Квазиленинский вопрос «Как нам реорганизовать Газпром?» приобретает в посткризисной (а может, вовсе и не «пост») фазе не только неотложно-прикладной, но и острый политический характер. Ответ «по минимуму» сгодится, только если жизнь на мировых рынках энергоносителей начнет налаживаться — естественно, с точки зрения продавца. Но такая перспектива просматривается с трудом. Любой другой ответ подразумевает вопрос «Кто будет реорганизатором?» — а это уже чистой воды политика, в которой, естественно, ни чистых рук, ни холодных голов, а только пролетарская беспощадность.

Медведев на встрече с французской бизнес-элитой посчитал уместным напомнить о своем председательстве в совете директоров Газпрома: «Я нес эту ношу восемь лет. Могу вам сказать, что это была достаточно серьезная работа». Рискну предположить, что ему даже лучше, чем Путину, известна тайная механика работы этого гипер-Геркулеса. Газпром на Западе частенько сравнивают с динозавром, голова которого с трудом воспринимает сигналы от хвоста. На самом деле корпорация больше напоминает воз, который тянут дино-лебедь, дино-рак и дино-щука, если хватит воображения представить таких монстров. Медведеву не нужно объяснять разноплановость интересов Газпромбанка и Газпромнефти, он в курсе вялотекущей вендетты между Александрами — Ананенковым и Медведевым, он знает цену Алексею Миллеру, которого Harvard Business Review считает одним из самых эффективных гендиректоров в мире.

Дилемма, которую ребром поставил примчавшийся в Москву украинский президент Янукович, бескомпромиссна: или консорциум для модернизации украинской газовой инфраструктуры, или «Южный поток». Восстановление нормальных отношений с Украиной забуксует, если не будет решен судьбоносный газовый вопрос, одна часть которого касается цен, а другая — контроля над пресловутой «трубой».

В отношении первой части сомнений быть не может: платить «немецкую» цену за газ Украина не в состоянии (к тому, что и сама Германия платить ее не хочет), а банкротить Киев Москве резона никакого. По второй части сомнений предостаточно, поскольку газотранспортная система — это самый ценный украинский актив, и политик, который поставит вопрос о передаче его Газпрому, автоматически становится изменником Родины. Фокус в том, что Газпрому «труба» эта в собственность и не нужна, мороки с ней не оберешься, а нужен международный консорциум с надежными партнерами вроде E.ON и Total, который бы занимался ее модернизацией и перекрыл бы все возможности «сифонить».

Виктор Янукович готов поставить на кон свое выстраданное президентство, чтобы обеспечить политическую поддержку такому консорциуму, и Евросоюз, по всей видимости, рискнет вложиться в этот проект, отложив при этом многострадальный «Набукко» до неопределенно лучших времен. При всей привлекательности идей «диверсификации», модернизированной и международно контролируемой украинской трубы будет достаточно, чтобы обеспечить спрос на газ в Южной Европе с запасом.

Для России это означает отказ от баснословно затратного проекта «Южный поток», но такая экономия больно ударит по интересам той команды в Газпроме, которая уже приготовилась «распилить» миллиардные контракты на строительстве «стратегического» газопровода. Владимир Путин реально выступает лидером этой команды и продолжает вербовать соучастников в «Южный поток», невзирая на открывшееся «окно возможностей» на Украине. Пока контракты не подписаны, Медведев еще может взять и отменить «Южный поток», поэтому на его встрече с Януковичем слово «газ» звучало неоднократно, а на встрече с Путиным — ни разу.

Официальные стенограммы, конечно же, источник сугубо ненадежный, и поверить в то, что Медведев способен принять командирское решение такого масштаба, честно говоря, трудно. Необходимость такого решения жестко диктуется ситуацией на европейском газовом рынке, где — вопреки ожиданиям Газпрома — возникло серьезное затоваривание.

Дело не в кризисном сжатии спроса и не в эхе прошедшей «газовой войны». Все гораздо хуже — началась революция «альтернативного газа». Эпицентр этого «энерготрясения» находится в США, где добыча сланцевого газа растет такими темпами, что импорт (кроме канадского) сошел на нет. Часть не купленного США сжиженного газа покрывает рост китайского спроса, но другая часть идет в Европу, смело вторгаясь на заповедные газпромовские угодья. Газпром до последнего пытался игнорировать эти капризы рынка, но под давлением крайне озабоченных немецких партнеров сломался и пошел на ревизию долгосрочных контрактов, смягчая строгий принцип «бери-или-плати» и обязуясь поставлять 15% газа по текущим рыночным ценам.

Значение этого прорыва (или провала) Газпром старательно занижает, но грозит ему не только гарантированная потеря части прибыли, но и перспектива новых и новых уступок неумолимому рынку. С такой перспективой затевать строительство новых газопроводов, мягко говоря, неразумно, но «Северный поток» Путин таки продавил, пустив в ход все свое «личное обаяние». С «Южным потоком» ситуация иная, но его лоббисты уже поглядывают на «северных» коллег свысока: «Подумаешь, 8 миллиардов евро, наш встанет втрое дороже!» Такая антиоптимизация финансирования озадачивает даже многоопытных партнеров из ENI, которые тоже знают анекдот о галстуке и двух «новых русских», но третьим быть не хотят и посылают сигналы о желательности объединения проекта с заклятыми конкурентами из «Набукко».

Путин слышать не хочет о компромиссах, что ставит Медведева перед выбором: рискнуть и пойти поперек старшего товарища (опираясь на антигазопроводную фракцию в Газпроме) или выжидать дальше, пока экстравагантность проекта станет гротескной. На удивление стремительное формирование правительства на Украине означает, что выбирать ему нужно быстро и окончательно, иначе решение будет принято без него.