Надежда Сеничева, руководитель департамента кадровых и организационных изменений компании «Юлмарт»:

В этом году «Юлмарт» стал победителем премии «HR-бренд» в номинации «Равные возможности». Неожиданно и приятно, что наш вклад заметили, но мы это делаем не ради призов, а по велению сердца.

С одной стороны, есть закон о квотировании рабочих мест для людей с инвалидностью: от 2% до 4% от среднесписочной численности сотрудников. И понятно, что можно подойти к его исполнению формально: предлагать вакансии по остаточному принципу, люди с инвалидностью будут приходить по распределению и отказываться, мы — облегченно вздыхать. С другой стороны, есть благотворительность. И это правильно, я очень хорошо к ней отношусь, когда она адресная. Но когда она становится тоже формальностью, просто способом откупиться и сделать вид, что проблема решена… В общем, в какой-то момент наш директор, Сергей Викторович Федоринов, пригласил нас и сказал: «Мы — современная компания с современными технологиями. Давайте попробуем посмотреть на ситуацию по-другому. Я уверен, что есть рабочие места, которые практически не нужно переоборудовать, чтобы взять на них людей с ограниченными возможностями». И мы подумали: почему бы и нет?

Нам сразу пришел на ум наш большой контакт-центр с онлайн-консультантами. Физически он находится в Твери, но мы спросили у его руководителя, можно ли такое же оборудование устанавливать на дому, и оказалось, что это вообще не проблема. И мы создали в Ленинградской области двадцать мест для онлайн-консультантов на инвалидных колясках. Это люди-универсалы, которые работают «на передовой», отвечают в чатах нашего сайта на все вопросы клиентов, а вопрос может быть любой: по работе компьютера, по другому товару, по доставке, по гарантии. Обучение таких консультантов длится около месяца абсолютно для всех. Для людей с инвалидностью оно проходило не очно, а заочно. И рабочие места им оборудовали не в офисе, а дома.

Заработная плата у них на рыночном уровне, сдельная, как и всех онлайн-консультантов, то есть зависит от количества отработанных часов и количества обработанных чатов. Довольно быстро все они вышли на ту же производительность, что и другие сотрудники. А есть три онлайн-консультанта, показатели которых даже выше, чем у консультантов без инвалидности. Разница только в том, что работают они из дома, по трудовым договорам на дистанционную работу, и еще, учитывая, что у большинства из них не было опыта полной занятости, мы увеличивали им нагрузку постепенно, через некоторое время доведя ее до 35 часов (по законодательству у людей с инвалидностью рабочая неделя 35-часовая, а не 40-часовая).

К сожалению, раньше этих людей по большей части скрывали, и инклюзивность стала появляться только сейчас. Наши дети уже относятся к этому вопросу нормально, а вот в нашем поколении есть люди, которые эту идею вроде одобряют, но боятся. Поэтому мы вводили людей с инвалидностью в компанию постепенно, искали единомышленников среди руководителей. Это очень важно: нельзя стукнуть кулаком по столу и сказать человеку, что завтра к нему придут люди с инвалидностью. Нет, человеку это надо принять сердцем, поэтому надо подготовить коллектив. Совместно с РООИ «Перспектива» мы специально разрабатывали тренинг для сотрудников, в отделе которых планировалось «пополнение».

После онлайн-консультантов мы решили взять людей с нарушением слуха на сборку компьютеров. Их мы тоже обучили, около года назад оформили — и все они до сих пор работают. Единственное изменение, которое потребовалось, — это световая пожарная сигнализация. Больше никаких. Другие сборщики нормально с ними общаются: кто-то на листочке, а кто-то даже выучил жестовый язык.

Потом к нам обратился руководитель каталогизации. Оказалось, что его сотрудники, контент-менеджеры, тоже могут работать из дома: они получают от фотографа снимок нового поступившего товара, обрабатывают, находят у поставщиков описание и выкладывают все это на наш сайт, на интернет-витрину. Тоже никакого специального оборудования: только сделать рабочее место на дому, точно такое же, как в офисе. (К слову, это не значит, что эти люди вычеркнуты из корпоративной жизни компании. Есть внутренний портал, на котором все могут общаться. Есть два больших праздника, Новый год и день рождения компании, которые мы отмечаем в Санкт-Петербурге, и приглашения на них мы отправляем всем сотрудникам. Всем желающим из Ленинградской области мы готовы организовать транспорт.)

