Братская ГЭС, часть 2. Гигант и пустота
Конец великой стройки
Забытая советская шутка звучала так: есть три строя в экономике — капиталистический, социалистический и Братскгэсстрой. Офис некогда мощной организации находится в поселке Падун, одном из районов Братска. Раньше отсюда управляли работой 70 тысяч человек, объекты строительства были раскиданы по всему Союзу. Чем сейчас занимается Братскгэсстрой, сказать трудно.
После распада СССР в России достроили Богучанскую и Саяно-Шушенскую ГЭС, с нуля построили Бурейскую ГЭС.
Тем временем в Китае в 2012 году достроили крупнейшую в мире ГЭС «Три ущелья» на реке Янцзы. К 2020 году на этой же реке построят еще одну — Байхэтань. По совокупной мощности эти станции превзойдут самую крупную когда-то Братскую ГЭС почти в десять раз.
Анатолий Шкатов и Николай Кахний, ветераны Братской ГЭС, приезжают к зданию Братскгэсстроя на собственных машинах друг за другом, почти минута в минуту. Сейчас им по 75 лет. Оба старше ГЭС на четверть века — на одну человеческую молодость. Выросли они вместе с ГЭС, прожили около нее жизнь, а потом постарели.
Мы едем к дому Шкатова. Он живет, как сказали бы в Москве, в таунхаусе. В Сибири так не говорят — просто дом. За домом лес, там — большой стол, лавочки, мангал. За этим столом Шкатов пил и закусывал в день, когда сдавали ГЭС.
Три инфаркта Шкатова
Шкатов говорит тихо, в губу. Иногда улыбается внутрь себя, словно посмеивается надо мной. Иногда у него начинают трястись руки, он сцепляет их в замок и так пытается усмирить. Руки не те, да и все не то. Глаза не видят, говорить трудно.
Шкатов родился в городе Тара Омской области. В 1961 году поступил на гидроэлектрика в Томский политех — там была военная кафедра. В 1965 году окончил институт и поехал на практику на Братскую ГЭС.
— Число не помню, был июль, к тому времени я уже женился, родилась дочь, и ее привезли сюда. Полгода ей было.
Поселили их сначала в общежитие. Работал Шкатов по специальности, электриком. Там и остался. Всю жизнь на одном месте. Сначала сдавали ГЭС, потом эксплуатировали. Получал квартиры, ездил отдыхать, много работал. О величии социализма никогда — ни тогда, ни сейчас — не думал. В 2004 году вышел на пенсию. Такая и получилась жизнь.
У него три инфаркта. Первый случился в 2006 году, он его не заметил. Приехал в санаторий, пришел к кардиологу за справкой в бассейн.
— Да вы что!
— А что?
— А у вас инфаркт был!
— А я и не знал! Так в бассейн-то можно? — не унимался Шкатов.
Справку он все-таки получил. Через год ударил еще один, в больнице, после операции. А третий еще через пару лет. Было так: Шкатову надоело пить таблетки, он от них отказался. Поехал на дачу, почувствовал сильную боль. Поняв, что случилось, сел в машину и поехал домой. Там вызвал скорую. Врач сослался на радикулит и отказался тащить его вниз. Шкатов хотел идти сам, но кто-то вовремя нашелся, помог дотащить его до скорой.
— Теперь таблеток много, — говорит он, слегка заикаясь. — Утречком каша, потом свои семь штук отсчитываю.
Люди и левиафаны
— Вам попались негероические энергетики, — улыбается Кахний. — Работа была, да и работа. Никакого геройства.
Похоже, все герои уже давно в книжках. Бурильщик Борис Гайнуллин вывел свою отстающую бригаду на выработку в 220 процентов от нормы, а 7 мая 1959 года сорвался со скалы и сломал позвоночник. Гайнуллин не отчаялся и стал комсомольским активистом, за что был награжден орденом Трудового Красного Знамени и почетным знаком ЦК ВЛКСМ №1 — его уступил ему Юрий Гагарин.
Гайнуллин пытался встать на ноги, но из-за слишком яростных попыток только ухудшал свое состояние. В 40 лет он ошпарил ноги кипятком, но не стал обращаться к врачам и умер от заражения крови.
Михаил Ротфорт двадцать лет отсидел на Колыме за политику. Потом попал на Братскую ГЭС. Человек был непримиримый и с необычными методами работы. В 1960 году вокруг стойки бушевали лесные пожары, тайга чадила и горела. Все водовозки отправились на тушения. Из-за этого встала работа — нечем было разбавлять цемент. Тогда Ротфорт разозлился и стал звонить начальству: пожар на участке, караул. Через час к нему съехались все водовозки, которые были на стройке.
Водитель первого класса Антон Галин и его автоколонна 525-х МАЗов перекрывали зимнюю Ангару за одну ночь — сделали за те сутки 25 ходок. Иван Наймушин, наверное, самый уважаемый человек Братска, первый начальник Братскгэсстроя и Братской ГЭС, параллельно построивший еще немало гигантов: Коршуновский горно-обогатительный комбинат, Братский алюминиевый завод, Усть-Илимскую ГЭС, города Братск, Усть-Илимск и Железногорск-Илимский. И еще тысячи. О них можно прочитать в книгах и в поэме Евтушенко.
Кахний — улыбчивый, смешливый. А главное, живой. Я не спрашивал его, старался ли он есть реже или спать, чтобы быть героичнее. Наверное нет, ел как все и старался побольше. Он приехал с родной Львовщины на станцию Братск 27 сентября 1960 года. Теперь этой станции нет, ее затопили через год вместе со старой деревней Падун. Здесь он и остался. Вместе с Шкатовым они отработали на ГЭС до 2004 года.
Встречались регулярно и после этого: Шкатов организовал клуб ветеранов ГЭС, собирались раза три-четыре в год в местном ресторане, а потом в столовой ГЭС. На восемь человек — бутылка водки, бутылка вина и закуска. Собираются и сейчас, но реже, а вместо клуба этим теперь занимается официальный совет ветеранов.
Шкатов и Кахний сидят за тем самым столом в лесу, глядят друг на друга и улыбаются. Перечисляют знакомые фамилии, делятся новостями. Там, у дома, где стоят их машины, кто-то сигналит. Кахний с трудом поднимается — у него больные ноги.
— Так, слушай, надо встать как-то. Засиделся, теперь надо ждать, пока разойдусь.
В этом году Кахний собирается поехать на родную Львовщину, но переживает, что там и как. В прошлом году обошлось без приключений.
Свою жизнь он описывает так:
— Утром встал, слава богу, что жив. Смотришь, какая погода, на дачу на машинке. Хорошо, если она бегает. Если не бегает, с ней морока. Ну, и дома конечно, дела: сходить в магазин, купить продукты, помочь жене. Ничего жизнь — не течет, так капает.
Скоро наступит вечер, надо разъезжаться по домам. Кахний должен вернуться на дачу, там остались дела. Он поедет через плотину ГЭС, мимо памятника ее главному строителю Наймушину. Потом ночь спустится на Братск и памятник останется один, спиной к Ангаре и великой стройке.
Гробовщик-экскурсовод
В модном кинотеатре «Чарли» идет байопик о жизни Тупака Шакура. В простеньком «Голливуде» — «Бабушка легкого поведения». В местный Дом культуры скоро приедут иллюзионисты братья Сафроновы. Билеты, говорят в кассе ДК, расходятся хорошо. Народ валит толпами и на Владимира Кузьмина и на «Руки Вверх». В Музее Братской ГЭС в поселке Падун — никого.
