В понедельник, пока врачи откачивали ее сына Брайсона, Шелли Росс написала в «Твиттере»: «Молитесь, как никогда раньше. Мой двухлетний сын упал в бассейн». Через 19 минут она сообщила своим 5300 подписчикам, что сын умер и запостила его фотографию.

В 5.22 Шелли Росс написала, что, пока она работала в своем курятнике, появился туман. В 5.23 уже делала искусственное дыхание Брайсону, пока ее средний сын звонил в «скорую».

Скандал разразился в блогах и попал в сегодняшние газеты. Вопросы, которые задает публика: умер бы этот ребенок, если бы мама не шарилась по «Твиттеру» с утра до ночи? Можно ли вообще писать в Сети на такие частные темы?

Шелли Росс давно была активным блогером – кроме «Твиттера» она администрировала Momdot.com и писала в Blog4mom.com. Сейчас там висит пост с просьбой оставить их семью в покое и не просить комментариев: «Вы не знаете ни меня, ни нас, ни его. Вы не имеете права произносить или писать его имя. Он был лучше вас».

Год назад газеты и блоги обсуждали Twitter-репортаж с похорон ребенка, убитого в магазине мороженого. Репортера, говорили, нужно уволить. Редактор объяснял: похороны — важное событие, мы обязаны были его осветить.

Похоже, прямой репортаж о самых трагических событиях скоро станет обычным делом. И, наверное, психологи легко объяснят, почему человек, с которым случилась трагедия, как с Шелли Росс, первым делом обращается к тысячам своих виртуальных «френдов».

Но проблема вовсе не в том, есть ли у матери совесть. А в том, как относиться к социальным сетям, которые с каждым годом существенно меняют наши представления о коммуникации. Слова больше не выверяются отрядами редакторов, чтобы попасть к нам на стол в виде утренней газеты: их пишут в блоге обычные люди. Поэтому в любой момент можно получить порцию никак не обработанной информации. И раз уж мы подписываемся на реальность, придется иметь в виду, что дети иногда умирают.