Знакомство с художником иногда похоже на встречу с человеком, о котором ты пока ничего не знаешь, но уже чувствуешь: это — твое. Так однажды случилось и у меня.
На очередном аукционе я бегло просматривала лоты. И вдруг — неизвестное имя: Владислав Зубарев. Работа — «Люди», 2011 год. Абстракция. Но какая! Чередование форм, ритмика цвета, какое-то внутреннее движение.
Советское неофициальное искусство уже было моей страстью. Но я тогда даже не подозревала, что Зубарев — из этого круга. Картина зацепила сразу. И название тоже — «Люди». Потому что людей я люблю.
Люблю — во всём их многообразии. Не только хороших. Разных: кто-то странненький, «с придурью» (меня, кстати, так называли). Кто-то очень душный, такой «человек-табличка»; кто-то страстный, как каток напористый; кто-то себе на уме и интроверт, что-то не договаривает.
Люблю разглядывать лица в метро, домысливать биографии, гадать о судьбах. И вот в этой абстрактной композиции Зубарева я увидела именно это — разнотравье человеческое, спрессованное в цвет и форму. Подумала: «Да это же про меня!». И купила почти не раздумывая.
Потом началось погружение: я искала информацию о Зубареве. И чем больше узнавала, тем сильнее рос интерес.
Оказалось, он — ученик и последователь Элия Белютина, создателя советской студии «Новая реальность». Сам Белютин, конечно, личностью был не самой приятной, очень противоречивой, но… Но система его меня всегда привлекала. Это был чистый арт-терапевтический метод, хотя тогда и слов то таких еще не знали!
На его даче собирались люди совершенно разных профессий: они уезжали в субботу на электричке, возвращались в воскресенье обратно и проживали за выходные маленькую жизнь — в творчестве, в проявленности.
В общем, я копала-копала, и поняла, что Зубарев был одним из самых гениальных учеников Белютина. Они быстро стали равноценными художественными единицами, им стало тесно. И Зубарев вышел из студии, создал свое направление. Его интересовало не пространство, а время.
Он преподавал до самого конца. Выезжал с учениками на Волгу, в Архангельск, в Снегири — не зарисовывать пейзажи, а «сливаться с природой, проникать в её суть». Его студия стала местом силы для самых разных людей — от студентов до милиционеров. Я не шучу! Один из его учеников, бывший следователь, вспоминал: «Для становления духовного мира мне это очень помогло… Я понял, что надо уважать людей».
Или вот ещё одна история. В 1969 году кружок Зубарева организовал выставку в полуподвале дома Берии. Молодые художники, песни до утра, полный отрыыыв, а наутро — всё! Помещение опечатано, работы уничтожены, участников допрашивают часами.
Но даже после этого Зубарев говорил: «Бога нельзя предавать, искусство нельзя предавать».
Теперь Зубарев меня окружает. Я собираю его работы с зимы 2023, ко мне стекаются те, у кого есть его картины, кто как и я хочет, чтобы его имя из забытого превратилось в известное. Я прихожу на выставку абстракции — там Зубарев. Захожу в гости — на стене Зубарев. Даже в центре экспертизы меня уже знают и ведут показывать его работы.
Логичным следствием этой растущей близости стала выставка «Раскрывая время. Владислав Зубарев», которая прошла в моей Postrigay Gallery. Это был важный шаг — собрать в одном пространстве его работы и историю, дать им заговорить с новыми зрителями.
Теперь моя следующая мечта — сделать большую музейную ретроспективу Зубарева. Я верю, что если очень сильно чего-то хочешь, оно сбывается. Так что, дорогие читатели, благословите меня на этот путь! Давайте верить вместе.
Искусство Зубарева — про людей. Про нас. Про то, как мы падаем и поднимаемся, сомневаемся и верим, ищем и находим. Закончу его словами: «Человек грешный. Он падает каждый день с утра до вечера. Он должен подниматься. Он должен подниматься и идти дальше. Вот основное достоинство человека».
Поднимаемся. И пойдём — к его работам.