По случаю взятия марсельского порта русскими в связи с футбольным торжествами сказано до обидного много неточных, путаных, горячечных слов, как будто сами говорящие, все разом, побывали в центре побоища, падали под ударами, уворачивались от летящих стульев и бутылок в барах. Теперь в Марселе все спокойно. Давайте расставим уцелевшие стулья, возьмем кофе, рассядемся и попробуем разобраться с тем явлением культуры, манифестация которого случилась на улицах Марселя.

Если вы подумали, что слово культура здесь следует взять в кавычки, а раз без кавычек, то это шуточка, назидательная ирония завуча средней школы, то это первая грубая ошибка. Избиение англичан русскими патетически противопоставляется явлению цивилизации. Называется дикостью, варварством. В то время как оно на самом деле порождено европейской цивилизацией, является ее болезнью, сыпью, опухолью, как угодно, то есть порождено жизнью самого тела, а не ужасных пришельцев, в него вселившихся.

Самые слепые комментаторы марсельской заварухи — гражданственные, волнующиеся — обозвали ее бунтом пьяного русского быдла, по определению поэта, бессмысленным и беспощадным. Все эти определения так неточны, как это только возможно. Разве за вычетом «русский». Это правда: почти все эти парни были из России. Хотя некоторые, как говорят, в России уже не живут, а за Россию выступили.

«Пьяное быдло»

Люди-нелюди, которые гоняли англичан по Марселю, не были пьяными. На «танцы», как они сами называют в тайных чатах и разговорах между собой этот вид досуга, пьяными не ходят. Как не выходят пьяными на футбольное поле, на ринг, пьяным не делают любимое дело.

Совсем никуда не годится и слово «быдло». На какой бок его ни ставь. Эти 300 спартанцев из России в тех же закрытых чатах называют себя «акционерами», уклоняясь от готового слова «акционист» из жаргона современного искусства. Но корень тот же — действие.

В некоторых случаях тайная, подпольная, бойцовая ипостась, их «акционерство» буквально совпадает со статусом этих людей в повседневной, явной жизни — они являются держателями акций в каком-нибудь деле. Это молодые люди возрастной категории от 25 до 30 лет большей частью, то есть в самом спортивном возрасте. Они сидят в стерильных кабинетах стерильных офисов, иногда уже за главным столом. Они носят респектабельную одежду, улыбаются коллегам и умеют галантно болтать с девушками в каком-нибудь московском баре с ценой коктейля от 500 р.

Если же рассматривать «быдло» не как социальную метку, а как некий метафизический сорт людей — в том смысле, что и министр культуры вполне может быть быдлом, то и здесь все очень скользко, подвижно, всюду мерцание теней и отражение двойников, как в лабиринте романов Достоевского, ну или в «Бойцовском клубе», проще говоря. Вы и вправду считаете Тайлера Дердена быдлом?

Собственно, я вас и вывел к главной культурной кросс-ссылке. Пересмотрите фильм Финчера — это оно. Мне остается добавить несколько уточнений к формуле бессмысленного и беспощадного русского восстания в Марселе.

«Беспощадный»

Так называемый околофутбол — это, в общем, нормальный рыцарский орден современности. Тут нет никакого комплимента. Комплиментами рыцарские ордена облепили, как девичьими поцелуями, романы XIX века.

Ни женщины, ни дети никогда не были жертвами околофутбола. Не были ими и мирные, или даже воинственные старики. Околофутбол — сугубо мужской вид спорта.

Самое отвратительное, что я видел в связи с погромом в Марселе, — это то, как русский акционер хлестким ударом в голову сбивает с ног невинного черного парня с пакетом из супермаркета в поднятой (парни, я здесь случайно!) руке.

Адреналиновая волна акции закручивает и невинных парней — это неприятно. Просто давайте сравнивать и различать неприятности. Давайте классифицировать и ранжировать их. Иначе машина, сбивающая пешехода, тоже должна стать частью картины апокалипсиса, который, вне всякого сомнения, наконец наступил.

Давайте вооружимся интеллектуальной честностью и зададимся вопросом: кого били русские атлеты в Марселе? Они били довольно неприятных типов — большей частью мертвецки пьяных, ту самую красношеюю, краснорожую Англию. Приходилось ли вам беседовать с интеллигентными уютными англичанами о том о сем? You know, они считают эту публику в марсельском порту более-менее позором нации. Да-да, это и есть домашнее английское быдло. Как говорят дамы в модных кафе на Патриках: «Ах, какой бы стала наша страна прекрасной, если бы не было этого быдла!» Эта фраза легко переводится на английский.

