Уважаемые люди!
Публикую с благодарностью ко всем высказавшимся очередную порцию писем-откликов, в основном это про то, как изменились дети и подростки.
****
Пишет Ася из Беларуси:
Здравствуйте! Спасибо за поднятие темы :) и любопытные мысли.
Как раз от детей через учителей пробую узнать нечто подобное в своем проекте. Если Вам будет интересно, то прикрепляю ссылки :) Если в двух словах, то мне про них сказали, что они свободнее, не боятся сделать ошибку, имеют свое мнение.
****
Пишет Светлана:
Подростки
… за последние полвека…
Я 1954 года рождения. Дальний Восток: Благовещенск, Зея Амурской области (где Зейская ГЭС), Хабаровск… Амур, Уссури, уссурийская тайга, граница с Китаем (погранзастава рядом с пионерлагерем)…
Помню конец 50-х - начало 60-х (детство). И, разумеется, подростковость - у меня это вторая половина 60-х. Мне кажется, основная разница между тогдашними и нынешними в том, что большинство моих сверстников жили в колее, и эта колея казалась вечной. Был вектор «в светлое будущее»: врагов победили, всех опередили в освоении космического пространства, к 80-му году доживем до коммунизма, вот уже и хрущёвки строят («Черёмушки», как в Москве).
А индивидуально - профессия, работа (с одной записью в трудовой книжке, если повезёт), семья (один раз и на всю жизнь), друзья детства и юности (тоже). Труд и деньги, а также доступные блага - были как будто отдельно одно от другого, за редким исключением. Всякие субботники, поездки на овощебазы, на уборку урожая, школьные практики («пятая четверть») были рутиной, как смена времён года.
Я жила иначе, потом встретила других живущих иначе, мы так и существовали исключениями из общих подростковых правил. Много лет спустя встретила свою лучшую подростковую подругу, оставшуюся в той колее, из которой мне удалось вырваться: жизнь «на плоскости» против (моей) жизни в трехмерном пространстве.
Кмк, нынешние подростки живут в объеме, в гораздо большей неопределенности - и знают о доступности разного. Можно «один раз и на всю жизнь», а можно хоть с полом экспериментировать. Можно пробиться в ранние миллионеры, а можно всю жизнь прожить паразитом - и ничего. Есть ли светлое будущее? Не факт. Вообще не факт, что есть что-то за пределами сегодняшнего дня. Трудиться «на вырост»? Сначала надо понять: зачем, нужно ли это именно мне, стОит ли овчинка выделки? Причём это всё не про мозги, не про логику, а про ощущения. Нет мейнстримных стратегий, увеличивающих шансы на желаемый результат, зато можно получить хорошие дивиденды от удачного вложения себя «в момент». Клиповость не только сознания, но и существования как такового. «Десять тысяч часов» упорного освоения чего бы то ни было не дают никаких гарантий успеха, результативности.
Но зато многим подросткам хочется «в Хогвартс»: ощутить себя особенными (школа для избранных) и поучаствовать в битве между Добром и Злом. Причём не всем именно на стороне Добра, «не всё так однозначно», и почему бы не Слизерин, Когтевран, Пуффендуй? Так ли уж всем надо в Гриффиндор?
За последние десять лет эти тенденции, нмв, усилились.
А в текущие семь месяцев появилось много разнонаправленностей. От раздрая и глубокого ухода в себя до демонстративностей: со знаменем на баррикады или писать доносы на учителей с запечатленным видеокомпроматом. При железобетонной уверенности в собственной правоте (подростковый максимализм никуда не делся).
*****
Пишет Вячеслав:
Катерина, мне трудно писать о психологических изменениях, т.к. я как был интровертом, так им и остался, и что там творилось у моих сверстников, не то что в головах, а даже в разговорах, могу сказать довольно мало. У мальчиков разговор о чувствах считался признаком слабости. Узнают — задразнят. Это практически о любых переживаниях, кроме «нравится-не нравится» (кино, книга, рок-группа и т.п.). Вот «нравится-не нравится» высказать можно, а «я ощутил трепет» — такого даже представить невозможно. Не говоря о т.н. «любви». Все, конечно, более менее знали кто к кому неравнодушен, и даже в мальчишеских кругах могли обсуждать «под обстановку» (ну, в девичьих-то это было делом обычным) — но только о других. Чтобы о себе — ни-ни.
