Как все начиналось у меня? В сентябре 2010-го, на первом фестивале «Текстура» в Перми, где в конкурсной программе была «Запертая дверь» — одна из первых инсценировок пьесы Павла Пряжко, сделанная Дмитрием Волкостреловым и его командой. Не скажу, что пришел в восторг, но аскетичный спектакль об открывающейся из офисного ничто бездонной пропасти в метафизическую хмарь запомнил и всячески пытался на заседании совета фестиваля выбить ему диплом. Собственно, с тех пор и стараюсь спектаклей Волкострелова не пропускать (что нелегко, потому что работает он в камерных пространствах с материалом органическим и летучим — некоторые спектакли играются годами, а некоторые рассчитаны на единичные показы). С дипломом на «Текстуре» прошло — за «Дверь» выступали только я и Оля Шакина, остальные недоумевали и даже тончайший Леша Медведев увещевал нас: «Актеры на расстоянии руки — а половины слов не разобрать». Мое: «Все, что надо услышать, мы услышали» Лешу, увы, не убедило. Ну и черт с ним, с дипломом, вот в прошлом году жюри «Золотой маски» совсем возмутительным образом не заметило выдвинутую в номинации «Эксперимент» «Лекцию о ничто» — и опять же ладно: не дали — зато сам факт неполучения стал поводом для маленького фильма.

Фото: Театр Post
Фото: Театр Post

Независимо от наградного расклада, Волкострелов (здесь его давнее интервью «Снобу») — один из самых важных и непредсказуемых режиссеров наших дней, выстраивающий сколь причудливые, столь и убедительные отношения с текстом, формой и зрителями: в раздражающе дискомфортном эпосе Shoot / Get Treasure / Repeat по пацифистской пьесе Марка Равенхилла и воздушном «Русском романсе», коллаже беккетовских пьес, хрупкой и бесконечной «Любовной истории» Хайнера Мюллера, полифоническом шедевре «Три дня в аду» по Павлу Пряжко. Пряжко — любимый драматург Волкострелова, в их творческой биографии есть уникальный семиминутный «Солдат», есть фотоспектакль «Я свободен», есть квазистендап «Хозяин кофейни»... Каким будет «Поле», предсказать невозможно. В Москве известна версия Филиппа Григорьяна, прошедшегося по смысловым вершкам и превратившего страстный, почти языческий, сюрреальный текст о комбайнерах в цветастый перф; Волкострелов действует иначе. «Поле. Уборка зерновых культур. Комбайн в движении. К комбайну через поле спешит молодая девушка Марина. Комбайнер Игорь замечает Марину, продолжает работу, через минуту он остановит машину, чтобы потом после разговора с Мариной завести ее вновь. Марина останавливается, проводит рукой по лбу. Она еще не понимает, заметил ее Игорь или нет. Вот она видит, что комбайн останавливается, из кабины выпрыгивает Игорь, спешит к Марине…» — так начинается «Поле», заканчивается же текст загадочной ремаркой «Современной физике посвящается». Волкострелов убежден, что «пьеса построена по законам квантовой физики — ничего подобного в отечественной новой драме не случалось ни до, ни после». Скоро увидим, какой квантово-полевой системой станет эта история.