Сергей Николаевич: Бремя желаний

Вначале на него надели крылья. Черные, необъятные.

— Ну как? Не давит, не жмет? Сможешь взлететь?

Вот как бывает. Фотограф Иван Кайдаш снимает обложку декабрьского номера со своим тезкой Иваном Янковским. На мне выверяют свет, чтобы он был в меру и яркий, и четкий. Ну и чтобы крылья были видны.

Задумали номер про желания. Полгода обсуждали, как это будет здорово, если авторы «Сноба» поведают со всей своей прямотой, чего бы им больше всего хотелось. Подошло время сдавать декабрьский выпуск — и выяснилось, что никто ничего не желает, ни о чем таком не мечтает и даже не хочет. И вообще, отстаньте, разве вы не знаете, что рассказывать о своих планах и желаниях нельзя — это как рассмешить Бога? Никогда не сбудутся. Или все будет ровно наоборот.

Ох, уж эти наши суеверия, попытки заговорить судьбу, обмануть ее притворным смирением! Вот и в русских народных сказках никогда не поощрялись любые проявления своеволия и личной инициативы. Захотелось старухе нового корыта, и что из этого получилось. Поэтому сидеть надо тихо. Кротко радоваться золотым рыбкам, которые иногда заплывают в наши воды. Но никогда не просить у них ни грантов, ни рекламных бюджетов, ни спонсорских денег. Захотят — сами предложат, не захотят — хвостиком вильнут и поплывут себе дальше. Проверено на собственном опыте. Он-то и подсказывает, что особого улова в нынешнем издательском деле больше ждать не приходится. И наши глянцевые сети, изрядно поюзанные за долгие годы борений с рекламодателями, теперь следует забрасывать на иных просторах и широтах. Но где? Вопрос, который терзает всех профессионалов, вынужденных делать выбор между бумагой и интернетом, между книгой и айпадом.

Удастся ли сохранить в нашей повседневной жизни и то и другое? Устоит ли старинное, но вполне еще исправно работающее изобретение Гутенберга под натиском новейших технологий и гаджетов? Не окажемся ли мы все под колесами пресловутого трафика, несущегося с неудержимой силой к каким-то несбыточным цифрам со многими нулями, уже горящим в воспаленном мозгу главных медиасобственников и стратегов? Никто ничего не знает наверняка, никто толком ничего сказать не может.

Один из очевидных итогов 2016 года — крушение «интеллектуального» глянца. Надо сказать, с самого начала попытки скрестить содержательные серьезные тексты и глянцевые полурекламные фотосессии вызывали опасения и скепсис. Все-таки это совсем разные территории, разные аудитории. Многообещающий лозунг «Модно быть умной», под которым попыталась зайти еще в 2005 году на российский рынок французская буружуазка Madame Firgaro, обернулся легко прогнозируемым фиаско. Те, кто любят читать Уэльбека и Сорокина, совсем не обязаны знать про существование Ульяны Сергеенко. Так же как и тем, кто не представляет своей жизни без новых лабутенов и каникул на Ибице, вовсе не обязательно погружаться в бездны театральных концепций Волкострелова или музыкальных интерпретаций Теодора Курентзиса.

Намеренно называю самые раскрученные и известные имена, которые постарался монополизировать родимый «интеллектуальный глянец». Но ни новой аудитории, ни рекламных бюджетов они с собой не принесли. Так же как не оправдала себя и ставка на contemporary art, которую сделал пять лет назад российский журнал Interview, нацелившийся на избранную публику, исправных завсегдатаев Арт-Базеля и аукционов Phillips. Теоретически расчет был правильный: за последние 20 лет в России сформировался вполне обеспеченный класс любителей прекрасного, особенно среди продвинутых дам. Они ездят на премьеры в Пермь и Зальцбург. Они участвуют в благотворительных акциях и занимаются самообразованием под руководством вездесущего Александра Васильева. Они готовы внимать умным речам Алены Долецкой и Михаила Лабковского, платить немалые деньги за индивидуальные туры по музейным запасникам, ведомые деятельной Мариной Добровинской.

Проблема в том, что, во-первых, их все еще очень мало. А во-вторых, они давно «выросли» из глянца и не собираются в него возвращаться, даже в его обновленном «интеллектуальном» обличье. Есть еще один важный момент для понимания нынешнего кризиса глянцевых медиа — это то, что на языке маркетологов называется «исчерпанностью лимитов зрительских симпатий». Обойма одних и тех же персонажей, одни и те же несменяемые «личики», кочующие много лет с одной редакционной полосы на другую, не прибавляют драйва и новизны своим изданиям. Все ходы просчитаны, все темы и герои известны наперед, интонации колонок и даже ракурсы обложек знакомы до зубовной боли. Чего удивляться, что тиражи падают, а рекламодатели уходят пачками?

