Катя Кибовская

Что происходит с организмом человека, который честно соблюдал сорокадневный пост, а потом в одну прекрасную полночь сел за стол и начал уплетать отбивную ягненка, заедая ее рулетом из печени, яйцами и традиционной сладкой пасхой из жирного творога, запивая все это алкоголем? Нетрудно догадаться — случается серьезная перегрузка всей пищеварительной системы. Этой праздничной пищевой бомбе можно смело присвоить название «бомба имени доктора Аткинса» — изобретателя диеты, неоднократно подвергнутой научной критике: полный отказ от овощей и сложных углеводов в пользу всего мясного, молочного и жирного.

Пчелы теперь могут безбоязненно летать по Нью-Йорку на законных основаниях. Если раньше вы видели пчелу в черте города, то перед вами была нелегалка. В 1999 году они даже были включены в реестр домашних животных, содержать которых не разрешалось (они были сочтены ядовитыми наравне с тарантулами и кобрами, в черный список также попали гиены, хорьки и слоны).

 

Постановка оперы «Нос» в «Метрополитен-опера» стала явлением из ряда вон выходящим — это нонсенс в истинно гоголевском духе, так как это никакая не опера вовсе. То есть все атрибуты оперы присутствуют: теноры поют, Валерий Гергиев дирижирует оркестром, однако решение столь замысловато, что спектакль превращается в грандиозный коллаж, где либретто, написанное самим Шостаковичем вместе с Евгением Замятиным, играет далеко не главную роль. Музыкальные, художественные и литературные критики в восторге от постановки и разбирают ее с точки зрения музыкальных, художественных и литературных реминисценций. Зрители в недоумении. Ничего подобного они раньше не видели.

На крохотной сцене стоит стеклянный саркофаг, в нем — тело Ленина. Вокруг сцены буквой П расположились зрители, они напряженно всматриваются в лицо вождя. Вид у него здоровый, можно даже сказать, цветущий. Оно и понятно: Ленин — в исполнении актера Питера Мэлони (Peter Maloney) — будет то и дело резво выскакивать из гроба-аквариума и рассказывать анекдоты. Так начинается спектакль «Бальзамировщики Ленина» (Lenin's Embalmers) нью-йоркской труппы Ensemble Studio Theatre.

Газеты и телевидение не обошли вниманием новость: напротив огромной строительной площадки, где возводят 1 World Trade Center, открылась гостиница World Center Hotel. По замыслу ее создателей, стройплощадка, железобетонными побегами напоминающая о трагедии 11 сентября, не только не отпугнет, но, наоборот, привлечет туристов «уникальным видом».

В Нью-Йорке существует совершенно особая категория водителей-остряков — это автомобилисты русского происхождения, заказывающие себе номерные знаки с разными шутливыми надписями. Шутить им, правда, приходится на латинице. Водитель Ника Ильина Григорий сделал «Снобу» подарок: он предоставил целую фотогалерею русских номерных знаков, которые нащелкал вместе с сыном Арэй Пеккером (Aryeh David Pekker).

Несколько секунд я смотрю на парня арабского происхождения, который говорит мне: «Hi Honey», и отключаюсь. Потом на экране появляется длинноволосый подросток, который жует жвачку и явно пользуется кремом от прыщей. Опять отключаюсь. Следующие несколько секунд передо мной маячат две хихикающие девушки, я робко говорю им: «Hi», но они отключаются раньше меня. Развлекаться таким образом можно на невероятно популярном в Америке сайте Chatroulette.com («Чат-рулетка»), который придумал семнадцатилетний москвич Андрей Терновский. Идея проста: нажав Play, вы можете пообщаться через веб-камеру со случайным незнакомцем из любой точки мира, главное, чтобы он тоже в данный момент находился на сайте. Выглядит это примерно так.

