Побег Александра

Нечастая картина в детской поликлинике. Пришел мужчина, один. Сразу начал на всех жаловаться: на жену, на тещу с тестем, на врачей, на детей, на свою мать. Я в общем-то ничего плохого ему на это не говорила, задавала уточняющие вопросы и старалась активно слушать. Но, вероятно, у меня все-таки что-то такое достаточно выразительное на лице было, потому что через некоторое время он взял себя в руки и сказал:

— Да, я понимаю. Получается, что все вокруг плохие и посередине я один — весь в белом. Так не бывает, и это, конечно, не так.

— Что ж, — со вздохом облегчения сказала я. — Давайте тогда попробуем разобраться, как оно на самом деле.

У мужчины по имени Александр было трое детей и жена, с которыми он уже больше полутора лет жил раздельно. Жена и дети жили в новой, купленной в ипотеку квартире, а он — в огромной комнате с высоченными потолками в запущенной коммуналке в центре, которая когда-то досталась ему в наследство от умершей двоюродной бабушки. Развод супруги не оформляли, а Александр сам никогда на нем не настаивал. После разъезда мужчина принимал весьма активное участие в воспитании детей: бывал у них не меньше двух раз в неделю, покупал что нужно, посещал поликлинику вместе с женой и младшими детьми, старшего сына чаще всего на выходные забирал к себе или отвозил к своим родителям и сам там оставался, чтобы гулять с ним и проводить время.

Старшему сыну на момент обращения Александра ко мне было шесть лет, а младшим девочкам-двойняшкам — три с половиной. То есть когда он всех их бросил и съехал в бабушкину комнату, в его семье имелось трое маленьких детей: мальчик, которому стукнуло четыре с половиной, и две двухгодовалые малышки.

— И в чем же была причина? — спросила я.

— Трудно объяснить так, чтобы не выглядеть сейчас мерзавцем и негодяем.

— Прошу вас, не заботьтесь об оценках, — попросила я. — Просто расскажите.

Семейная история с ее предпосылками, с точки зрения Александра, выглядела так.

Сам он рос единственным ребенком в обеспеченной семье. Родители уделяли ему много времени и внимания, его разнообразные потребности всегда удовлетворялись. Мать, возможно, была слегка гиперопекающей, впрочем, отец ее всегда уравновешивал, утверждая, что мальчик должен быть активным и даже слегка агрессивным, и если не набить в процессе взросления собственных шишек, то и не вырастешь полноценным. Принципы воспитания ребенка в семье: ты личность, и как личность, ты имеешь свои границы и свою несомненную ценность, которую никто не может оспорить. Угождать другим — удел слабых. Пустая агрессия — знак, что не справился с задачей. Свое мнение надо аргументированно отстаивать.

У супругов была загородная дача со всеми удобствами, куда отец Александра время от времени переселялся на три-четыре месяца. В семье это называлось: папа поехал от нас отдохнуть. Также семья регулярно отдыхала за границей и путешествовала, обычно поездки длились две или три недели и всегда включали в себя экскурсионную программу, ориентированную не столько на супругов (отец Александра совершенно не интересовался достопримечательностями и не скрывал этого, мать скорее «делала вид»), сколько на подрастающего сына. В результате Александр, будучи инженером-конструктором по образованию и менеджером по реальным занятиям, по-настоящему интересуется европейской историей и архитектурой и достаточно эрудирован в этих областях.

Александр имеет весьма привлекательную внешность, и в школьные, в институтские годы и потом у него было достаточно много романов с яркими, активными девушками. Все эти романы довольно быстро заканчивались взаимным исчерпанием интереса. Все время казалось, что за поворотом есть что-то еще более привлекательное.

В Светлану, свою будущую жену, Александр влюбился. В ряду его прошлых увлечений она казалась «не такой», «особенной». Он почему-то почти сразу решил «хватит искать, надо жениться». Родители Александра невесту сына не особо одобрили. Отец сказал: «Сын, она не такая, как тебе сейчас, в гормональном тумане, кажется, семья — это всегда риск, ты точно уверен?» Мать сказала: «Сомневаюсь, что ты сможешь быть счастлив с такой девушкой».

Александр пропускал слова родителей мимо ушей, потому что был счастливо влюблен. У Светланы была большая семья, которая Александра однозначно приняла, и там, в ее теплом, суетливом и шумном лоне, он испытывал абсолютный покой и уверенность в том, что все делает правильно.

Родители Александра помогли молодым внести первый взнос за ипотеку. Родился сын. Все шло ну просто очень хорошо. Иногда Александр где-то по ходу жизни встречался со своими прежними пассиями (по большей части они все еще оставались незамужними), невольно сравнивал и отчетливо понимал, что сделал правильный выбор.

Светлана сказала: одного ребенка все-таки мало. Вот ты рос один, разве ты не хотел еще брата или сестру? Александр честно попытался вспомнить, но ничего такого вспомнить не смог, кажется, ему всегда хватало родителей и приятелей. Впрочем, когда ему было 11–12 лет, он довольно долго выпрашивал у отца джек-рассел-терьера. Ему отказали, ссылаясь на их частые зарубежные и прочие поездки (с кем мы оставим собаку? она же будет страдать!), и он со временем утешился.

— Наверное, хотел… — неуверенно, чтобы не расстраивать жену, сказал Александр. Сын ему нравился, он рос спокойным, симпатичным ребенком, внешне очень похожим на самого Александра. Если будет еще девочка (или еще один мальчик) — наверное, это и вправду будет хорошо.

