Однажды в Крыму нас с подругой занесло в заведение «У Лели», куда нельзя было попасть без знания кода от калитки. Причем код все время менялся, в общем, это было хитрое домашнее место, куда попадали только те, кто был Леле угоден. Зато гостей развлекали с огоньком. Скажем, сажали жопой в лохань, давали бутыль шампанского в руку, свечку — в другую и запускали в ночное море. Гостям нравилось.

На входе нас встретил черноглазый полуцыганский мальчик лет трех с недетским вопросом: «Вы чужие этому дому?» Мы офонарели от такого самопального фейсконтроля, но заверили, что очень даже свои. И весь вечер смотрели, как этот мудрый и серьезный пацан появляется в разных углах заведения, внимательно разговаривает с людьми, качается в гамаках, смотрит на свечки и мирно играет с жучками. Он вел себя так, точно в нем воплотился Будда. Он никого не боялся и ни к кому не лез; он был адекватнее и непосредственнее любого взрослого; он умел жить во взрослом мире с удовольствием для себя и для окружающих. С тех пор я знала, что мой гипотетический ребенок должен быть вот таким.

Сейчас у моей двухлетней дочки есть для этого все шансы. Наш папа — амбассадор системы Couchsurfing, всемирной системы безвозмездного гостеприимства. В ней состоят тысячи людей, которые, приезжая в чужую страну, вместо отеля останавливаются в гостях. Таким образом, в нашем доме уже три года не переводится интернациональный народ. Маленькая Вася давно просекла фишку. У каждого гостя точно найдется что-нибудь интересное, надо только внимательно следить. У американца Джима, который привез с собой гавайскую гитарку укулеле, Вася научилась играть. Он зажимал лады, она ритмично дергала струны. Я в соседней комнате была уверена, что музицирует сам гость. Другой американец подарил Васе эспандер — длинную резинку с ручками на концах, которую мы подвесили на полоток, и детка теперь старательно висит на ней и подтягивается каждый день. После «болливудской вечеринки», где Вася танцевала индийские танцы с профессиональной танцовщицей, она научилась двигать попой, а теперь регулярно носит мне помаду, клянча нарисовать ей кружочек в середине лба. Румынка Мара, которая по собственному почину выгуливает Васю на детской площадке, натренировала ее говорить: Up! Up! Up!, когда она лезет на горку. Все прочие простейшие английские слова Вася озвучивает уже с полгода. И, похоже, понимает, что ей говорят на английском.

Между тем средний современный городской ребенок до трех лет лишен общества взрослых. Большую часть времени он сидит дома с мамой, пока папа на работе, и еще видит детскую площадку, магазин и редких гостей. И это совершенно нетипичная для человеческой истории модель семьи. Раньше в одном доме жили вместе бабушки, дедушки, тетки, дядьки, няньки, приживалки, не считая прочих детей. Независимо от класса и уровня доходов семьи. Современная изоляция мамы и ребенка приносит маме стресс, а ребенку — недостаток информации об окружающем взрослом мире. И неадекватность реакции на посторонних людей. Мамы двухлеток расстраиваются, что их чада патологически боятся чужих людей. Другие мамы переживают, что их дети запросто пойдут за любым незнакомым дядей. Третьи мамы служат объектом ненависти чайлдфри, потому что их дети орут в метро, швыряются котлетами в ресторане и бегают в театре. В итоге карапузов заставляют учить правила обращения с незнакомцами, зубрить свои имя, фамилию и адрес и рассказывают им про добрых или злых милиционеров — в зависимости от цели. И совсем не учитывают, что самый лучший метод познания — личный опыт. Чем больше ребенок видит людей, тем лучше понимает человеческий вид. Сейчас Вася отличает неприятного и неинтересного человека от хорошего на раз. И она никогда не ошибается.

Однажды пару недель у нас прожил дядюшка Хэнк из Юты. Тусовщик, альпинист и душа компании. Когда-то он с сыном вынес телевизор на задний двор и на пару расстрелял зловредный ящик из ружья. Каждый день Вася залезала к нему на колени и играла в фантики, трубочки от туалетной бумаги или кто дальше высунет язык. И жила у нас пара поляков. Они патологически не мыли за собой посуду, громко горланили песни под гитару, не имея слуха, а мальчик-поляк перед сном каждый вечер приходил и рассказывал мне ровно один тупой анекдот, обязательно про пирата. Когда они уехали, то забыли зарядку от телефона и велели нам скорее бежать на почту и отправить им эту чертову зарядку. Только тогда я призналась сама себе, что в гробу я их видала, вместе с зарядкой. Вася же с первого момента их появления в доме к ним не подходила. Они улыбались ей, предлагали конфеты и показывали языки. Она сделала вид, что их просто нет.

Конечно, у нашего способа расширения детских горизонтов есть свои издержки. Люди все время меняются, и даже я устаю от этого мелькания. Но я не очень понимаю, чем еще можно компенсировать институт большой семьи в современном мире. Достаточно ли ходить в развивающие кружки? Как часто таскать ребенка в гости? Ездить ли в метро или на такси? Брать, в конце концов, или не брать в ресторан?