Еще несколько месяцев назад мы подумали, почему бы нам не взять на кассу людей с нарушением слуха. И взяли порядка двадцати кассиров: в Санкт-Петербурге, Новороссийске, Рязани, Уфе, Москве, Нижнем Новгороде. Перед этим мы говорили со специалистами, отвечающими за кассу, и оказалось, что проблемы в коммуникации могут возникнуть только в двух случаях: при возврате не день в день и при инкассации. Поэтому эти операции за них просто выполняет старший кассир. Для того чтобы информация со стандартными фразами высвечивалась покупателю, достаточно табло на кассе. Кроме того, на случай возникновения какого-то непонимания или конфликтной ситуации, мы поставили таким кассирам кнопку, после нажатия которой срабатывал бы сигнал пейджера у старшего менеджера (мало ли: старший кассир отошел или заболел). За четыре месяца пейджер ни разу нигде не использовался. А если говорить о показателях, то замеры показали, что пробитых чеков у кассиров с нарушениями слуха больше, чем у говорящих.

Поначалу девушки на кассах стесняются, но недели через две они начинают раскрываться, улыбаться и писать нам очень приятные отзывы. И покупатели реагируют на кассиров, рядом с которыми стоит информационная табличка («Вас обслуживает человек с нарушением слуха»), и потом пишут нам, что хоть кто-то что-то делает для людей.

И ты понимаешь, ради чего работаешь. То есть, конечно, ты ходишь на работу, чтобы развивать себя, строить свою карьеру, зарабатывать деньги. Но это для себя. А когда ты можешь сделать еще и что-то для других, то, кажется, что жизнь не зря живется. И не стыдно. Не стыдно перед другими сотрудниками, потому что это не благотворительность, потому что эти люди работают наравне со всеми. Ни один сотрудник «Юлмарта» не может упрекнуть нас в том, что мы кого-то держим только из-за инвалидности. Тем более сейчас кризис, все борются за эффективность. У нас все на своем месте.

И кстати, кассиров и региональных тренеров в Краснодаре сейчас учит командированная туда тренер нашего проекта. Замечательная Алёна, которую мы себе присмотрели на конкурсе для людей с инвалидностью «Путь к карьере». Вообще, в других городах нам все приходится начинать с нуля. К сожалению, государственные организации, те же центры по труду и занятости и даже общества инвалидов подходят к решению этого вопроса формально. Мы выходим на них и говорим, что готовы обучить и взять к себе людей, что у нас такие-то требования, составлены профессиограммы. В Ленинградской области нам в свое время очень помог благотворительный фонд «Место под солнцем». Они нас поддержали и действительно добросовестно отнеслись к поиску кандидатов на должность онлайн-консультантов. Но практически все остальные организации игнорировали, например, то, что нам требовались люди с развитой моторикой, так как работа на клавиатуре, и предлагали лежачих больных. Доходило до того, что мы сами искали людей, буквально «выковыривали» их по одному, искали через соцсети, через какие-то другие ресурсы.

Еще одна проблема — отношение людей к работе. Бывало вскоре после трудоустройства некоторые из них начинали нам говорить: «Ну, этому я уже научился и не хочу больше этим заниматься. Что вы мне еще предложите?» или «Мне этот график теперь не подходит, я решил еще вышиванием заняться». Таких людей было немного, но они были. Или их родители, которые уверовали сами и в своих детей тоже вселили мысль, что им все должны. То есть ты ничего никому не обязан, а тебе все обязаны. Мы с такими расставались. Равно как и с любым другим сотрудником, который занимает такую позицию, не выполняет норму, нарушает трудовую дисциплину и так далее. Для нас это был урок, и теперь мы на первой же встрече с кандидатом проводим ликбез по трудовому законодательству. Объясняем, что есть не только права, но и обязанности. Что с них будет требовать работодатель. Что если они куда-то собираются, то это только по согласованию с работодателем, который может отпустить, а может и не отпустить — и это его право. То есть мы стали проговаривать эти моменты сразу, и подобных проблем, как правило, уже не возникает.

Другим работодателям я бы посоветовала не бояться. Потому что много стереотипов. Что с людьми с инвалидностью сложно — это стереотип. Что они хуже работают — это стереотип. Главное — определиться, какую работу ты можешь предложить, и найти человека, который сможет эту работу выполнять. И не стесняться обращаться к тем компаниям, у которых уже есть опыт, чтобы не набивать новых шишек, чтобы знать, где подстелить соломку.

