Рано или поздно так бывает с обсуждением любой значимой темы: вдруг в процессе обсуждения появляются люди, высказывающие максимально радикальную точку зрения. Их радикальные высказывания естественным образом привлекают внимание журналистов, и вот важная и серьезная тема в публичном пространстве начинает обсуждаться с каких-то идиотских экстремистских позиций. Обсуждаться подробно, со скандалами. И тем самым постепенно «забалтываться», терять остроту, и в конце концов проблема или явление, которое люди изначально всерьез обсуждали, закрепляется в общественном сознании как что-то ужасно маргинальное или экстремистское, надоедливое и не стоящее их внимания.

Так было после скандала с британским физиком Мэттом Тейлором, которого довели до слез и унизительных извинений за якобы сексистскую рубашку. Эта победа «истерического феминизма» для многих людей, до этого момента всячески борьбу за равноправие поддерживающих, стала проблемой. Ну как так, мы, получается, по одну сторону баррикад с людьми, обсуждающими рисунок на рубашке человека, только что посадившего космический зонд на комету? Потом было обсуждение слова «телочки», обсуждение размера груди героинь компьютерных игр и непрекращающийся скандал вокруг сериала «Игра престолов». Вот уже шесть лет идет этот сериал на телеканале HBO, и шесть лет люди, утверждающие, что они отстаивают права женщин, мучают авторов бесконечными претензиями. На популярности сериала, если вы обратили внимание, это вообще никак не сказывается. Точнее, не так: он становится все популярнее и популярнее.

У американцев для таких ситуаций есть даже специальный глагол: to hijack the issue, то есть «угнать тему». Взять в заложники. Мы вот, например, аналогичную проблему с консервативными идеями наблюдаем в России. Эту тему так давно застолбили за собой разнообразные представители «традиционных ценностей», «скреп» и фраз «Сталина на вас нет», что сегодня уже сложно представить себе, например, настоящего честного консерватора, не разделяющего людоедских убеждений относительно меньшинств — сексуальных или этнических, не желающего репрессий против инакомыслящих и т. д. И ведь не потому, что таких нет — таких как раз очень много, а исключительно потому, что консервативный людоедский дискурс существенно громче, и за кровожадными воплями голосов умеренных и вменяемых просто не слышно.

Я это все к чему. В большой многонациональной стране Америке существует вполне реальная проблема: американцы азиатского происхождения очень плохо представлены в кино и на телевидении. Их непропорционально мало, а настоящих больших кинозвезд так совсем не много (уверен, что среднестатистический российский зритель кроме Люси Лью и не вспомнит больше никого). И это для Голливуда проблема, причем проблема крайне сложная. С одной стороны, в цитадели политкорректности, коей, несомненно, Голливуд и является, все отчетливо понимают правоту американцев азиатского происхождения: их действительно мало на экране и их действительно должно быть больше. С другой стороны, кино — это бизнес. В 2014 году прогрессивная общественность агрессивно критиковала режиссера Ридли Скотта за выбор двух очень-очень белых актеров — Кристиана Бейла и Джоэла Эдгертона — на роли Моисея и фараона Рамзеса. В какой-то момент Скотту надоело, и он честно сказал: «Я не могу снять фильм такого масштаба и с таким бюджетом, где многое зависит от налоговых льгот, предоставляемых нам правительством Испании, и сказать, что главную роль у нас исполнит Мохамед такой-то и такой-то. Мне просто денег не дадут». Описанная ситуация, когда двое белых — один из Уэльса, другой из Австралии — должны играть иудейского пророка и египетского фараона, в политкорректной терминологии называется whitewashing.

В 2016 году в аналогичной ситуации оказался другой симпатичный режиссер — Алекс Пройас. В его фильме «Боги Египта» тоже все египетские персонажи были сплошь белыми и бледными, и Пройаса, а также студию Lions Gate общественное мнение тоже серьезно пожевало. В отличие от Скотта, Пройас долго и, может быть, даже искренне извинялся за собранный им каст. И вот ведь какое дело. Фильму Скотта скандал ничуть не помешал, потому что фильм был совсем не ужасным. Не лучшим, но и не худшим в карьере режиссера. Собрал очень пристойные $268 миллионов в мировом прокате. А вот «Боги Египта» чудовищно провалились. И опять-таки совсем не потому, что режиссер не тех актеров взял или еще что-то, просто фильм был по-настоящему ужасный.

Но среди скандалов про whitewashing, случившихся в 2016 году, история с «Богами Египта» далеко не самая веселая. Веселее было потом, когда прогрессивная общественность увидела трейлер китайского фильма «Великая стена» китайского же режиссера Чжана Имоу. Главную роль в этом фильме исполнил очень белый американский актер Мэтт Деймон. И вот тут-то и разверзлись хляби небесные.

На Деймона обрушился шквал гневных твитов. Большие прогрессивные издания написали очень злые тексты про то, что опять «белые люди спасают целую расу», что выбор Деймона на роль китайца — это не просто whitewashing, это настоящий расизм! Но я ведь не играю китайца, вяло возражал Деймон. Ну и что, отвечала ему прогрессивная общественность. Даже если ты по сюжету играешь европейца при китайском дворе, все равно нельзя! Это я сейчас даже не преувеличиваю. Нельзя, писали американские блогеры и журналисты, чтобы в китайском фильме главную роль играл белый американец, поскольку это подразумевает, что у китайцев нет собственных героев, способных спасти их от сказочных монстров. Теперь давайте посмотрим на эту историю в контексте.

