Женский оргазм — тайна, завораживающая не только прыщавых подростков, но и серьезных биологов обоих полов. Таинственно в нем то, что он совершенно не нужен для зачатия, да и вообще ни для чего, кажется, не нужен. Это озадачивало многих естествоиспытателей, начиная с Аристотеля. Ненужные вещи в природе встречаются не так уж часто; вот и у многих животных никакого оргазма нет. А у людей есть — зачем? Если живой мир создан разумно, от вопроса «зачем» не отвертеться, а если он возник под влиянием естественного отбора, вопрос надо слегка переформулировать: как такая бессмысленная штука уцелела в кутерьме эволюции?

До сегодняшнего дня на этот счет были две гипотезы. Одна из них настолько красочна, что попала во множество научно-популярных книг и статей о сексе. Не остались в стороне и мы. В нашем цикле «Зачем нужны женщины», приуроченном к 8 марта, мы упоминали о том, что в человеческом обществе секс приобрел дополнительную функцию: он способствует сплочению социальной группы. В том числе семьи. И вот тут женский оргазм совершенно неоценим, поскольку неизменно вызывает у женщины теплые чувства к партнеру, эмоционально привязывает самку к самцу. С самцом и так все понятно: он тащится каждый раз, когда ему удается довести до конца спаривание с самкой, и эти теплые чувства совершенно неотделимы от эякуляции. Если же и самка отвечает ему подобным образом, на этом фундаменте уже можно строить прочные отношения. Благодаря таким отношениям, говорят ученые, мы и выжили в перипетиях истории.

Вторая гипотеза чуточку проще. Она постулирует, что на самом деле вероятность зачатия при оргазме все-таки повышается. Самую малость — но для естественного отбора этого оказалось достаточно. Гипотеза прекрасна своей простотой, да вот беда: ни малейших экспериментальных подтверждений она пока не получила.

И вот, наконец, буквально позавчера родилась третья гипотеза. Она ненавязчиво включает в себя элементы и первой, и второй, и при этом, кажется, ставит точку в споре. Если, конечно, другие ученые не придумают что-то еще. Но давайте сперва объясним, в чем тут дело.

Трудно влезть в голову ученых, но, мне кажется, Михаэла Павличев и Гюнтер Вагнер из Цинциннати могли бы рассуждать так. Возьмем вторую гипотезу: почему бы, к примеру, женский оргазм мог увеличивать вероятность оплодотворения? Да потому, что при оргазме происходит выделение гормонов окситоцина и пролактина. Зачем — неясно, но у некоторых видов животных именно эти гормоны подталкивают самку к овуляции. Наши женщины, как и женщины-шимпанзе, давно уже отказались от подобной архаики, у нас овуляция происходит по календарю, независимо от превратностей личной жизни. Но гормональный сигнал по-прежнему существует.

Теперь возьмем первую гипотезу: почему оргазм способствует возникновению нежных чувств? Да из-за того же окситоцина. Этот замечательный гормон, как и многие другие гормоны, выполняет у млекопитающих множество разных обязанностей, в том числе побуждает самку заботиться о новорожденном потомстве. А где потомство — там и нежность, а если потомства пока нету, эту нежность ничего не стоит перенести на татуированную волосатую образину в несвежих носках. По крайней мере, природе это по каким-то причинам показалось уместным.

Напрашивается идея: оргазм когда-то был нужен именно для того, чтобы стимулировать овуляцию. Затем природа перешла на более надежный календарный механизм, оргазм остался не при делах и стал медленно отмирать у разных видов животных. У некоторых исчез совсем. У других, включая человека, находится на полпути к небытию: всего треть женщин испытывает эти ощущения при каждом своем восхождении на ложе страсти.