Во дворе, где я жил в 1-2 классе, да и в школе, не было принято называть сверстников по имени — либо по фамилии, либо по кличке (которая, как правило, образовывалась от фамилии). Дружить с девочками считалось позором (ну, это младшие и немного средние классы). Когда мы переехали буквально за 2-3 км от нашего двора, я был немало удивлен, что меня называют по имени и здесь дружат с девочками.
Да, совершенно не припомню, чтобы кто-то из мальчиков занимался танцами. В музыкалке учились, а танцами — нет.
Обычными занятиями было жечь костер или заниматья очередным поветрием — самострелы, фантики (! да, и мальчики приходили с огромными кульками), прыжки с шестом, индейцы и проч. Соответственно, всё это делалось толпой, и без коллектива шагу нельзя было ступить. Я был далеко не коллективный мальчик, и мне приходилось тяжеловато. Немало времени занимали разговоры «обо всем и ни о чем» — аналог нынешних соцсетей. Рассказывали анекдоты, байки, ну и, естественно «кто крут/ что круто». Последнее не изменилось до сих пор со времен первобытнообщинного строя и вряд ли изменится в будущем.
Общим местом давно уже стало явление тех дней «коллектив не предаватаь, ябед презирать». Наш класс как-то коллективно прогулял урок, возвращаясь с лыжного урока физкультуры, а я не прогулял (т.к. не шел с толпой и ни о чем не подозревал). Как-то меня простили (сверстники, разумеется, учителя-то прогульщиков как раз не простили), не устроили обструкцию, возможно, потому, что я и вправду не знал о стихийно возникшем плане, а может, и потому что «Потапов, что с него возьмешь».
Помню также в пионерлагере решили объявить голодовку (просто по приколу, как сейчас говорят), готовились, копили еду (понятно, что голодовка предполагалась демонстративной), я в этом тоже не участвовал. Кто и как сдал заговорщиков, я так и не понял, но заговор вскрылся и разбор полетов был жесткий. Меня опять не тронули ни та, ни другая сторона.
Всяческие пионерские дела (не говоря о комсомольских) никто не воспринимал всерьез, ну, металлолом весело было собирать, собирали, на смотр строя и песни гоняли как на обычные уроки, никто не мог отвертеться, но и радости никто не испытывал. Я же всю общественную работу воспринимал как отъем у меня моего личного свободного времени и, соответственно, эту работу тихо ненавидел. Вообще у нас в школе все это было формально и вялотекуще, была одна учительница-энтузиастка, но не она была нашей классной и все походы и проч. прошли мимо нас. Вообще, всю эту суетню с политинформациями, демонстрациями, выражением безграничной любви «дорогому Леониду Ильичу» мы воспринимали как объективную реальность, зачем-то нужную взрослым. Многие пишут, что в те годы остро ощущали вранье. Так вот, мы вранье не ощущали, как не ощущали то, что дышим кислородом. Ну, вот есть такое, мешает жить, но не сильно, да и ладно. Политические анекдоты рассказывали, но никто (или почти никто) никаким антисоветчиком в известном смысле не был.
Никакими «космонавтами» у нас уже никто стать не мечтал. Меня как-то сильно удивило, что единственным человеком, кто на викторине классе в 3-4 угадал по фотографии космонавта Волкова, был наш задира и двоечник (который потом ушел из класса). Он же, кстати, был единственным, кто испугался идти к зубному (помня, чем были оборудованы тогда школьные стоматологические кабинеты, я бы сейчас не удивился).
Ну и, конечно, группки были разные, кучковались по интересам, у части мальчиков интерес был к спиртному уже класса с 5-6. Сейчас их почти никого (насколько я знаю) нет в живых.
Была и травля, ныне деликатно называемая буллингом. Со стыдом признаюсь, что я побывал по обе стороны баррикад. Как так получилось — не знаю, но недаром говорят, что самые жестокие рабовладельцы из бывших рабов. Перед той девочкой я извинился спустя 30 лет, но ничего уже не поправишь.
Отношения со взрослыми были совершенно разными, в зависимости от того, какой взрослый и какое дитя. Естественно, некотрых учителей любили, некоторых нет, но по болшей части всё это прошло мимо меня.
И еще — часто пишут, что в подростковом возрасте остро чувствуется одиночество. Я этого не почувствовал, то ли от того, что был одинок с детсадовского возраста (еще и один ребенок в семье) и с приближением пубертата ничего не изменилось, то ли от того, что пубертат у меня был смазанным, или там растянутым, уж не знаю как объяснить. В общем, на явном плане это выражалось в том, что на физкультуре в младших и средних классах я стоял второй с конца, а в старших классах — второй-третий с начала. В институте, кстати, у нас был товарищ, который начал расти курса так со второго, и на третьем обогнал меня по росту.
И еще я не смотрел кино (родители ограничивали из-за зрения). А обсуждение кино было немалой частью мальчишеских разговоров в стиле «а он как прыгнет, а эти в красном из автоматов траттатта...». В плане общения много потерял. Я даже не знаю, обсуждают ли нынешние подростки фильмы.
Вместо компьютерных игр мы играли в карты, преимущественно на интерес. Родители с этим боролись, но вяло и безуспешно. Ну, и в старшем возрасте посиделки под гитару — куда ж без этого.
Не знаю, помог ли чем-то, но вот получилось, что получилось.
Важное, нмв, дополнение
В нашем детстве больше ценилась физическая сила, нежели ум. Совсем глупых, конечно, не ценили, даже если были сильными, но сильных но не очень умных уважали. Отличников не любили.
Очкарики считались неполноценными — вроде как в деревне девки не шли замуж за неслуживших в армии парней (порченый).
Насколько я понимаю, сейчас к подростку в очках относятся совершенно ровно. А ум ценится даже побольше, чем сила, особенно если это ум практический.
В моем детстве тех, кто был слишком зациклен на деньгах, не любили, называли «купи-продай». Сейчас же, насколько я понимаю, отношение к сверстникам, продающим что-то за деньги таким же, как он/она, нормальное. Ну, это следствие изменившегося социума.
*****
Пишет Евгения из Москвы. Да, жизнь подростков изменилась фантастически, и изменилась она, на мой взгляд, исключительно в лучшую сторону. Аргументирую по пунктам.
1) У современных подростков есть права. У моего поколения (70-ые) годы их не было от слова совсем. Если подростка жестоко избивает член семьи, он может пойти в поликлинику, снять побои, затем пойти в полицию, обратиться в органы опеки и меры будут приняты. Про сексуальные домогательства со стороны членов семьи - то же самое. У моего поколения, к моему огромному сожалению, не было даже мысли о том, что государство может тебя защитить. В обществе почему-то господствовала идея о том, что все семьи счастливые, и соответствующие органы вмешивались только в том случае, если происходил уж полный зашквар. Прогресс? Прогресс!
2) Современные подростки знают слово "психология" не понаслышке, а в прикладном его значение. Если у них развилась психосоматика, если они наносят самоповреждения и жестоко страдают, но не понимают, почему их всё тянет и тянет причинять себе боль, то у них есть возможность обратиться к Е.В. Мурашовой и ликвидировать проблему. В моё время в аналогичных случаях существовала одна опция - молча страдать. Прогресс? Безусловный!
3) Если у современного подростка не совсем адекватное поведение (попытка суицида, например), то им занимаются, его поведение анализируют, его пытаются разговорить и найти корень проблемы. Слава богу, общество признало наконец, что все проблемы детей идут из семьи. Что было на эту тему в наше время? Да Вы и сами знаете не хуже меня: захотел покончить с собой - сам виноват! Не буду даже спрашивать, прогресс или нет.