В этом году у смотра молодых американских художников Whitney Biennial, проходящего в одноименном музее, впервые нет общей темы. Организаторы назвали выставку просто «2010». «Здесь нет громких имен и эпатажных работ», — заявил куратор выставки Франческо Бонами (Francesco Bonami). Его целью было собрать меткие художественные высказывания о современном обществе.

«Власть» — дебют американского режиссера Кэтрин Коллинз (Cathryn Collins). Историю Ходорковского она показывает через призму исторических событий — распад Советского Союза, приватизация, Ельцин–Путин–Медведев.

Встреча в клубе Soho House стала для режиссера Юрия Норштейна заключительным выступлением в США, где он около месяца проводил мастер-классы и читал лекции в разных городах. Норштейн признался, что за последние 15 лет реже смотрел свои мультфильмы, чем за этот месяц.

Показы в Нью-Йорке свидетельствуют, что настроение у законодателей моды так себе. В дефиле нет былого размаха, да и сами коллекции отличает небывалая скромность. Главные дизайнеры нью-йоркской Недели моды — Александр Ванг и Марк Джейкобс — показали женские коллекции, в которых доминирует серый цвет и брючные костюмы. Ванг так и вовсе вдохновлялся строгой эстетикой наряда классического воротилы с Уолл-стрит. Жизнерадостные цвета в одежде весенне-летнего сезона практически отсутствуют, разве что спортивная линия Йодзи Ямамото Y-3 радует красочными всполохами. Шоу Y-3 развеселило всех еще и тем, что Ямамото, выйдя на поклон после дефиле, разыграл сценку: «завалил» манекенщика, одетого под уличного хулигана, под бурные аплодисменты публики.

Хотя профессионалы из мира моды не привыкли демонстрировать свои эмоции на показах, в тот день у многих глаза были на мокром месте. Маккуина вспоминали все — от коллег-дизайнеров до главных редакторов модных журналов. Перед закрытой дверью его магазина на 14-й улице люди оставляли букеты, и за считаные часы бутик превратился в подобие мемориала.

Пишут, что безработица по стране снизилась с 10 до 9,7 процента. Еще пишут, что экономика возрождается, создаются новые рабочие места — как и призывал Обама в своем обращении. В Нью-Йорке, между тем, дела обстоят не так хорошо: город достиг плачевной отметки в 10,4 процента безработных, и аналитики говорят, что в ближайшем будущем перемен не предвидится. Это означает, что возрастет и без того высокий уровень бедности, а там и до роста преступности недалеко.

Энни Лейбовиц, известная своими грандиозными фотосессиями для журнала Vanity Fair, последним снимком Джона Леннона, сделанным за несколько часов до его смерти, и романом со Сьюзен Зонтаг, уже много лет снимает для LV рекламные кампании под общим названием Core Values («Базовые ценности»). Для этого ей позировали Михаил Горбачев, Шон Коннери, Фрэнсис и София Коппола, Кит Ричардс из The Rolling Stones. На этот раз Лейбовиц сама оказалась в кадре, вместе со своим старинным другом Михаилом Барышниковым. Но за появлением этого автопортрета стояли довольно печальные обстоятельства.

В Нью-Йорке быстро перестаешь замечать все новые аквариумоподобные пентхаусы на верхушках небоскребов — картинка фиксируются на уровне первых этажей: вывески, названия забегаловок, билборды. Рекламные плакаты любого содержания выглядят органично в городе, где даже граффити притворяется рекламой, а реклама — граффити. И все же иногда на коже Нью-Йорка появляются отметины, которые резко выбиваются из привычного визуального ряда. Таким оказался и огромный обнаженный мускулистый чернокожий мужчина, отчего-то весь в масле, с невероятно эффектной задницей, нависающий над улицей Хаустон.

