Кристофер Гранвилль о том, как вести себя активистам в России
Британский активист по защите прав человека Питер Тэтчел отказался от участия в парламентских выборах из-за мозговых травм, нанесенных ему охранниками диктатора Зимбабве Мугабе и русскими неонацистами во время гей-парада
Тэтчел собирался баллотироваться в британский парламент от партии «зеленых», однако травмы, полученные в результате нападений, оказались настолько серьезными, что ему пришлось отказаться от своих намерений.
В 2001 году нападение на активиста совершили телохранители президента Зимбабве Роберта Мугабе (Robert Mugabe), когда Тэтчел пытался произвести гражданский арест президента во время его визита в Брюссель. Телохранители Мугабе избили Тэтчела до потери сознания. Он практически лишился зрения на одном глазу, и у него появились проблемы с концентрацией внимания, координацией движений и памятью.
Второе серьезное нападение на Тэтчела произошло в Москве, когда группа неонацистов избила его во время разгона гей-парада. Тэтчел принимал участие в параде, когда на него напала группа молодых русских неонацистов. В результате удара по лицу Тэтчел получил сильное сотрясение мозга и полностью ослеп на правый глаз.
По словам активиста, решение отказаться от участия в выборах было для него мучительным. «Из-за мозговых травм, полученных из-за Мугабе и в Москве, я не смогу провести эффективную избирательную кампанию и исполнять обязанности депутата, если меня изберут», — сказал он.
Однако Тэтчел добавил, что ни о чем не сожалеет. «Быть избитым и получить мозговые травмы — это совсем не то, чего я ожидал и чего хотел. Но я знал о существующих рисках. Иногда важно идти на риск, чтобы бросить вызов несправедливости. Нападения на меня помогли привлечь международное внимание к жестокому, репрессивному характеру российского и зимбабвийского режимов. Я этому рад».
Активизм сейчас носит другие формы, нежели в старом поколении. Тэтчел, например, это позднее проявление тренда, который наметился в 60-х годах. Продвижение той повестки ассоциировалось с активными действиями. С началом эпохи Интернета появились другие формы протеста, активизма и мобилизации, в частности через тот же Интернет, без ярких конфронтационных действий, которые нужны для привлечения внимания публики или телекамер.
Надо различать два аспекта активизма. Такие люди, как Гарри Каспаров, всегда будут искать ту грань, которую надо перейти. Безусловно, существующие правила проведения митингов в России достаточно глупые. Но даже если бы правила были более разумными, все равно активисты типа Каспарова хотели бы их нарушать. Их цель — нарушить те правила, которые есть, чтобы устроить конфронтацию с милиционерами и получить съемки ареста героического активиста и административного задержания в течение шести часов — к возмущению всего прогрессивного общества.
Я думаю, скандал заключается как раз в том, что никаких агрессивных действий со стороны активистов-геев в Москве не было. Это был провал милиции, которая элементарно не стала делать свою работу. И это подчеркивает достаточно важную проблему России в целом и Москвы в частности — проблему с выражением спорной публичной позиции спокойно и свободно.
Думаю, правильный подход в России — это как раз не яркие конфронтационные действия, нацеленные на шокирование, а тщательное убеждение. Например, в Англии в 1960-х годах, перед принятием парламентом известного закона об упразднении преследований за гомосексуализм, была проведена кампания убеждения, повлиявшая на общественное мнение.
Кристофер Гранвилль Комментарий удален