В сущности, в том, что произошло в марсельском порту, было не больше стихии, чем на «Прямой линии» президента РФ. Это была символическая передача чемпионских полномочий в околофутболе. От Англии, на чьем теле первым появился этот прыщик, который к середине 80-х превратился в гигантский чирий и который потом выдавила Тэтчер своим железным ногтем, — России. Великий учитель получил дрозда от благодарного ученика. В сущности, эти английские парни с пивными бутылками встретились в марсельском порту со своей прекрасной юностью. Даже более прекрасной, чем она была, не отравленной парами алкоголя: «Трезвый — значит русский». Как хорошо звучит! А мы до такого в свое время не додумались. Россия усовершенствовала, улучшила Англию.

В русском околофутболе нет ничего посконного, домотканого. Он весь целиком вышел из английского хулиганизма. Кажется, нет более яркой иллюстрации к старинному русскому спору без кулаков: Россия, конечно, Европа.    

«Бессмысленность»

Радость света постигается через переживание его отсутствия.

Норма устанавливается через обнаружение крайностей.

Да, эти русские парни в марсельском порту, конечно, ненормальны. Они того, с тараканами. Лучше бы в зал ходили, грушу колотили! А они колотят, еще как колотят, вы не волнуйтесь. Но что это за детский лепет, право слово? А зачем дядя тете в рот красный шарик вставляет? А зачем она ему каблуком на попу наступает? Ох, не знаю, сынок, темна душа человеческая, темна.

Англия, еще раз, 20–25 лет назад не просто победила околофутбол, она в буквальном смысле стерилизовала хулиганов, оставив их и без футбола, и без драк. Она построила ультрасовременные стадионы вместо прежних ссаных загонов для скота. На трибуны этих стадионов ходят женщины, дети, добрые малайцы, улыбчивые японцы, и, кажется, котиков туда тоже проносят вместо прежних дымовых шашек и железных прутьев.

Английская лига стала лучшей лигой планеты Земля, одним из главных зрелищных трестов мира — Dream Works в футболе. И, кажется, скоро Dream Works уже будет смотреть в сторону футбольной Англии. И все это так здорово, и столько в умных журналах статей про это написано. Никаких вопросов. Разве только один. А куда делись все эти десятки тысяч подонков с английских трибун? Умерли, спились, постарели, остепенились? Понятно, мы видели это в марсельском порту. А что тогда произошло с этой энергией, с этим вечным началом, растворенном в человеке в той или иной пропорции — дать в морду человеку за то, что он одет не в те цвета, родился не на той улице, да вообще просто так, потому что хочется. Адски хочется. В какие глубокие расщелины уходит эта энергия, где она таится, копится и ждет высвобождения? Как трансформируется этот древнейший инстинкт в условиях фактического конца войн?

В Соединенных Штатах нет никакого околофутбола, околобейсбола и околобаскетбола тоже нет. Приходите в зал «Кливленда» в майке «Голден Стэйт», и ни один волос не упадет с вашей головы. Правда, на площадь перед этим залом может забрести человек с мечтательным взглядом и заряженным автоматическим оружием. В Европе такие звери почти не водятся (я не рассматриваю аспект противостояния христианского и мусульманского мира — это другое), в России — тоже. Зато в Европе дерутся стенка на стенку под футбольными знаменами. Я не делаю выводы. Я всего лишь задаю вопросы. Чем бы занимались эти клерки-оборотни в России 10-х годов ХХ века? На что бы их израсходовали 30-е? Сколько бы их пало в криминальной войне 90-х?  

Не надо загонять их в боксерский зал. Им целого зала мало. Что бы они делали, если бы их тайную организацию вычислили, зачистили, стерилизовали, как требуют того мировые власти по отношению к властям российским, совершенно справедливо обвиняя их в халатности, попустительстве? И что будет, когда русская власть действительно накроет всех этих акционеров накануне ЧМ-2018? Тут вопрос не в том, что с ними станется, с несчастными, а в том, что сделается с той темной силой, которая в одни эпохи строит и усовершенствует Освенцимы, а в другие всего лишь квасит носы.

Скорбя по поводу смерти английского болельщика, важно не поддаться настроению его родственников. Совершенно понятному. Мы им, разумеется, не скажем то, о чем думаем: этот парень ехал в Марсель не за буйабезом. Он искал приключения в этой жизни и вот нашел последнее.

Причитания добрых граждан не должны определять дальнейшую стратегию действий по отношению к футбольным хулиганам. Ужас не равен ужасу. У ужаса есть исчисление в жертвах. Их очень мало. И нет случайных. Это самый низкий налог в истории Европы, предъявляемый смертью этой темной человеческой страсти.

То, что случилось в Марселе, напоминает нам еще раз, что мы живем в самую счастливую, самую безопасную эпоху в истории Европы — эру добронравия.