4) Если современный подросток хочет заниматься каким-то видом спорта, к которому у него нет явной предрасположенности, просто для себя, он идёт в соответствующий клуб и занимается. Если то же самое хотел сделать подросток моего поколения, то тренеры, выращивавшие чемпионов для Страны Советов, им просто не интересовались. И далее всё зависело от доброй воли родителей. Кто-то ходил и договаривался, а кто-то считал, что нет способностей - сам виноват! Не родителям же заниматься проблемами детей! Прогресс? Да лучше промолчу, пожалуй.
5) И на закуску: у современных подростков есть возможность привлекательно одеваться, не только не располагая солидными финансами, но и не запрашивая на это разрешения семьи. (А для того, чтобы пришить к одежде бахрому от занавески, надо, между прочим, не только обладать навыками шитья, но и быть уверенным в том, что тебя не изобьют за такую попытку.) Напротив, современные ребята могут при помощи социальных сетей найти себе красивую одежду вообще бесплатно, и никто им за это ничего не сделает. Наоборот, они расскажут потом об этом в своём блоге и увеличат число подписчиков. Это даже не прогресс, это просто другая галактика. Знаете, Екатерина Вадимовна, Вы всё время рассматриваете современных подростков как слабаков по сравнению с предыдущим поколением, поскольку, видимо, Вы сами росли в нормальной семье. А если посмотреть на них глазами ребёнка из неблагополучной советской семьи со всевозможным абьюзом в анамнезе, то будет только зависть к их защищенности, их возможностям и их прекрасному внешнему виду. Да, мне удалось преодолеть мрачное психологическое наследие моей семейки и "выйти в люди". А скольким не удалось? Не у всех, кого в детстве жестоко ломали, развивается в ответ железная сила воли, которая потом неплохо помогает в бизнесе. Многие так и затухают. А современные подростки знают, что семья не приговор, и я за них безумно рада.
*****
Пишет Григорий:
«Как вам кажется, насколько изменились психологические аспекты жизни детей и подростков за последние полвека? За тридцать, за десять лет? За последние семь месяцев?» Мне кажется, что пропала ответственность. Сегодня проще возложить ее на другого/гую, на Машу в инстаграме* (скорее теперь у нее должно быть более экзотическое имя для подписчиков), на мир в общем и целом и страну. Точек опоры стало больше, но от этого стоять на ногах стало совсем не проще. Мне кажется, что опираться на 7Я было значительно проще и главное надежнее.
****
Пишет Алина из Подмосковья:
Здравствуйте! Мне 13 лет, но я уже два года читаю ваши материалы вместе с бабушкой.
Про прошлое я не знаю.
Бабушка сказала, что в ее время подростки были проще, чище, глупее, грубее и честнее, чем нынешние.
А мне, вот честно, почему-то после вашего материала так стало вас всех (тогдашних детей и подростков) жалко, что я чуть не заплакала даже. И еще мне почему-то ужасно жалко тот холодильник, который с 1956 года все работает и работает сейчас где-то у кого-то на даче среди осыпающихся желтых листьев. Вы скажете, что это глупо - жалеть старый холодильник? Ну и пускай, но я почему-то так чувствую - в вашем посте вообще мне показалось, что очень много одиночества, а этот холодильник - его символ. Я всем желаю, чтобы был мир и много добра.
*****
Пишет Алексей, 16 лет:
Я думаю, что современные подростки такие же, как были и раньше. Другая одежда или другая мода в музыке, фильмах или книгах, другой достаток в семьях или количество вещей - это просто внешнее. Главное, что мы уже не дети и еще не взрослые. И поэтому нас нигде не понимают и не принимают, даже если делают вид, что наоборот. Я сейчас иногда ненавижу весь мир и людей, а иногда и себя тоже, но я понимаю, что это потом пройдет. Если конечно мы все выживем.
За последние два года и особенно последние месяцы во мне изменилось то, что я понял: в своей основе мир не меняется вообще, и то, что все мы проходили на уроках истории, и то, что я читал и смотрел в интернете (я с 12 лет интересуюсь военной историей) - оно никуда не делось. Нам говорили, что мир поменялся и люди тоже, а оказалось, что это совсем не так.
* Соцсеть принадлежит компании Meta, признанной в России экстремистской организацией