Россия разбирается с милицией
Милиция общественной безопасности может быть в ближайшее время расформирована. Пока же глава МВД Рашид Нургалиев вводит новую систему оценки своих сотрудников. А в пятницу стало известно об аресте бывшего сотрудника правоохранительных органов майора милиции Дымовского
Постановление о заключении Дымовского под стражу вынес Приморский районный суд Новороссийска. В отношении майора милиции возбуждено уголовное дело по статье «Мошенничество с использованием служебного положения». Ранее с Дымовского была взята подписка о невыезде, однако теперь меру пресечения решено изменить. Ни адвокат Дымовского Виктория Колосова, ни представитель суда причины этого решения пояснять не стали. Однако, по данным радиостанции «Эхо Москвы», постановление суда вызвано тем, что Дымовский якобы угрожал кому-то из сотрудников правоохранительных органов. Колосова заявила, что арест будет обжалован. Напомним, что Дымовский стал первым сотрудником силовых органов, открыто рассказавшим о беззаконии, царящем в МВД.
На смену милиции общественной безопасности в ближайшее время может прийти профессиональная полиция. Об этом на заседании президиума Ассоциации юристов России заявил ее сопредседатель Сергей Степашин. Одновременно с этим стало известно об отмене «палочной» системы оценки работы милиции.
Поток сообщений о преступлениях, совершаемых милиционерами, и растущее недовольство населения ситуацией в МВД привели к тому, что реформа ведомства стала главной темой общественной дискуссии, набирающей силу в последние месяцы. Критические материалы о работе милиции сегодня можно читать не только в оппозиционной прессе, но и видеть в новостях центральных телеканалов. Все это побуждает федеральные власти предпринимать все новые попытки перестроить МВД. Накануне новогодних каникул президент Дмитрий Медведев подписал указ о сокращении штата министерства на 20%.
«Милиции общественной безопасности — насколько я знаю, ее больше не будет. И, наверное, создание профессиональной полиции — это решение абсолютно правильное», — заявил Степашин, который возглавлял МВД в 1998-99 гг. Он не стал раскрывать сути нововведения.
Глава пресс-службы МВД Олег Ельников позднее пояснил, что так называемая милиция общественной безопасности является «конгломератом очень большого количества служб»: «Это самая многочисленная в МВД служба, на которую возложено огромнейшее количество функций. Это и участковые уполномоченные, и инспекция по делам несовершеннолетних и защите их прав, и дознание, и патрульно-постовая служба, и ДОБДД и т. д. Многие говорили, что нужно избавить эту структуру от несвойственных ей функций».
На заседании президиума Ассоциации юристов присутствовал и нынешний министр внутренних дел Рашид Нургалиев. По его словам, в рамках исполнения указа президента Дмитрия Медведева о совершенствовании деятельности органов МВД «уже намечен комплекс мер организационного, правового, кадрового и финансового характера».
В ходе заседания глава МВД заявил, что подписал приказ о новых критериях оценки деятельности милиции, который исключает «пресловутую палочную систему». (Основана на постоянном росте показателей раскрываемости преступлений. Например, при отчете милиционера о работе за месяц он должен сообщать, что раскрыл больше преступлений, чем в этом же месяце год назад. В противном случае сотрудник может получить взыскание по службе. Необходимость «наращивания» показателей вне зависимости от реальной криминальной обстановки заставляет милиционеров фабриковать уголовные дела, фальсифицировать доказательства, безосновательно переводить преступления в более тяжкую категорию и совершать другие подлоги. — Прим. ред.)
«Новый приказ максимально уходит от валовых показателей», — отметил министр. Он уточнил, что подписал приказ во вторник. Нургалиев подчеркнул, что новый документ учитывает мнение граждан о качестве работы органов внутренних дел — в систему оценки введены «показатели, которые характеризуют общественное мнение». Кроме того, оценку деятельности милиции будут давать «независимые источники», добавил чиновник.
А 20 января на имя Нургалиева было отправлено открытое письмо за подписью главных редакторов ряда крупных российских СМИ (в их числе и главный редактор Газеты.ru и член клуба «Сноб» Михаил Михайлин). В нем представители «четвертой власти» просят министра «принять меры по факту вопиющего случая нарушения сотрудниками милиции гарантированных Конституцией РФ и российским законодательством прав и свобод».