У китайского кино существует стратегическая задача, сформулированная партией и правительством, — пропагандировать китайскую культуру за рубежом. Но удается это крайне редко. Колоссальный прорыв и настоящий мировой успех случился у фильма «Крадущийся тигр, затаившийся дракон». Невероятно успешным был фильм «Герой». Да, собственно, почти и все. И тогда китайские начальники и китайские продюсеры, а также их американские партнеры, решили: а давайте мы позовем большого американского актера на роль? Мы ведь понимаем, что китайские артисты за пределами Китая не могут привлечь внимание аудитории. Ну и позвали Деймона.

Фильм «Великая стена» вышел в Китае и довольно успешно стартовал: за первый уик-энд собрал $66 млн. Не рекорд, но и не провал. И тут у этой истории случилась такая своеобразная локальная кульминация — на Mashable вышла статья с великим заголовком: «Всех волнует, что выбор Мэтта Деймона на главную роль в фильме “Великая стена” — это whitewashing. Всех, кроме китайцев». И дальше был длинный текст про то, что, пока прогрессивная либеральная общественность разоблачала заговор, китайцы, оказывается, об этом даже не думали и, что совсем ужасно, радовались участию большого голливудского артиста в китайском фильме. Вот ведь какая незадача.

Но смешнее всего вышло с фильмом «Доктор Стрендж». Кевин Файги выбрал британскую актрису Тильду Суинтон на роль Древнего. В оригинальных комиксах Древний был мудрым азиатом, наставлявшим неопытного белого в тонких материях философии и магии. То есть, говоря нынешним языком, был таким ужасным национальным стереотипом. Как если русский, то в ушанке, если англичанин, так в цилиндре и с чашкой чаю, а если пожилой китаец, так непременно носитель неземной мудрости. Собственно, чтобы не воспроизводить в очередной раз этот уже немного надоевший стереотип, в фильм и была позвана Суинтон. Не Древний, а Древняя и не «мудрый азиат», а мудрая женщина, потомок древних кельтов. Все красиво и органично, да еще и возможность одну из лучших актрис поколения нашего в кино себе получить. Так, вероятно, думал Кевин Файги, шеф киноподразделения Marvel. Но не тут-то было.

Волна негодования захлестнула интернет. Опять: твиты, посты в фейсбуке, большие аналитические статьи и возмущенные колонки. Все как обычно. Сначала режиссер Скотт Дерриксон и студия Marvel пытались вступить в диалог, объяснить свою позицию, но поскольку диалога не получилось — в ответ на любой разговор градус возмущения лишь повышался, — то в конце концов все просто забили. Ну возмущаются, ну пишут, ну и пущай пишут. «Доктор Стрендж» стал одним из наиболее успешных фильмов Marvel. В мировом прокате у него сейчас уже $654,6 млн, из которых больше $225 — сборы в американском прокате. То есть даже и не скажешь «глухие к тонким материям политической корректности иностранцы» кассу сделали. $225 миллионов сборов в Америке — это оглушительный успех для фильма.

Но и это еще не финал истории. Американская комедийная актриса Маргарет Чо рассказала журналистам, что она, оказывается, состояла с Тильдой Суинтон в переписке. Что Суинтон, узнав о скандале, искренне решила выяснить, о чем там речь. Переписку можно почитать вот тут. А пересказ Чо можно и процитировать: «Я ей объяснила, в чем проблема, и она меня попросила сказать “им” (имея в виду американцев азиатского происхождения»)... а я ей говорю — слышь, сука, я “им” ничего сказать не могу, у меня нет “желтого телефона” под подушкой». Ну и далее примерно в том же эмоциональном ключе праведного негодования. Кроме того, Чо пересказывала свой разговор с британской актрисой таким образом, что складывалось ощущение, будто Суинтон говорила с ней крайне пренебрежительно. И вот тогда агент Суинтон разрешил опубликовать переписку целиком.

И да, конечно, ничего, даже близко похожего на пренебрежительный тон или грубость, в этой переписке нет. Но если вы думаете, что Суинтон сумела таким образом оправдаться перед прогрессивным сообществом или Чо кто-то всерьез раскритиковал за ложь и хамство, то вы глубоко заблуждаетесь. За публикацией переписки последовал вал колонок, обвиняющих Суинтон в дискриминации. «Даже после беглого прочтения переписки мне очевидно, что Суинтон писала свои мейлы с позиции “белого феминизма”. Она отвергала все сомнения Чо относительно расовых аспектов этих кастинговых решений, предлагая ей вместо этого радоваться гендерным достижениям», — пишет колумнист Huffington Post Джессика Пролс. «Белый феминизм», если вы не уловили, в этом контексте употребляется в том же негативном эмоциональном значении, что и, например, «белый колонизатор». Вот такая вот борьба за равные права.