Последние увольнения, закрытия и назначения не нуждаются в особых комментариях. Закрылось Interview Алены Долецкой. Перестал существовать Intelligent life, отличный журнал, входивший в группу The Economist. Теперь, сильно переформатированный, он выходит под цифрой 1843, утратив свое обаяние и интеллектуальный блеск. Недолог был век и русского Port — мужского издания, ориентированного исключительно на стильных и просвещенных модников. Кто-то скажет, что во всем виноват «кризис» и выросший вдвое курс евро. Когда нет денег или их совсем мало, становится совсем не до COMME des GARÇONS. Может, и так! Хотя, судя по сводкам из главных цитаделей гламура, продажи ЦУМа в 2016 году выросли на 40%, да и в люксовом сегменте особенного упадка не наблюдается. Значит, тут что-то другое. Но что? Кажется, сама жизнь настаивает и требует «чистоты жанра». Больше свободных бюджетов для творческих экзерсисов и экспериментов нет. Глянец должен быть глянцевым, а не интеллектуальным. Только тогда им можно торговать по понятным критериям и расценкам.

А что же будет с интеллектуальной журналистикой, к которой тот же «Сноб» приучал своих читателей больше 7 лет? У нее есть своя собственная резервация — интернет, социальные сети, книги. Все больше набирает силу модный тренд под названием slow reading, ставший неотъемлемой частью жизненной концепции slow life. Его главные постулаты: снижайте темпы, господа. Жуйте медленнее, читайте вдумчивее и не рассчитывайте на былые гонорары. Тут вообще не полагается ничего никому платить. Интеллектуальная собственность бесценна, а потому ничего не стоит, считает большинство отечественных издателей и медианачальников. Журналисты, конечно, с этим не спешат согласиться. Но иллюзий быть услышанными не должно быть. Мы все на пороге больших перемен. Тем более что снова грядет 17-й год.

Как и полагается, мы попытались в декабрьском номере «Сноба» подвести итоги года уходящего. Так заботливые хозяева делают подробную перепись остающегося имущества перед тем, как покинуть дом. Все пока на своих местах: культура, спорт, бизнес, здоровье, книги… Картина получилась такая, какая есть. Местами красивая, местами довольно страшненькая. Все перепуталось, перемешалось. Читаешь и не веришь, что все это было совсем недавно, меньше года назад. Вот, кажется, только что ты волновался, радовался, негодовал, ужасался, а это уже История, чуть припорошенная пеплом Алеппо или хранящая следы от невысохших слез Хиллари Клинтон.

Новости умирают первыми. И стремительность этих мгновенных переходов и кликов даже уже не пугает, а приводит в состояние тупого оцепенения, из которого могут вывести только впечатления, связанные с искусством. К счастью, их тоже было в уходящем году немало. Рафаэль в Пушкинском, Фабр в Эрмитаже, Курентзис в БЗК, Алиса Фрейндлих в «Войне и мире», Земфира в «Олимпийском»… Перечисляю первое, что приходит на ум. Искусство прекрасно и бессмертно. Ничего с ним не делается. Хоть так тасуй, хоть этак. Можно по Первому каналу транслировать, можно в сетях размещать или на глянцевых обложках печатать. Можно придумать еще миллион разных способов, как на нем заработать, но всегда есть какое-то одно-единственное лицо, голос и страсть, которые нельзя переформатировать и приспособить под конъюнктуру моды и времени.

Я еще раз в этом убедился, когда мы готовили для декабрьского номера проект DreamWorks. Его главным героем стал совсем еще молодой Иван Янковский. С его отцом Филиппом мы давно знакомы. А у его деда Олега Ивановича я дважды брал интервью для разных журналов. Сходство между ними, на мой взгляд, не так уж и бросается в глаза: тонкая кость, породистые скулы, какая-то внутренняя нервная вибрация, создающая электрическое поле всеобщего притяжения, и одновременно душевная незащищенность, ранимость. Все это есть и в Иване. Но есть и что-то еще. Страстная одержимость профессией, желание состояться, доказать себе и всему миру, что ты чего-то стоишь и без звучной фамилии предков. Недавно это состояние точно сработало в фильме Павла Лунгина «Дама Пик», идеально легло на роль честолюбца Германна. Поэтому мы и выбрали его для нашей декабрьской обложки. Лицо как незагрунтованный холст. Рисуй что хочешь. Рискуй, пока есть молодость, красота и кураж. Удача на твоей стороне. Наша жизнь — это наши желания. Составь из них список и действуй. Вот о чем хотелось сделать этот номер. Четкий, как инструкция к эксплуатации, и мудрый, как интервью известного петербургского переводчика и литературоведа Никиты Елисеева, посвященное долгожданному выходу книги Себастьяна Хафнера «История одного немца». Вот где ум, прозорливость и умение принимать жизнь как она есть. Без нудных жалоб, но и без обнадеживающих иллюзий. «Еще поскрипим», — насмешливо говорит Никита. «Еще полетаем», — говорю я Ивану. И он летит.