Идею надо было как-то обосновать, и Павличев с Вагнером сделали это блестяще. Первым делом они посмотрели на эволюционное древо млекопитающих и отметили на нем, у кого из зверюшек овуляция вызывается взаимодействием с самцом, а у кого происходит независимо. По всему получалось, что спонтанная овуляция — более позднее эволюционное приобретение, а изначально именно дружба с мальчиками вызывала у девочек-млекопитающих выход зрелой яйцеклетки из яичника.

Дальше — еще более въедливый анализ интимной сферы у самок разного зверья: далеко ли расположен их клитор от копулятивного тракта? Выяснилось, что у тех, кто поставил овуляцию в прямую зависимость от личной жизни, клитор находится непосредственно там, где надо, чтобы неизменно получать удовольствие от секса. Но по мере перехода к спонтанной овуляции он — у разных видов зверья — смещается все дальше наружу, так что стимуляция его перестает быть неизбежным следствием акта любви и превращается (у некоторых особо изобретательных млекопитающих) в самостоятельный аттракцион.

При этом Михаэла и Гюнтер отмечают, что тот самый гормональный сигнал — пролактин, окситоцин и их маленькие молекулярные друзья — никуда не делся, он по-прежнему исправно возникает на пике страсти, как будто от этого что-то зависит. Только вот для овуляции он уже безразличен. А потому бесприютные гормоны вместо яичников нападают на мозг, шепча ему: «Вот он, мужчина моей мечты. Хочу гладить его рубашки и умереть с ним в один день».

Процитируем идею исследователей дословно: «Мы полагаем, что эволюционным гомологом человеческого оргазма был предковый рефлекс, запускающий овуляцию. По мере эволюции спонтанной овуляции этот рефлекс стал избыточным, потенциально освобождая женский оргазм для других ролей, (...) которые могут объяснить его сохранение, но не происхождение».

Гипотеза Михаэлы Павличев очень изящно включает обе старые идеи, с которых мы начали свой рассказ. Может ли оргазм способствовать сплочению семейной пары? Да запросто: это как раз одна из «других ролей», о которых пишет Михаэла. Может ли он повышать вероятность зачатия? Возможно, да, у некоторых женщин, в порядке атавизма. Однако для объяснения самого феномена оба эти факта уже совершенно безразличны.

Кто-то может сказать, что гипотеза об оргазме как эволюционном пережитке цинична и унизительна для женщины. Михаэла Павличев отнюдь так не считает. Напротив, по ее мнению, ее идея освобождает миллионы женщин от чувства вины и неполноценности («Я ничего не чувствую... Наверное, мы с ним не созданы друг для друга... Посвящу себя курсам кройки и шитья...»). Им нечего стесняться: они просто забежали по дорожке эволюции чуточку дальше других. Что же касается других миллионов женщин, которые в этом вопросе подотстали, для них у Михаэлы тоже есть добрая весть. Ее результаты вовсе не доказывают, что оргазм не нужен людям сейчас. Они лишь утверждают, что причины, вызвавшей когда-то возникновение оргазма, больше не существует. Смог ли наш вид (или сможет в дальнейшем) дать этой старой машинке вторую жизнь, никакие исследования эволюции вам не подскажут. Это вопрос к современным антропологам и сексологам. Видимо, в этой штуке все же что-то есть, раз уж тема вызывает такой ошеломляющий интерес у публики.

Интерес настолько большой, что скромная статья в «Журнале экспериментальной зоологии» удостоилась анонса в Science.  Читайте его, если ваше любопытство в отношении женского оргазма до сих пор не утолено. И помните, что ученые день и ночь работают над тем, чтобы дать ответы на все ваши глупые, неприличные или неуместные вопросы об интимной сфере человеческих отношений. Просто там, в этой сфере, по-прежнему много непонятного.

____________

ПРИМЕЧАНИЕ

Массовый интерес к теме женского оргазма в современном мире оказался столь неприлично высок, что ссылка на статью Павличев и Вагнера работает с перебоями. В этом нет нашей вины: просто проявите терпение, и рано или поздно страница откроется.