Дошли вести из Москвы: умер дед. Титан (его так звали) был коммунистом, занимал в свое время почетную должность замминистра атомной энергетики, входил в комиссию, которая занималась планировкой так и не построенного колоссального Дворца Советов СССР со стометровой статуей Ленина (меня всегда в детстве интриговала эта история), и считал Америку вредоносной и порочной страной. Он вряд ли понимал, что его внучка, то есть я, переехала в эту самую Америку и даже, похоже, собирается в ней жить и дальше. В тот момент, когда эта колонка появится на сайте, мои родственники будут хоронить коммуниста на Донском кладбище — без последнего богослужения, так как он был некрещеным.

Я вылетала из нью-йоркского международного аэропорта имени Джона Кеннеди в Лос-Анджелес на церемонию вручения «Золотых глобусов». Стандартная процедура: сняла туфли и пиджак, достала из сумки лэптоп, положила все на ленту, а сама прошла через сканирующие ворота. За этими воротами должно быть самое безопасное место в мире. Уже прилетев в Лос-Анджелес, я узнала из новостей, что в тот же день один из терминалов аэропорта был эвакуирован — пассажиру удалось проникнуть в зону безопасности через служебную дверь безо всякого досмотра. Мой рейс, по счастью, вылетал из другого терминала.

«Золотой глобус» открывает сезон больших премий в Голливуде. Церемония награждения у нее менее формальная, чем у «Оскара» — знаменитости отпускают куда более вольные шутки со сцены и при любом удобном случае норовят улизнуть в бар, который предусмотрительно расположен совсем рядом. Считается также, что это самая непредсказуемая премия: кому достанутся награды, решает Ассоциация иностранной прессы, куда входят около 90 представителей разных стран, вкусы которых никто не берется прогнозировать. Так получилось и на этот раз: в кулуарах шептались, что одну из главных статуэток унесет Кэтрин Бигелоу (Kathryn Bigelow) за фильм «Повелитель бури», однако лучшим драматическим фильмом был все же признан «Аватар», а его создатель Джеймс Кэмерон (James Cameron) — лучшим режиссером. Лидер по числу номинаций — фильм Джейсона Рейтмана (Jason Reitman) «Мне бы в небо» — был удостоен награды лишь за лучший сценарий. Из сбывшихся ожиданий — премия Кристофу Вальцу (Christoph Waltz) за второстепенную мужскую роль, блистательно сыгранного офицера СС в фильме «Бесславные ублюдки».

Каждый Старый новый год в ресторане «Русский самовар» Роман Каплан поднимает тост за друзей. Есть такая традиция. Если 1 января сюда еще могут забрести гуляки с Таймс-сквер, то 13-го числа в «Самоваре» случайных посетителей нет — старые добрые знакомые порой пересекают полсвета, чтобы выпить здесь клюковки именно в этот день.

В нью-йоркском The Paris Theater состоялась американская премьера байопика The Last Station. Фильм из жизни Льва Толстого снимали в Германии на английском языке на деньги из России и Великобритании. Хрестоматийные русские березки, Ясная Поляна и тот самый «последний полустанок» Астапово, где скончался писатель, тоже немецкие. Картина основана на одноименной книге Джея Парини (Jay Parini), а в русском прокате пойдет как «Последнее воскресенье».

Весь год мы играли в города — места обитания участников проекта «Сноб». Наши корреспонденты писали о забастовках, премьерах, выставках, вечеринках. Вот какие события в Нью-Йорке, Лондоне и Москве показались им самыми значимыми:

В российской прессе на протяжении года велись дискуссии о том, кто такие хипстеры, каковы их отличительные свойства и повадки. Сошлись на том, что хипстеры носят узкие джинсы, любят фотографироваться на мыльницы и отличаются апатичным отношением к политике. Ни рыба ни мясо, но в красивых очках. Между тем, журналисты упустили важную видовую примету хипстера — велосипед. Хипстер без велосипеда — не хипстер.

