Любой музей должен формировать общество, нельзя довольствоваться тем, что к тебе приходят посетители

Наш музей еще очень молодой, 10 лет — это фактически совсем ребенок. Поэтому мы надеемся, конечно, что будем развиваться. Но уже сейчас у нас огромная коллекция — 10 тысяч работ. И естественно, она будет расти. На нашей юбилейной выставке мы смогли показать очень маленькую частицу коллекции — чуть больше 200 работ. Но мы надеемся, что когда-нибудь у нас будет большое здание, и тогда мы сможем показывать гораздо больше работ, чем сегодня. У нас есть очень большие инсталляционные работы, кое-что можно увидеть на выставке. Все они тоже нуждаются в больших помещениях как для хранения, так и для экспонирования.

Работая исполнительным директором, часто приходится выступать перед людьми, выходить, что-то говорить. Этого я делать не люблю, всегда чувствую себя неуверенно. Все остальное — работа, в которой мне все нравится: общение с художниками, общение с прекрасным коллективом музея. Успех любой организации — в хорошем коллективе, в доверии и дружбе. Если не иметь хороших сотрудников, на которых ты можешь положиться, опереться, которые тебе помогут, которые готовы взять на себя ответственность, ничего не получится. Не имеет значения, какой ты руководитель, хороший или плохой: если у тебя нет сплоченного коллектива, который любит свое дело так же, как ты, без этого все бессмысленно. Поэтому то, что у меня именно такой коллектив — от монтажников до выставочников, от службы пиара до научных сотрудников , и все любят свое дело, можно считать успехом.

Мы молодой музей, поэтому, естественно, и коллектив у нас молодой. Важно, чтобы люди разговаривали на одном языке. Но в конце концов дело не в возрасте, еще важнее образование, умение и желание работать. Мы всегда смотрим на потенциал, стараемся оценить отношение к работе. Если человек не хочет работать, он у нас не задерживается. Многие музейные работники привыкли работать медленно. В этом плане мы совершенно не похожи на другие музеи. Бывают музеи, которые делают одну выставку раз в три-четыре месяца, у нас же как минимум пять выставок в месяц. Каждую выставку нужно описать: это сотни и сотни работ, которые надо принять каждый раз на хранение, выдать с хранения на выставку, застраховать и так далее. Это очень большая работа. Когда люди приходят смотреть выставку, они видят только кончик айсберга, а все остальное остается невидимым. Есть ведь еще подразделение, которое занимается бухгалтерией и финансами; есть исследовательская, реставраторская работа. Для этого у нас существуют реставрационные мастерские, исследовательский центр. Иными словами, музей — это огромная институция, которая объединяет множество структур и имеет в штате больше 300 человек.

Наша коллекция постоянно пополняется, что-то нам дарят, что-то мы приобретаем. Я убежден, что в музее должны быть работы первого ряда, самые мощные, самые яркие сегодня и важные для будущих поколений.

Наш музей — это государственный фонд. Государство выделяет деньги на приобретение, на хранение картин, на исследовательскую работу. Вся наша коллекция находится под охраной государства и числится за государством. В то же время нас поддерживает департамент культуры города Москвы. Благодаря городу мы имеем возможность приобретать изрядное количество работ молодых художников. Важно чувствовать, понимать время, что и когда нужно покупать. Поэтому, если работа имеет приемлемую цену и она важна для музея, мы стараемся ее приобрести. Государство обязано выделять деньги и постоянно закупать произведения искусства, потому что многие работы, которые сегодня имеют одну цену, завтра будут иметь уже совсем другую. Очень важно покупать их тогда, когда они создавались, чтобы не упустить эпоху, время, историю. Это у нас уже не раз случалось: так мы упустили шестидесятников и многих других, которых сейчас приходится возвращать.

Сейчас одна из основных задач для музея — привлечение финансовой поддержки от меценатов и партнеров. Потому что, естественно, с финансовым кризисом сократилось финансирование выставочной деятельности. Мы могли бы делать еще больше, но все зависит от финансов. Почему-то очень сложно убедить людей помогать современному искусству. На Западе, в Америке, в Испании, во Франции, везде люди помогают музеям, помогают просто потому, что считают это полезным для развития общества. Мы постоянно ведем переговоры, но сказать, чтобы нам охотно помогали, пока нельзя.

Готовя будущие выставки, мы исходим из концепции музея, тематики, а также учитываем поступившие заявки. Заявки пишутся художниками или кураторами, и если выставка кажется нам важной и нужной, мы ставим заявку в план. Сейчас наш план заполнен до 2012 года. Многие на нас обижаются, приходит, скажем, какой-нибудь выдающийся художник и говорит: «Хочу выставку». Он хочет завтра. Я говорю: «Вы знаете, при всем уважении, завтра невозможно, потому что у нас есть обязательства». Желающих очень много.

В России долгое время не признавали современное искусство, существовал вакуум, поэтому у многих наших важных художников вообще не было персональных выставок. Чтобы как-то это восполнить, мы разработали программу и регулярно делаем довольно большие персональные выставки, когда музей становится как бы оболочкой, чешуей, давая возможность художнику создать свой мир, свое пространство. Такие выставки у нас проходят в основном в Ермолаевском переулке и только иногда на Петровке.

Кроме того, уже больше трех лет у нас существует программа «Дебют» — мы даем художникам возможность выставиться в первый раз. В рамках этой программы уже прошло много выставок. Существует кураторская программа со школой — каждое лето мы проводим молодежные выставки. Это позволяет появляться новым именам. Потому что для художника очень важно первый раз выставиться. Очень многие художники, которые еще нигде не выставлялись, пришли к нам, написали заявку и получили выставку. Главное, ты должен сделать вот этот первый шаг. Есть художники, которые училисьу нас в школе и получили известность после наших молодежных выставок. Для нас это всегда радость. Можно сказать, результат работы налицо.

Любой музей должен формировать общество, нельзя довольствоваться тем, что к тебе приходят посетители, музей должен занимать активную позицию, приносить пользу. Нам кажется, мы приносим пользу. И все больше и больше людей это понимают, поэтому и приходят к нам, любят наш музей. В основном к нам ходит молодежь, но мы стараемся максимально расширить аудиторию, пытаться привлекать разного зрителя, чтобы он увидел непривычное для него искусство и полюбил его, и надо сказать, у нас это получается.

Сейчас музей в среднем посещают 300 тысяч человек в год. Это хороший показатель, но даже если бы нас посещали всего один-два человека, все равно это важно, значит, для кого-то ты что-то делаешь. Мы видим, что с каждым днем, с каждым месяцем, с каждым годом у нас все больше и больше народу, значит, то, что мы делаем, людям нравится, обществу нравится и правительству нравится, раз оно продолжает нас финансировать.