«Лишь бы не было войны!» Как выживают люди без зарплаты
Плати или умри
В апреле 2013 года пропал директор завода «Кимпор» Евгений Балай. В полицию позвонила секретарша. Сказала, что рано утром директор ушел на обход и больше в кабинете не появился.
Тело Евгения Балая вскоре обнаружили в люке кабельной шахты. Из его груди торчала стрела.
Спустя 10 дней полиция предъявила обвинение главному энергетику завода Алексею Копылову. Он отпираться не стал и признался, что действительно купил на последние деньги арбалет «Скорпион», устроил засаду в помещении электроподстанции, выстрелил в начальника, а потом спрятал его тело.
Директор несколько месяцев не платил ему зарплату.
В том же 2013 году прямо в здании областного суда Нижнего Новгорода полиция обнаружила тело, засыпанное строительным мусором. Погибший оказался прорабом: его бригада ремонтировала здание, но денег строителям он не заплатил, за что и получил по голове обрезком стальной трубы.
В Краснодарском крае фермер несколько месяцев не платил своему работнику. Тот выпил водки для храбрости и застрелил его из охотничьего ружья, а в качестве «компенсации» угнал машину.
Без зарплаты может остаться кто угодно: учителя, хоккеисты, работники космодрома Восточный, заводские рабочие, кочегары и даже чиновники.
В 2016 году 6700 человек обратились в Общественную палату: им в общей сложности не заплатили 700 миллионов рублей. В среднем зарплату задерживали на несколько месяцев, но каждому десятому — на год. По словам председателя комиссии ОП по социальной политике, трудовым отношениям и качеству жизни граждан Владимира Слепака, в Палату обращаются люди «как в инстанцию последней надежды, исчерпав свои усилия в переписке с официальными структурами, местными администрациями».
Генеральный прокурор Юрий Чайка сообщил, что в 2016 году работодатели задолжали сотрудникам почти три миллиарда рублей, причем часть этих долгов тянется еще с 2015 года — надо заметить, что речь идет только о тех задолженностях, которые удалось обнаружить в ходе прокурорских проверок.
Премьер-министр Дмитрий Медведев в ходе селекторного совещания по ситуации с задолженностью по зарплатам в конце 2016 года говорил, что сумма задержанных зарплат — почти 4 миллиарда рублей, а число людей, которым задерживали зарплату в 2016 году, — около 70 тысяч человек. В общем масштабе экономики, по словам Медведева, эта цифра «не такая большая».
[blockquote]У нас никто не уволился, ни один человек. Все ждали зарплату. Я открыла кредитную карту. Да, к седьмому месяцу стало непросто[/blockquote]
Семь месяцев без зарплаты и регулярный маникюр
Лене 25 лет, она приехала в Москву из Челябинска. У нее два образования: экономическое и юридическое. За первые два года в Москве она поменяла шесть работ.
— Был сложный период: приходилось крутиться. Я много где подрабатывала. По вечерам курьером, на выходных официанткой. Потом устроилась туда, где и сейчас работаю. Не называйте, пожалуйста, организацию, и имя мое лучше поменяйте. Думаю, меня уволят, если узнают.
Лена работает в крупной федеральной организации, которая устраивает образовательные мероприятия для студентов, и получает 45 тысяч рублей в месяц.
Семь месяцев Лена и ее коллеги жили без зарплаты. Что денег не будет, начальство предупредило заранее. Это связано со сложностями бюджетного финансирования, которые Лена не смогла объяснить — не вникала. Она отнеслась к ситуации философски: будь что будет. А семья Лены отнеслась практически: «Тебе не заплатят, увольняйся».
— А у меня и мысли такой не было, — с гордостью говорит Лена. — Как я могу бросить свою любимую работу? У нас никто не уволился, ни один человек. Все ждали зарплату. Я открыла кредитную карту. Да, к седьмому месяцу стало непросто, но при этом мы продолжали шутить о своем бедственном положении. Мы смеялись над всем этим.
[blockquote]Лена называет семь месяцев, проведенных без зарплаты, интересным и веселым опытом. Говорит, в этом было что-то от жизни хиппи[/blockquote]
Лишь одна вещь мешала Лене смеяться и шутить: ей пришлось съехать с квартиры, потому что нечем было за нее платить. Но коллеги для экономии сняли однокомнатную квартиру и вчетвером туда заехали, а когда Лене пришлось покинуть свое жилье — ее тут же пригласили быть пятой.
— Впятером в однушке. Наверное, спите на полу?
— Нет, у нас три больших дивана. Все поместились.
Лена называет семь месяцев, проведенных без зарплаты, интересным и веселым опытом. Говорит, в этом было что-то от жизни хиппи.
В быту практически ничего не поменялось. Отсутствие зарплаты не сказалось на питании и досуге: на обед Лена продолжала ходить в небольшие кафе рядом с офисом. Когда была зарплата, Лена еженедельно ходила в салон делать маникюр, когда зарплаты не стало, стала посещать салон раз в две недели.
Первые месяцы Лена жила на сбережения — с каждой зарплаты она откладывала какую-то сумму на черный день. Потом пользовалась кредитной карточкой. В месяц она тратила около 20 тысяч рублей. К тому же ее подкармливали родственники и друзья.
Когда Лене еще платили зарплату, она иногда покупала на работу канцтовары на свои деньги. Без зарплаты это стало делать сложней, но, по словам Лены, «не невозможно».
— Просто я люблю свою работу! Когда говорят, что на потребительскую корзину нельзя прожить, — это глупость, — считает Лена. — На нее нельзя прожить шикарно, но просто питаться вполне можно. В потребительскую корзину, которая оценивается приблизительно в восемь тысяч рублей в месяц, входят фрукты и мясо. Уберите эти позиции, без этого вполне можно прожить! Покупайте крупы, овощи. Килограмм морковки стоит около 15 рублей, килограмм картошки где-то столько же. На 30 рублей можно питаться несколько дней! А потом покупаешь овсянку за 30 рублей — и живешь еще несколько дней на каше. Мало того, что ты питаешься, так у тебя еще и разнообразие. Мы просто слишком зажрались.
Спустя семь месяцев, как и обещало начальство, всем сотрудникам заплатили. Лена собирается раздать долги, переехать в отдельную квартиру и жить как раньше.
[blockquote]Каждый месяц Влада и ее коллеги подают в суд заявления, что им не платят зарплаты. Но это не дает результата, потому что, вне зависимости от решения суда, платить нечем[/blockquote]
Как выжить, если в магазине перестали давать продукты в долг
В Ононском районе Забайкальского края есть село Нижний Цасучей. «Цасучей» переводится с монгольского как «заснеженный». С каждым годом жителей села становится все меньше: сейчас их около 3200 человек.
Новостей оттуда не очень много, а те, что есть, довольно обычные. Летом горел лес, местные жители провели фестиваль казачьей культуры, сотрудник ДПС поймал водителя с поддельными правами. Выделяется разве что история поиска родины Чингисхана. Российские историки предполагают, что он родился в урочище Делюн-Болдок, которое находится недалеко от Нижнего Цасучея. Для региона это имеет большое значение — власти Забайкалья включили Делюн-Болдок в концепцию развития туристической отрасли региона до 2020 года. Проблема в том, что до урочища нет дороги. Ее нужно построить от Нижнего Цасучея. Но денег нет.
Владе Шатохиной 48 лет. Последние 14 лет она работает в сельской библиотеке — сейчас занимает должность ее директора. До этого преподавала мировую художественную культуру в нижне-цасучейской школе. В библиотеку перешла потому, что всегда хотела там работать. Вот только ей три месяца не платят зарплату. Как и на дорогу до урочища, нет денег.
В начале года председатель комитета по делам культуры Ононского района сказал, что зарплатного фонда, рассчитанного на год, хватит всего на восемь месяцев. Но этот прогноз оказался слишком оптимистичным: деньги закончились еще в апреле. Все работники культуры Нижнего Цасучея — а это 150 человек — остались без зарплат.
Каждый месяц Влада и ее коллеги подают в суд заявления, что им не платят зарплаты. Но это не дает результата, потому что, вне зависимости от решения суда, платить нечем.
— Можно обратиться в трудовую инспекцию, — говорит Влада, — но мои сотрудницы сделали это только один раз и потом долго передо мной извинялись. Ведь если они туда обращаются, то директору учреждения, то есть мне, «прилетает» наказание — именно директор отвечает за невыплаченную зарплату. Я к этому не имею никакого отношения, ну вот совсем, и тем не менее спрос с меня. Я не знаю, как это объяснить.
Влада думала написать в Администрацию президента. Но пока решила отложить это — хочет решить проблему на местном уровне.
— Все же в районе должны быть думающие и понимающие люди, которые исправят ситуацию, — объясняет Влада. — Но сейчас на это не очень похоже. В мае я написала письмо по поводу зарплат в крайком — меня сразу лишили стимулирующей надбавки. Так действует председатель комитета — всем нужно заткнуть рот. Но люди требуют свое, заработанное, почему они должны молчать?
[blockquote]Трудно перенести психологически, когда еда перед тобой, а ты не можешь ее себе позволить[/blockquote]
Многие из сотрудниц библиотеки одиноки: мужа нет, дети разъехались. Если дети могут помогать финансово — хорошо, но такая возможность есть не у всех. Чтобы как-то выжить, приходится просить продукты в долг в магазинах. Но сейчас, на четвертый месяц, по словам Влады, в магазинах стали отказывать:
— Их можно понять. Мы три месяца берем продукты в долг, неизвестно, сколько это продолжится — сколько они могут это терпеть? Скоро сентябрь. Моим коллегам нужно собирать детей в школу, а денег нет даже на хлеб. Как быть в этой ситуации, вы знаете? Я не знаю.
Все сотрудницы библиотеки живут в частных домах. У всех есть свои огороды.
— Мы часто делимся друг с другом продуктами, — говорит Влада. — Кто-то накопал картошки — принесет в библиотеку. Кто-то где-то достал крупу — тоже поделится с коллегами. Я готовлю всех к тому, что может быть всякое, поэтому надо делать закатки. Думаю, как-то справимся. 90-е годы пережили — и эти переживем. Просто, знаете, ощущение странное. В 90-е полки магазинов были пустые и денег не было. А сейчас в магазинах есть продукты, да еще и разные виды хлеба и сыра — всего завались. А денег нет. Это даже труднее перенести психологически, когда еда перед тобой, а ты не можешь ее себе позволить. Ну уволимся мы, а куда идти? У нас в деревне нет работы. А как пополнять штат библиотеки? Кто пойдет работать на неоплачиваемую работу?
Влада выживает лишь потому, что муж работает в полиции, он подполковник, стабильно получает зарплату. Две дочери — обе военные, одна служит в Приморье, другая в Крыму. Они тоже получают стабильную зарплату.
— Люди в отчаянии, — рассказывает Влада. — Многие говорят, что не пойдут на выборы президента в следующем году. Считают, что смысла нет, что Забайкальский край никому не нужен. Да и альтернативы нет. Я считаю, что кроме Путина некому возглавить Россию. Только благодаря ему держится страна.
— Почему же он допускает такую ситуацию с зарплатами?
Влада задумывается и отвечает:
— Присоединили Крым, ведем войну в Сирии, затраты на вооружение, помощь разным странам. Деньги нужны в другие места, — Влада делает паузу. — Кажется, и потерпеть надо, но, с другой стороны, всем помогаем, а сами еле-еле живем.
— Как долго вы готовы терпеть?
— Не знаю… Лишь бы не было войны.
Деньги из районного бюджета выделяют только на дрова. Интернет, телефон, бумагу, краску для принтера — все сотрудники оплачивали раньше со своей зарплаты. Они чувствуют ответственность перед посетителями. Жители Нижнего Цасучея ходят в библиотеку активно: там много бесплатных клубов и кружков.
— Клуб «Сударушки» для женщин пенсионного возраста, кукольный театр, клуб «Очумелые ручки» — и все это мы сами! — гордится Влада. — Мы сами шьем костюмы, купили на свои деньги электрическую машинку. Мы работаем, конечно, не по восемь часов в сутки, и не по пять дней в неделю — намного больше. Нас держит любовь к профессии и к людям.