В декабре присутствие в городе «бомбардировщиков пряжей» (так именуют себя уличные художники нового направления) стало особенно заметным. Впервые я обратила внимание на обвязанные столбики во время Нью-Йоркской недели моды возле отеля The Standard. Забавно было наблюдать, как долговязые модели, словно довольные кошки, терлись спинами об «одетые» в свитера бодренькой расцветки столбики, а не приглашенные на праздник моды журналисты, которых не пускали в The Standard, грустно коротали время с ними в обнимку.

Аэропорт Майами был вчера переполнен: из него во все концы света улетали художники, галеристы, коллекционеры, которые провели здесь неделю. Направление Майами—Нью-Йорк было особенно популярно — самолеты каждый час уносили в небо сотни ньюйоркцев. В полете обсуждали успех ярмарки Art Basel Miami Beach с ее яркими проектами и шумными вечеринками.

Неофициальный: на вечеринки и кураторские проекты съезжается бомонд со всех концов света, и в силу того, что действие разворачивается на берегу океана, бомонд ведет себя куда более раскрепощенно, чем на больших ярмарках и биеннале. Сказывается курортная атмосфера: каждый день здесь проходят неформальные вечеринки, которые затем все вспоминают до следующего «Арт-Базеля в Майами-Бич». Русские вечеринки в этом смысле имеют стабильную репутацию: на них много наливают, много угощают, много толкаются локтями. В этом году мы решили отпраздновать первый день рождения проекта «Сноб» в Майами, но сделать все по-другому: это будет не просто вечеринка, а пре-вечеринка — суаре для членов клуба и друзей. Наливать и угощать, конечно, будут, но не в этом дело.

Нью-Йорк уже какое-то время терзают смутные сомнения: не перешел ли статус мировой арт-кузницы к бурно развивающемуся Берлину? Считается, что именно там, на развалинах Берлинской стены, Восточная Европа сталкивается с Западной, и оттого в этом городе так вольготно чувствуют себя художники всех национальностей. Эта тема широко обсуждалась на открытии выставки INDUSTRIAL LIGHT MAGIC, посвященной десятилетию берлинского журнала о современной культуре «032с», которая проходила в галерее Института Гете (Goethe-Institut) в Ист-Виллидж на Манхэттене. На открытии собралась вся нью-йоркская богема. Среди гостей были Мария Байбакова и Антон Гинзбург.

«Автобус — концерт — автобус» — по такой схеме идет американское турне Ильи Лагутенко. Группа «Мумий Тролль» за два месяца объехала все мало-мальски значимое в США, с заездом в Канаду и Мексику. Один день турне похож на любой другой, отличаются только виды и температура воздуха за окном автобуса.

Из-за этого налога в Америке сейчас разворачивается настоящая битва титанов — лоббисты против законодателей. Все началось с того, что финансовый комитет сената США выступил с инициативой ввести налог на сахаросодержащие напитки, которую тут же поддержал Томас Фрайден, директор Центра по контролю и профилактике заболеваний США (CDC). По мнению Фрайдена, введение налога поможет стране бороться с массовой проблемой ожирения, а заодно станет источником дополнительных поступлений в бюджет. Затем Барак Обама в интервью Men's Health подчеркнул возможность принятия этого налога.

Здесь надо пояснить: в Нью-Йорке довольно часто устраиваются разного рода флешмобы — мы уже писали о том, как на Уолл-стрит дерутся подушками. На этот раз активисты из организации Newmindspace, задача которой, по их словам, превратить город «в детскую площадку», призывали к битве сластями под названием «маршмэллоу». Они пахнут как зефир, выглядят как пастила и практически невесомы; биться ими — это все равно что пытаться исхлестать друг друга макаронами, в чем, собственно, и смысл. По замыслу организаторов битва должна была являться инсценировкой условной гражданской войны, в которой друг другу противостояли Красные и Желтые. Однако собравшихся было так мало, что все плюнули на правила и кидали зефирины в любую доступную мишень.