Весть о скором рождении двойни оказалась для супругов большим сюрпризом.

— Сын, ты, кажется, попал в переплет, — сказал будущий дедушка с фальшивым воодушевлением.

— Наверное, теперь наша квартира будет нам мала, — посоветовался с отцом Александр. — Я думаю продать ее и комнату бабушки Клавы и купить что-то побольше, чтобы у девочек была отдельная комната.

— Ни в коем случае! — решительно сказал отец. — Даже не думай! У тебя всегда должна оставаться своя берлога. На всякий случай.

Девочки родились не совсем здоровыми. Не фатально, но все же — бессонные ночи, лекарства, врачи, больницы, неотложки. Всегда спокойный и здоровый сын Саша начал капризничать и чесаться до крови, а потом как-то сказал: «Папа, знаешь что, а давай этих сестричек на помойку выбросим? Какие-то они некачественные. И будем все жить как раньше…»

Александр честно пытался помогать. Но ведь ему надо было еще и работать, не так ли? Светлана же постоянно была им недовольна: помощи мало, поддержки мало, денег не хватает, дома постоянный ор. Сексуальная жизнь супругов после рождения двойняшек фактически прекратилась, а для Александра это всегда было важно.

— Ну сделай же ты хотя бы что-нибудь! — кричала жена. Александру было обидно, потому что он пытался и, на его взгляд, этого «что-нибудь» делал довольно много. Мама Александра приезжала несколько раз, чтобы как бы помочь, но после сказала, что «не может находиться в этом дурдоме больше часа, и потом сразу заболевает». Немного помогала Светина младшая, еще незамужняя сестра. Александр приходил домой — и на него сразу наваливался многоголосый крик, запах лекарств, каши и памперсов, а из всего этого крошева остро сверкали четыре пары похожих, всегда чем-то недовольных глаз сестричек — пара младших и пара старших. Ему казалось, что все против него.

Однажды, когда Светлана, распатланная, в ночной рубашке, едва таскающая ноги от усталости, очередной раз сорвалась на него вечером в кухне и почти час плаксиво обвиняла его в том, в чем он сам себя виноватым отнюдь не считал, Александр вдруг окинул взглядом свою нынешнюю жизнь, ужаснулся, быстро, не глядя по сторонам, покидал в сумку какие-то вещи и уехал. Открыл своим ключом огромную гулкую комнату, потом распахнул высокое стрельчатое окно, выходящее на шумный проспект, выключил телефон, упал, не раздеваясь, на затхлый, продавленный диван, лицом в вышитую руками бабушки Клавы подушку, и заснул сном младенца. Проспал 14 часов кряду и впервые за два года как следует выспался. Когда проснулся, ощутил себя совершенно другим человеком — собранным и свободным.

Родители поступок Александра одобрили. Отец сказал: «Светлане и детям, конечно, будем помогать, но ты — не раб на галерах». Светлана сначала не могла поверить, спрашивала растерянно: ну хорошо, а когда ты обратно-то приедешь? — потом плакала, потом обвиняла, потом (видимо, по чьему-то совету) предложила сходить к семейному психологу. К психологу (женщине) ходили три раза. Она посоветовала супругам «проговаривать свои чувства». Проговорили. И не один раз. Александр очень сочувствовал Светлане, но в результате только еще больше убедился в том, что, сбежав, спасся и поступил правильно.

С тех пор прошло полтора года.

У Александра опять все очень хорошо. Он общается с детьми (в основном с сыном, но и с девочками постепенно учится играть), более-менее наладил отношения со Светланой и эффективно работает. У него даже есть некая необременительная личная жизнь.

Но при всем этом у него сделался какой-то совсем неожиданный швах со здоровьем. Александр всегда был здоровым ребенком, юношей и мужчиной, а тут за полтора года у него неожиданно и последовательно диагностировали псориаз, повышенное давление и камни в желчном пузыре. Он много лечился в разных местах, и в конце концов какой-то молодой, но опытный по виду и повадкам врач-гастролог сказал ему: послушайте, а у вас полтора года назад, ну вот в тот момент, когда здоровье внезапно начало разваливаться, ничего такого судьбоносного в жизни не случилось? Если случилось, то может такое быть, что сейчас все наши медицинские усилия будут впустую. Посмотрите тогда со стороны психологии — что тут можно сделать.

И вот Александр пришел ко мне именно с этим вопросом: что тут можно сделать со стороны психологии?

Я была в затруднении, посоветовалась с коллегой-мужчиной, и он мне сказал (привожу дословно), что «конечно, тут нужна длительная психотерапия, нужно убедить мужика, что он имел и имеет право на свою собственную жизнь». А потом, спустя пару дней, коллега-женщина (специалист по психосоматике) по этому же поводу мне сказала (опять дословно): «Разумеется, ему показана психотерапия, но в целом он решит свои проблемы со здоровьем только тогда, когда осознает свой эгоизм и вернется к жене и детям, в семью».

Согласитесь, что тут есть некоторое противоречие?

Предлагаю уважаемым читателям попытаться проанализировать конкретную жизненную историю и наметить пути выхода для героя. Буду признательна за все отклики. Что вы вообще думаете по поводу этой истории, увиденной глазами Александра? Ну и конечно, что, на ваш взгляд, здесь можно с его стороны (или уж «со стороны психологии») предпринять?

Пишите по адресу [email protected]. Не забывайте, пожалуйста, указывать свое имя и откуда вы.