У нас нет выделенных должностей, чтобы поднимать и сопровождать этот проект. Все делают его факультативно, и желающих присоединиться все больше и больше. За три года его существования мы приняли на работу больше 50 человек с инвалидностью и сейчас уже стараемся не относиться к этому делу просто как к проекту, а создать среду равенства, поселить в каждом «юлмартовце» мысль, что рядом с ним в любой момент может появиться коллега с инвалидностью.

Наталья Катунина, генеральный директор полиграфического производства «Новый имидж»:

Год назад нам предложили взять к себе на производство двух слабослышащих молодых людей. Один работает у нас до сих пор, а с другим нам пришлось распрощаться. Как и первый, он был аккуратным и внимательным, но медлительным, а у нас это недопустимо. При нашей работе нужна расторопность, потому что, если на каком-то этапе замедлить процесс печати, может быть очень много брака и испорченные тиражи. То есть наш отказ никоим образом не был связан с инвалидностью: человек не подходил по объективным показателям.

Вместе с этими кандидатами стажировались еще двое, без инвалидности и с полиграфическим образованием. Денис показал результаты намного лучше, чем они. Он получил образование в МГТУ им. Баумана, по специальности он инженер, но его нигде не брали. Когда мы спросили почему, он сказал, что из-за отсутствия опыта работы. Я считаю, это была большая ошибка со стороны отказавших ему работодателей. Потому что у нас Денис проявил себя наилучшим образом.

Его инвалидность никак не сказывается ни на качестве и скорости работы, ни на общении. Все уважают Дениса, очень хорошо к нему относятся. Он всегда улыбается, всегда доброжелателен. Мы ни разу не видели, чтобы он как-то нервничал или комплексовал. Еще Денис очень умный, внимательный, ответственный, пунктуальный. Если что, всегда лишний раз уточнит, переспросит. Возможно, такому отношению к делу способствует то, что ему сложнее найти работу. Но мне кажется, он сам по себе такой ответственный.

Денис знает весь процесс и все особенности производства. Ему достаточно что-то пальцем показать — и он уже понимает. Если запускается новый тираж и надо обговорить какие-то особенности, мы можем написать эту информацию на бумаге. Но это бывает редко. Да и мы все здесь практически читаем по губам, потому что стоит шум от машин.

Как говорит Денис, работа сложная, но он ее любит. Сейчас он работает на втором по сложности объекте. Это участок, который чаще всего является конечным в нашей работе, и от него на 90% зависит успех всего того, что было сделано на предыдущих этапах. Единственное, что поставить Дениса на самое сложное оборудование будет нельзя, потому что оно состоит из нескольких секций, и когда одну из них заедает, она подает звуковой сигнал. Денис его не слышит.

На данный момент вакансий в нашей типографии нет. Но когда они появятся, мы будем готовы рассматривать и соискателей с инвалидностью. Правда, не на любую должность, так как наше производство все-таки довольно опасное: машины, оборудование, провода… Не дай бог, куда-то попадет рука или еще что-то случится. Поэтому непосредственно на производство, на работу с машинами, скажем, человека на коляске мы взять не сможем, но в качестве дизайнера или менеджера — да.

И другим работодателям я бы рекомендовала брать людей с инвалидностью. Они держатся за работу, они более ответственны. И нельзя сказать, что они «проигрывают» перед другими сотрудниками: их нарушения никак не сказываются на качестве работы. Только по этому показателю можно оценивать кандидатов, а не по группе или форме инвалидности.

Елена Арефьева, директор по персоналу DPD в России:

Наша компания является членом Ассоциации европейского бизнеса. И лет семь назад я оказалась на встрече ассоциации, которая была посвящена трудоустройству людей с инвалидностью. У нас есть несколько социальных проектов, но этим занимался в основном маркетинг. Нам об этом сообщали, но все равно было ощущение, что большинство людей остаются в стороне, а мне хотелось, чтобы сотрудники были в это вовлечены. Это была моя первая мысль перед той встречей. А вторая — возможность поиска и привлечения персонала. Я понимала, что есть люди с инвалидностью, которые получили образование, но не могут трудоустроиться.