А еще в библиотеке можно отпраздновать свадьбу, заказать услуги Деда Мороза на Новый год, попросить организовать день рождения. Это уже платно: библиотека зарабатывает как может.
— Вы согласились говорить под своим именем. Почему? Вы не боитесь давления?
— Потому что мне надоело, что мои работницы без денег сидят.
Никогда не говори о зарплате
Максиму Башкинцеву 38 лет, он живет и работает в Самаре. По образованию он инженер-технолог ракетостроения — закончил Аэрокосмический институт. По специальности поработать не удалось — оказалось, что специалисты в этой области не особо востребованы. Так Максиму «пришлось идти в коммерцию».
Он работал менеджером по продажам на разных предприятиях. Потом решил заняться своим делом: открыл строительную фирму. Но спустя пять лет Максим вернулся к продажам — он устроился на самарский завод «Электрощит», объясняя это тем, что труд обычного менеджера на таком крупном предприятии оплачивается лучше, чем труд генерального директора «небольшой конторки "купи-продай"». Завод занимается проектированием, изготовлением и монтажом металлоконструкций.
Максим пришел на завод два с половиной месяца назад. Это совпало с продажей завода челябинским бизнесменам. С новым начальством Максим договорился о хорошей зарплате: ежемесячно ему обещали платить 50 тысяч рублей ставки плюс проценты от продаж. Для Самары эта зарплата почти в два раза выше средней.
Неделю назад Максим уволился. Новое начальство заплатило работникам завода лишь один раз — через две недели после начала работы.
— Когда зарплата не пришла, мы обратились за ответом к коммерческому директору, — рассказывает Максим. — Он сказал, что собственник завода велел не говорить о зарплате, а фамилии тех, кто настойчиво о ней спрашивает, записывать. Все боятся за свои места, поэтому молча продолжили работать.
[blockquote]Какая взаимосвязь между планом и зарплатой — неясно, ведь от выполнения плана зависит премия, а не ставка[/blockquote]
Максим добился встречи с руководством завода. На вопрос, почему оно не платит зарплату, руководство отвечало: а где выполненный план?
— Какая взаимосвязь между планом и зарплатой — неясно, — удивляется Максим, — ведь от выполнения плана зависит премия, а не ставка. Да нет, я не лентяй совсем, я рад бы выполнить план. Но, во-первых, он взялся просто из ниоткуда — его ни с кем не согласовывали. Во-вторых, цены «плавают», материала на складе нет — как договариваться с клиентом? Как продавать воздух?
Спустя два месяца Максим написал заявления в прокуратуру и трудовую инспекцию — и уволился. Справедливость восторжествовала через шесть дней: всем, кому задерживали зарплату, ее заплатили.
— Сегодня, 15 августа, созванивался с ребятами с завода — должна была прийти зарплата за последние полмесяца, но она не пришла. Не знаю, найдутся ли смельчаки, которые потребуют соблюдения своих прав, или все будут ждать, пока начальство смилостивится.
Никто из работников не уходит с завода. По мнению Максима, все боятся и не знают, куда могут себя приложить:
— Завод находится в поселке Красная Глинка. В основном работают на нем жители поселка, которые за его пределы выбирались не часто. У них вселенная кружится вокруг завода, они не допускают мысли, что если уволятся, то смогут найти себе достойную работу.
Из-за задержки зарплаты в жизни Максима ничего не поменялось, потому что у него была «финансовая подушка» из накоплений. Он не зависел от зарплаты, поэтому мог себе позволить требовать справедливости, не боясь быть уволенным. Насчет того, как выживают другие работники, у которых нет накоплений, Максим много сказать не может. Говорит только, что люди в депрессии: нечем кормить детей.
— Но эти люди, — говорит Максим, — заложники своих представлений о жизни, а не завода. Работа в Самаре все-таки есть. У «Электрощита» в области четыре завода-конкурента. Можно устроиться туда: условия такие же, только зарплату платят своевременно.
После ухода с завода Максим решил пару недель побыть дома, заняться семейными делами. Потом собирается вернуться в строительный бизнес.