Грузинские музеи выбирают историю

Фото: Софья Рожанская

Парада Победы в Тбилиси не было.

Я приехала в грузинскую столицу к 9 мая, чтобы посмотреть, что будет происходить 9 мая в стране, которую единственную из СНГ не пригласили на юбилейный парад Победы в Москву. Из России нам казалось, что там определенно будет «как-то», но как — стоило увидеть своими глазами.

Своего парада Грузия не провела — власти считают, что это не нужно. 9 мая в городском парке Победы собрались ветераны, которые растерянно бродили кучками или тихонько беседовали на лавочках. Играл военный оркестр, бабушки как молоденькие девушки плясали под «Клен кудрявый» и вовлекали в вальс не таких активных дедушек.

О том, что они единственные из СНГ, кого не позвали на парад в Москву, ветераны особенно не переживали, лишь радовались дню, когда на них обратили внимание.

Ветеранов поздравил спикер парламента Давид Бакрадзе, но его выступления, как и других ораторов, я не поняла, потому что все речи — исключительно на грузинском, русскую можно было услышать только среди некоторых из гостей. Представители грузинской оппозиции тоже пришли на праздник, сославшись на то, что они просто любят прогуливаться в это время в этом парке и, мол, пришли совершенно не на парад.

В России современную ситуацию в Грузии привыкли объяснять, пользуясь в основном словами «Путин», «Саакашвили», «оппозиция». Но политика — это еще далеко не все, и в канун 9 мая интересно понять, как грузины воспринимают свою историю. И я побывала в двух исторических музеях. Сказать честно, они не то чтобы помогли разобраться в сегодняшнем положении дел в Грузии, но дали понять, что там все сложнее, чем кажется со стороны. Мне показалось, что у грузин гораздо больше проблем не с современной политикой, а с восприятием истории своей страны. Как и во многих других постсоветских странах, в Грузии травмированы собственной историей. Два государственных музея, в которых я побывала, — воплощение этих травм.

Музей Сталина находится в Гори, в получасе езды от Тбилиси. Закрыть его, по всей видимости, власти не решаются, это слишком кардинальный шаг.

Музей был построен в конце 1950-х годов на месте дома вождя народов — глинобитного сарайчика, в котором он родился. Это крошечная комнатка, в ней деревянная кровать и самовар на столе. Девушка-экскурсовод с трепетом рассказывает о том, как Сталин здесь родился и жил с отцом-сапожником и матерью-портнихой, которая, кстати говоря, похоронена в главном грузинском пантеоне, рядом с могилой Грибоедова.

Недалеко от дома — личный вагон вождя, отделанный красным деревом; когда-то он принадлежал Николаю II. Сталин в этом вагоне ездил на Ялтинскую, Потсдамскую и Тегеранскую конференции.

Между ними возвышается огромное двухэтажное здание с колоннами, чем-то напоминающее греческий храм. Шесть залов музея занимает постоянная экспозиция, рассказывающая о жизни и деятельности Сталина.

Как журналистам фотографировать нам было разрешено бесплатно и везде, а вот за видеосъемку в музее просили около 90 долларов — сумму по меркам Грузии невероятную.

Я все же включила флип-камеру и использовала ее как диктофон, держа объективом вниз. Вскоре гид забеспокоилась о том, что, видимо, она неинтересно рассказывает и сейчас позовет гида, который расскажет интересно. После чего привела администратора музея и полицию. Администратор меня полностью игнорировала и говорила по-грузински с моими тбилисскими друзьями, и только один раз обратилась ко мне. Повернувшись ко мне со словами: «Дай сюда камеру», она вырвала из рук у меня флип и удалила все, что там было. Через десять минут яростного спора на грузинском нас выгнали из музея, не показав подарки Сталину от разных стран и его личные вещи.

После этого происшествия можно было бы предположить, что в грузинском обществе до сих пор культ личности, а Сталин считается самым великим грузином.

Но то, что происходит в Музее оккупации, говорит совершенно об обратном.

Музей советской оккупации открыли несколько лет назад. Он устроен примерно по той же схеме, что и музеи в Таллине, Риге и Киеве, и посвящен периоду существования советской власти в Грузии с 1921 по 1991 годы.

Экспозиция музея представляет собой зал с фотографиями и документами, которые распределены поэтапно — начиная с 1801 года, когда произошла, как выражаются сотрудники музея, первая оккупация Грузии Россией, и заканчивая сегодняшними днями — событиями 1989 и 2008 годов. Несмотря на то что это Музей советской оккупации, там показывают ролики про Саакашвили и «революцию роз».

Мне показалось, что пожилой гид будет со мной откровеннее, если не будет знать, что я из России, и я назвалась русскоговорящим французским журналистом, и моя провожатая с удовольствием заговорила со мной по-французски.

«После кончины последнего грузинского царя Георгия XII Россия самым грубейшим образом нарушила все пункты трактата, составленного в 1783 году, по которому Грузия должна была оставаться абсолютно независимым государством. Единственным лейтмотивом этого трактата было то, что в случае войны Россия и Грузия брали на себя обязательства помогать друг другу военной силой. Но после смерти последнего царя Россия наспех издала манифест в 1801 году, по которому Российская империя объявила Грузию своей составной частью», — начинает свой рассказ гид. Также, волнуясь, она рассказывала о независимости грузинской церкви, которую Россия ликвидировала в 1811 году, назначив экзарха, который продавал иконы, вытаскивая из них все драгоценные камни.

Гид все время делала акцент на том, что Россия оккупировала Грузию, в результате окончательно забывая, что тут речь вроде как про советский режим, от которого пострадали все.

«25 февраля 1921 года в Грузии насильственным путем был установлен коммунистический режим», — говорит гид. Гид показывает на портреты: «Это самая страшная тройка — Клим Ворошилов, Лаврентий Берия и Анастас Микоян».

Последние экспонаты, которые мне демонстрируют, — это саперные лопатки, которые стали известны всему Советскому Союзу после 9 апреля 1989 года в Тбилиси. В заключение гид добавляет: «Негласно сегодня оккупирована вся Западная Грузия. Вообще, в XXI веке прийти из России, нападать на чужую территорию и потом говорить, что грузины — агрессоры, стыдно, будто это грузины полезли в Москву или Петербург».

Два этих совсем разных музея — два разных отношения к истории. Сталинский музей — это урок в плохой школе, скучный и обязательный. И тамошние гиды рассказывают совершенно по-школьному, без эмоций и собственного интереса. Но при этом, так же как и в школе, за плохое поведение выгоняют из класса, даже с полицией — но из-за собственных страхов.

Музей оккупации выглядит полной противоположностью. Европейский дизайн. Четкая концепция. Гиды настойчивы и неравнодушны.

Побывав в Тбилиси и Гори, я еще раз убедилась: Россия и Грузия очень похожи друг на друга. Мы, так же как и они, не в ладах с собственной историей. И про нас, так же как и про них, трудно что-то понять из-за границы.