Та встреча стала для меня настоящим шоком, потому что, если у нас в семье нет человека с инвалидностью, мы не представляем, как они живут, с чем ежедневно сталкиваются. У нас в голове куча стереотипов, и у меня они тоже были. Взять хотя бы расхожее выражение «люди с ограниченными возможностями». На той встрече я поняла, что возможности на самом деле неограниченны. Тогда же я узнала про СБВИ (Совет бизнеса по вопросам инвалидности), получила приглашение на заседание совета. Так все и началось.

Надо сказать, я тогда настолько впечатлилась и воодушевилась, что не учла нескольких моментов. Во-первых, мне казалось, что то, что ясно и понятно в вопросе трудоустройства людей с инвалидностью мне, будет так же ясно и понятно всем остальным моим коллегам. Но это не так. Люди не понимают, зачем брать человека с инвалидностью, если есть человек без инвалидности, который сразу может выполнить работу быстрее.

Во-вторых, я тогда была уверена, что сотрудники с инвалидностью будут более лояльны и более преданны, что они будут пожизненно благодарны. Это тоже не так. На самом деле, люди с инвалидностью точно такие же, как и все остальные. И у них, как и у всех нас, точно так же есть как достоинства, так и недостатки.

В общем, наш первый опыт трудоустройства был неудачным. Мы взяли мальчика с ДЦП  (с не очень видимой формой) в отдел по работе с клиентами. Там колоссальный объем информации, и первую неделю все без исключения новички учатся и в конце сдают тесты. Он усваивал информацию медленнее, и, судя по всему, остальные стали над ним подтрунивать. Через три-четыре дня мальчик перестал к нам ходить и отвечать на звонки.

Прежде чем еще раз решиться на трудоустройство человека с инвалидностью, мы потратили почти год на подготовку руководителей и сотрудников. Сначала у нас прошла фотовыставка «Жизнь в полном цвете» (это проект РООИ «Перспектива»). Это серия черно-белых и цветных профессиональных снимков с успешными людьми с инвалидностью и короткие истории этих людей. Мы разместили фотографии в зоне ресепшн, куда попадают все наши сотрудники и посетители, заходя к нам в офис. Выставка вызывала большой интерес абсолютно у всех. Вторым шагом в подготовке стал двухдневный семинар по пониманию инвалидности, проведенный «Перспективой». Наконец, мы распространяли среди сотрудников билеты на кинофестиваль «Кино без барьеров», посвященный людям с инвалидностью. После этого многие стали меньше бояться возможной совместной работы и лучше понимать, что, если вложиться, результат обязательно будет.

Доказательство тому — Татьяна с очень серьезным ДЦП в юротделе. Она окончила вуз с красным дипломом, вышла в финал конкурса «Путь к карьере». Сначала Татьяна была у нас помощником юриста. Ее очень хорошо приняли в отделе. Но первое время Татьяна стеснялась, когда ей надо было отнести документы из одного кабинета в другой, тем более что юристы сидят на другом этаже, и ей было тяжело. Теперь она полностью адаптировалась: летает, счастливая, по офису, инициативу проявляет, сама вызывается. Сейчас она уже юрист и, надо сказать, юрист от Бога. Недавно сама провела очень сложный проект. Я очень благодарна нашему главному юрисконсульту, который не побоялся взять ее к себе и вложил в нее силы. Как руководитель постарался, такого специалиста и получил.

Второго мальчика мы взяли в департамент обслуживания клиентов, но не в центральный офис, а в одно из наших городских подразделений. Некоторые сотрудники далеко не сразу поняли, что он с инвалидностью. Но это так: Диме тяжело передвигаться, а по должности ему нужно ходить и собирать у коллег много документов. Поэтому ради него мы немного перестроили рабочий процесс, и теперь вся необходимая информация стекается к нему сама. Это было единственное изменение, и нельзя сказать, что это сильно обременило других сотрудников. Так что никакого недовольства по этому поводу не было.

Точное число наших работников с инвалидностью я не назову. Многие из них эту тему не поднимают, справки не приносят, а мы считаем себя не вправе спрашивать, раз люди не хотят об этом заявлять. Формально в московском офисе у нас только двое с инвалидностью (а на самом деле семь-восемь), так что квоту мы не закрываем. Еще есть несколько человек в регионах.

Кстати, от региональных сотрудников мы получили невероятные отзывы после того, как провели у себя профориентационную экскурсию для старшеклассников с инвалидностью и разместили эту новость на нашем сайте. Когда они это прочитали, они написали, что гордятся, что работают в такой компании.