Поводом для письма стало приговор, вынесенный фотокорреспонденту агентства РИА «Новости» Андрею Стенину, который по заданию редакции снимал несанкционированную акцию протеста. При разгоне пикета оппозиционного движения «Солидарность» 12 декабря в Москве он был задержан, и, несмотря на предоставление журналистского удостоверения, был обвинен в участии в незаконной акции протеста. Дело было передано в суд.
«Многочисленные факты дела Стенина свидетельствует о том, что протокол задержания был составлен с нарушением процессуального законодательства и впоследствии "дорабатывался" в отделении милиции "Китай-город", в частности, были сфальсифицированы показания свидетелей — сотрудников милиции», — говорится в письме. Несмотря на это, мировой суд Тверского района Москвы в среду признал Стенина виновным и постановил взыскать с него 500 рублей штрафа.
«Произошедшее со Стениным ставит нас в ситуацию, когда мы вынуждены посылать наших корреспондентов на редакционные задания, ставя их под угрозу преследования со стороны правоохранительных органов. Жертвой произвола, основанного на подтасовке фактов и фальсификации доказательств, может стать не только журналист, права которого защищены законом о СМИ, но и любой гражданин России независимо от его профессии и социального статуса», — пишут руководители российских СМИ. Они просят Нургалиева провести служебную проверку в отношении сотрудников милиции, которые задержали фотокорреспондента.
Из органов власти Российской Федерации есть те, которые находятся в крайней степени деинституализации и разложения, и те, которые находятся в меньшей. Мы понимаем, что российский парламент — это не парламент. Это явление принципиально важное для оценки политического режима, но не сказывается на повседневной жизни россиян, а вот степень разложения правоохранительных органов, естественно, сказывается. Они больны одинаковыми болезнями, но по-разному. Есть органы, в которых коррупционные процессы идут через верх, а есть те, как например наша милиция, где коррупция идет снизу вверх. Существуют полевые командиры, которые делятся с полковниками и генералами, а генералы уже не очень командуют этими командирами, а лейтенанты иногда могут быть важнее капитанов и так далее. Да, мы наблюдаем фазу открытого кризиса и разложения правоохранительных структур. Можно ли что-то сделать? Полагаю, что да.
Конечно, политический режим — это действующий фон, который важен для определения, что возможно только теоретически, а что реально. И понятно, что если режим авторитарный, то менять силовые структуры без согласия этого режима практически невозможно. Но похоже, согласие режима есть, потому что, по-моему, эта ветвь стала неуправляемой уже для самой авторитарной власти.
Что можно реально сделать? Существуют функции милиции, которые могут воспроизводиться снизу, а есть те, которые, безусловно, эффективны, если это действия общенациональной системы. Поэтому мне кажется, можно оживить определенные функции милиции муниципальной. Кстати, в рамках действующего закона у нас избираемые участковые — но ни один регион не пошел на выборность участковых, так же как не пошел на выборность мировых судей. А ведь существующие законодательные возможности нужно использовать, попытавшись сформировать в некоторых регионах дееспособную муниципальную милицию, которая будет зависеть от местных бюджетов, от местного выбора, от местного демократического процесса. Хочу напомнить, во многих странах сначала учатся выбирать шерифа и судью, а только потом парламентария и президента. Это нормальная фаза демократического процесса. С другой стороны, понятно, что уголовные средства и функции безопасности требуют общенациональной координации, и здесь придется что-то предпринимать федеральной власти. В этом смысле, я считаю, что прозвучавшее сегодня от политической верхушки предложение: «Давайте сделаем профессиональную полицию» — это постановка вопроса, которая заслуживает внимания. Потому что перемена названия — отказ от «милиции» и переход к «полиции» — означает разрыв преемственности и попытку сформировать новую структуру по международным полицейским образцам.
Девятый год был, несомненно, «годом милиции», когда они сделали все: изнасиловали ребенка, расстреляли тех, кто за покупками ходил, и почти ежедневно совершали какие-то неимоверные действия. Либо это было всегда, а сейчас просто специально выделяется в СМИ, то ли они уже на чудовищных нервах живут, и стоит снегоуборочной машине задеть стекло, тут же убивают. Что-то с ними надо делать — это первое. А второе — все это никак нельзя отделить от разложения судов, парламента и любой власти. Заявление Степашина, кажется, имеет целью изменить отношение к этой службе. Назовем полицией — и будет все как в Швейцарии. Нынешняя милиция дискредитирована полностью, доверия им нет никакого. Надо начинать все с нуля. Милиция пусть остается в «Улицах разбитых фонарей». А по улицам будут ходить нарядно одетые, чисто выбритые мужчины.
Эту реплику поддерживают: