Солнце, женщины и счастье глазами армянских импрессионистов

Музей русского импрессионизма продолжает расширять кругозор любителей живописи, знакомых с импрессионистами по иконическим французским работам из собрания меценатов Щукина и Морозова. В МРИ наступил черед армянских художников: до 4 июня здесь можно будет увидеть выдающуюся экспозицию — около 60 полотен, большую часть которых предоставила Национальная галерея Армении, главный музей страны. Открывая выставку «Армянский импрессионизм. От Москвы до Парижа», посол Республики Армения Вардан Тоганян заметил, что так масштабно искусство его родной страны не представляли в России лет пятнадцать, а то и больше.

Фото: Кирилл Пономарев/Сноб

Те, кто всерьез увлечен импрессионизмом, наверняка знают Мартироса Сарьяна — его картины, написанные по мотивам путешествий в Турцию и Египет, можно увидеть в Третьяковке. В Музее русского импрессионизма экспонируются и непривычные взгляду москвича работы Сарьяна, и захватывающие дух пейзажи и портреты, созданные его важными современниками, которые далеко не так известны в России.

Почему «От Москвы до Парижа»? Творческий путь большинства представленных на выставке художников начинался в Московском училище живописи, ваяния и зодчества и продолжался в Мекке импрессионистов — во Франции. Конец 1920-х годов стал для Сарьяна, который жил тогда в Париже, весьма плодотворным периодом. После персональной выставки в 1928 году художник перевозил картины в Россию на пароходе, в какой-то момент в трюме полыхнул пожар и уничтожил все полотна, кроме шести — их Сарьян держал в каюте. Одна из этих уцелевших работ — «На берегу Марны» — сейчас в МРИ. Рядом — его же «Домик в саду» 1935 года, написанный явно под влиянием фовистов, о чем говорят и свободные широкие мазки, и интенсивные цвета.

Фото: Кирилл Пономарев/Сноб

Цвета портрета Анны Эдельсон кисти Вардгеса Суренянца куда более сдержанные, но зрителей увлекает сочетание разных стилей письма на одном полотне: черты лица героини выписаны с модернистской тщательностью, но все, что ниже шеи — одежда — превращается в импрессионистский водопад. По легенде, в детстве Суренянц учился рисовать у Айвазовского, который был его дальним родственником. Мэтру настолько понравились детские зарисовки ханского дворца в Бахчисарае, что он подарил будущей звезде краски и «благословил» на творчество.

Фото: Кирилл Пономарев/Сноб

Природа, счастливые ясные дни и женщины — самые популярные мотивы армянских художников. На картине Карапета (Шарля) Адамяна «Женщина на берегу моря», послужившей афишей выставки, курортница в белом платье словно возникла из пенистых волн и солнечных бликов, которые перекатываются по поверхности воды. На полотнах триптиха Саркиса Хачатуряна его возлюбленная Вава растворяется в деревьях — так, что от лица остается лишь улыбка, как у Чеширского кота. Между портретами Вавы сумеречной и солнечной — ее старшие родственницы, которых художник с неменьшей любовью запечатлел в пасторальном сюжете с охапкой сирени.

Ювелир Дмитрий Гуржий на вернисаже агитировал друзей поехать в Ереван хотя бы ради того, чтобы попасть в Национальную галерею и увидеть художников, которые, по его мнению, даже в чем-то превосходят тех, что представлены в МРИ: «Эта выставка, безусловно, расширяет кругозор, но после нее нужно обязательно провести два дня в исследовании Национальной галереи и Исторического музея — они находятся друг напротив друга на площади Республики. В Армении, на мой взгляд, лучшее собрание живописи, чем в какой-либо другой бывшей союзной республике».

Фото: Кирилл Пономарев/Сноб

«Я, конечно, знаю Сарьяна, но другого: на этой выставке совершенно особенные его работы. Сколько бы я здесь ни ходила — все время к ним возвращаюсь, — поделилась впечатлениями Ольга Свиблова. — Это Сарьян, который еще не потерял свободы, который словно путешествует по невиданным нам измерениям: посмотрите на этот совершенно беспредметный куст у “Домика в саду”, на дорожку-диагональ, которая буквально вспарывает пространство. Как же хороша эта безумная, сияющая работа!» Указывая то на одну, то на другую деталь разных картин, она подмечала стиль французских мэтров, которые вдохновляли молодых выпускников Московской академии живописи, ваяния и зодчества: «Импрессионистская изобразительная традиция Парижа соединилась с какой-то особенной суровостью армянской земли, и в результате этого слияния у художников появился особый дар добывать и сохранять вот такие особенные, солнечные впечатления от окружающего мира. После этой выставки нельзя не поехать в Армению».

Фото: Кирилл Пономарев/Сноб

Актер Мастерской Петра Фоменко Амбарцум Кабанян согласился с тем, что впечатления от солнечных полотен армянских художников похожи на те, что люди получают в путешествиях. «Это песня цвета, индивидуальности и свободы», — сказал он.