Анна Пивоварова, менеджер по управлению персоналом Группы НРК:

Хотелось бы отметить, что прием на работу людей с инвалидностью — это не благотворительность. Мы нанимаем их на реально существующие вакансии, следуя единым стандартам политики по подбору персонала в компанию. Эти сотрудники  выполняют важную для нашей компании работу и выполняют ее достойно.

Хотя, конечно, опыт у нас был разный. Например, есть люди с инвалидностью, которые обижены на общество, и таким, конечно, будет сложно адаптироваться в любом коллективе.

У Группы НРК есть большой положительный опыт трудоустройства людей с инвалидностью. Уже более полугода у нас в IT-департаменте работает замечательный сотрудник и позитивный человек с инвалидностью. Есть люди, которые работают из дома, например, отвечают на письменные запросы, поступающие к нам через сайт, или готовят новостные материалы. Еще в одном из департаментов есть координатор, занимающийся организацией командировок наших сотрудников и другой административной работой.

Решение о том, что компания уделяет особое внимание корпоративной социальной ответственности в целом и приему на работу людей с инвалидностью в частности, — это решение первого лица компании. Это действующая политика и серьезное отношение компании к этому вопросу. А внедрением этой политики занимался Департамент по управлению персоналом.

Скажем, когда мы познакомились с фондом «Лучшие друзья» и их программой поддерживаемого трудоустройства, на всех квотируемых местах у нас уже работали люди с инвалидностью. От фонда мы узнали, что есть ребята с нарушениями развития, которые ищут работу. На тот момент у нас были открыты позиции, возможно, не очень привлекательные для широкого круга соискателей: в нашей компании большой документооборот, и нам нужны сотрудники, которые выполняли бы довольно рутинную работу с документами. И мы подумали: почему бы не попробовать взять этих ребят?

Конечно, поначалу нам было не очень понятно, как с ними работать. Как выяснилось, этим ребятам очень важно ставить задачи четко и просто — тогда их не придется повторять заново. Кроме того, со временем они начинают выполнять рутинную работу все более и более ответственно и проникаются жизнью своего подразделения, то есть перестают быть замкнутыми.

Руководитель такого сотрудника однажды поделилась, что на каком-то этапе сотрудник с особенностями даже стал контролировать какие-то моменты в работе коллег. Он знал, какие перед ними стоят срочные задачи, и спрашивал других, не забыли ли они про них. Еще этот сотрудник отличался небывалой непосредственностью — каждое утро обязательно спрашивал: «Ну что, все готовы? Мы начинаем работать?» И руководитель подыгрывала: «Девочки, все готовы? Начинаем!» То есть на такие поведенческие особенности руководитель реагировал шутя (как комментарий «Начинаем!»). В любом случае, ко всему тому, что вначале могло вызывать недоумение, коллеги привыкли со временем и даже скучают без этих комментариев.

За то время, что ребята с нарушениями развития у нас работают, они изменились. Например, раньше здороваешься с одним молодым человеком, говоришь ему: «Привет», а он на тебя растерянно смотрит и молчит. А теперь он достаточно быстро реагирует, отвечает, здоровается, рассказывает, как у него дела. Можно сказать, что социальная адаптация состоялась и он стал полноценной частью коллектива. Собственно, это одна из наших целей: нам хочется, чтобы эти ребята стали частью общества. И очень приятно, что это действительно происходит.

Трудоустройство людей с инвалидностью многое дает и этим людям, и нам. Такая инициатива объединяет сотрудников, говорит о единых ценностях сотрудников и компании, положительно влияет на общую атмосферу. Помню, когда у еще одной девушки с особенностями развития был первый рабочий день, ее улыбка, ее лучезарность и ее счастье оттого, что у нее теперь есть работа, — все это подарило мне мощный заряд и хорошее настроение на целый день. Это был настоящий обмен энергией. И происходит он, в общем-то, постоянно. Это очень тонкий момент, мне даже сложно его описать. Эти люди чувствуют себя нужными, они чувствует теплое отношение и уважение к себе, у них есть работа, которая им в радость, и от этого всего они получают большое удовольствие. И для нас это тоже удовольствие.

А недавно ко мне на собеседование пришла молодая девушка, которая сказала: «Я хочу работать в компании, где развита социальная политика и есть корпоративная ответственность. Я видела на сайте, что у вас работают люди с инвалидностью, и мне это небезразлично». Ведь многим хочется работать в компании не только за деньги, но и разделяя ее ценности.