиком купе в СВ. Проводнику сунул тыщу, сказал, чтобы не будил меня до конечной. Так и валялся там в бреду, пока не проснулся. А на вокзале ее увидел.
Сикорская подсказала:
- Ее Женя зовут.
- Да. Сразу подумал: «Спасен». И дальше будто свет выключили.
Сикорская обратилась к девушке:
- Женечка, включай фонарик, расскажи, что дальше было.
Женя ответила простодушно:
- Вчера это было. Я уже не работала, загружала непроданные цветы в машину, а тут Иосиф на меня упал. Говорит: «Спаси, только никому не выдавай». Я его на стул свой посадила, такси вызвала, цветы докидала и сюда привезла.
- И тоже никто нечего не заподозрил?
- Нет, никто ничего не спросил.
Сикорская удовлетворенно кивнула головой и ненадолго задумалась. Потом сказала:
- Главное, чтобы он теперь кони не двинул.
Раненный возмутился:
- Вообще-то я все слышу!
Но Сикорская резко ответила ему «учительским» тоном:
- А ты не возмущайся, не в том положении. И не вздумай помереть. Куда нам потом твое тело девать?
Женя захлебнулась от страха:
- Элеонора Валентиновна!..
Та слегка смягчила тон:
- Ладно-ладно. Пошутила немного. Смех — лучшее лекарство. В интернете, кстати, прочитала.
Женя отвела Сикорскую в угол комнаты и умоляюще глядя той в глаза попросила:
- Элеонора Валентиновна, мне на работу нужно срочно. Можете посидеть с ним? Мне ненадолго, я отпросилась, но ключи от ларька нужно передать. Я на такси быстренько.
Элеонора Валентиновна еще немного повредничала:
- И меня в соучастницы хочешь привлечь?
Но мгновенно смягчилась, так как никогда не могла отказать Жене:
- Ладно, уговорила. Как знала. Взяла работу с собой. Куда тут можно подключить ноутбук?
Девушка ответила обрадованно:
- За стол садитесь, пожалуйста. Тут можно чайник отключить.
Сикорская присела за кухонный стол, достала книгу в старом твердом переплете со стершимися буквами и ноутбук. Женя быстро собралась и вышла.
Наступила продолжительная пауза, во время который Элеонора озадаченно щелкала по клавишам ноутбука, искоса поглядывая на Йосика поверх своих дымчатых очков. Тот отводил глаза и имел вид нашкодившего школьника младших классов.
Когда молчание стало слишком напряженным, она поправила очки и небрежно спросила:
- Ну, что. Рассказывай.
Лежащий Йосик не потерял своего острого языка:
- Записывайте!
Сикорская удивленно приподняла брови:
- Дерзить не надо только. А то швы разойдутся. Лучше расскажи, как можно обманывать беззащитных женщин, выманивать у них деньги и сбегать?
Он ответил с вызовом:
- Вы уже в курсе про Сашу? Какая же она беззащитная женщина? Подумала, что я миллионер, и захотела выманить деньги у меня. Она возомнила себя великой художницей и была озабочена своей галереей, а во мне видела дойную корову. Я работаю только с такими.
Сикорская кивнула с иронической улыбкой:
- Понятно. Робин Гуд наполовину. Забирает деньги у богатых, но… Вам не стыдно?
Тот парировал:
- Вы рассуждаете, как наивная школьница.
Голос Сикорской принял угрожающий оттенок:
- Я вообще-то предупредила насчет хамства.
Йосик сдал назад:
- Извините. Я сразу понял, что с вами не стоит работать.
Элеонора аж перестала щелкать клавишами ноутбука. Он откинулась на спинке стула и сложила руки на груди:
- «Работать»... Хороша работа. Как же ты докатился до такой жизни?
Либерман огрызнулся:
- Это жизнь меня таким сделала.
Она покачала головой:
- Когда человек делает выбор, то это его выбор, а не жизни. Если ты встал на такой путь, то сам хотел этого.
Йосик заговорил быстро, с отчаянием в голосе:
- Да, хотел! Хотел не считать копейки, хотел делать что нравится, хотел быть счастливым. Меня учили, что мир устроен идеально. Если ты живешь плохо, то сам что-то делаешь неправильно. Но я видел, как честные люди голодают. Даже те, кто учил меня тому, как этот мир прекрасен, жили в бедности. Зато какая жизнь началась для тех, кто плевал на мораль! Мир перевернулся, с ног на голову или как там еще. Что раньше было плохо, стало ценным и наоборот. Я понял, сейчас не то время, про которое написано в книгах, решил идти с ним в ногу.
Элеонора Валентиновна внимательно выслушала его и спросила:
- Ты счастлив?
Он сразу осекся и ослаб:
- Неожиданный вопрос.
Сикорская ответила:
- Ты сам заговорил про счастье.
Он подумал и ответил неуверенно:
- Почему-то думаешь, что это будет потом. Надо только…
Она не ослабляла хватку:
- Что надо? Накопить достаточно денег?
Его уверенность таяла на глазах:
- Наверное...
- Накопил?
- Да как-то не получалось...
- Завязать не пробовал?
Он ответил с досадой:
- Влезть в грязь легко, а выбраться трудно. Особенно когда не понимаешь, что ты в грязи, потому что она везде. И что вы прицепились? Вокруг все просто выживают. А я это делаю успешней многих...
Элеонора хмыкнула и перебила его:
- …с дырочкой в левом боку…
Он парировал:
- Это — издержки профессии.
Сикорская сказала рассудительно:
- Ты умереть мог ради каких-то денег.
Он помолчал, переваривая услышанное. Попытался оправдаться:
- Я не предусмотрел такой вариант, конечно… А что мне нужно было делать? Помирать с голоду, как моя семья? Я был четвертым ребенком в семье. Самым маленьким и слабым. Одежду мне приходилось донашивать за старшими братьями...
Она взмахнула рукой и ответила:
- Йосик, я это уже слышала от тебя на книжном клубе. Не пытайся меня разжалобить. Мало ли кто жил в бедной семье, но далеко не каждый вставал на путь преступлений.
Он не мог с этим согласиться:
- Я не преступник!
- Так обратись в полицию, расскажи, как на тебя напали. Расскажи, из-за чего все произошло... Как будешь выпутываться?
Он задумался:
- Подлечусь и уеду из города. Они меня уже не найдут. За одного битого, как говорится…
Сикорская опять перебила его:
- Я тебя не про это спрашиваю. Ты жить дальше как собираешься?
Он замолчал, не зная, что ответить на этот вопрос. Неожиданно в комнату ворвалась Женя.
Она запыхалась и была очень напугана:
- Полиция!
Она немного отдышалась и добавила, обращаясь к Иосифу:
- Тебя ищет полиция. Меня допрашивал Павел.
