В лихие 90-е у нас в стране сложились сложные и по-своему уникальные взаимоотношения культурных учреждений и власти. Скупое постперестроечное финансирование чиновники компенсировали широкими полномочиями, выданными деятелям культуры, которым было позволено очень вольно распоряжаться имеющимися в их ведении имущественными активами. Эта вольность, впрочем, была и рычагом, с помощью которого можно было надавить на неугодных в любой момент. Таким образом, любой деятель культуры, вступавший в отношения с властью, оказывался заведомо управляем. Однако, похоже, эти кнопки и ниточки больше не работают.

Опыты успешного фандрейзинга, которые продемонстрировал за последние годы Гергиев в Мариинке и отчасти Иксанов в Большом театре, некоторым образом обрушили старую управленческую систему. Оба этих театра при этом получили крупные президентские гранты, однако всем, включая грантодателя, ясно, что даже без дополнительного финансирования Мариинка, Большой, МХТ и еще целый ряд знаменитых трупп и образовательных учреждений способны выжить и вести самостоятельную культурную политику. И государство решило достать скелеты из шкафа, потому что держать их в темноте больше нет никакого смысла.

Два дня назад мой педагог по русскому театру Марина Юльевна Хмельницкая, у которой я чуть было не написал диплом про модернистские влияния в пьесе Горького «На дне», не смогла войти в здание РАТИ (ГИТИС), в котором некогда была проректором, затем ректором, а теперь осталась педагогом русской кафедры. Причина — уголовное дело, фигурантом которого она стала в результате странной истории с арендой общежития. По мнению следователей, Хмельницкая превысила свои должностные полномочия и с 2004 по 2009 годы сдавала помещение общежития фармацевтической компании по заведомо низкой цене, нанеся государству ущерб в размере 56 миллионов рублей. За срыв занятий перед Хмельницкой уже извинились, но факт остается фактом. ГИТИС (ныне РАТИ) уже давно стал «нехорошим» местом для его руководителей. В 2000 году при загадочных обстоятельствах был застрелен ректор академии Сергей Исаев — блестящий переводчик Кьеркегора и специалист по экзистенциализму, и среди версий этого по-прежнему нераскрытого убийства фигурировала все та же недвижимость и ее аренда. Пост тогда заняла именно Хмельницкая. Но в 2009 году она была снята с занимаемой должности в результате плановой проверки, которая выявила целый ряд нарушений. Тогда же произошел конфуз, поскольку Минкульт назначил на ректорский пост довольно одиозную фигуру — Юрия Шерлинга. В результате дружного протеста со стороны педагогов и студентов академии, Шерлинг через два дня добровольно ушел в отставку, а исполняющим обязанности была назначена Карина Левоновна Мелик-Пашаева — еще один проректор и педагог по истории музыки. Почтительное недоумение — вот, пожалуй, чувство, которое каждый раз я испытываю, узнав об очередном экономическом скандале, связанном с моей alma mater, да и не только с ней. С этим чувством я и мои газетные коллеги совсем недавно звонили в МХТ и добивались у Олега Табакова комментариев совсем не по поводу новой премьеры, а в связи с обвинениями в его адрес по поводу все той же незаконной аренды и убытков в 12 миллионов рублей. С таким же почтительным удивлением мы выслушивали гневные тирады Эльдара Рязанова и Петра Тодоровского про отнимаемый Дом актера, а до того наблюдали за выселением Фонда Ролана Быкова из одноименного кинотеатра. Но совершенно ясно одно: экономические претензии государства ко всевозможным государственным культурным институциям — это тренд. Не очень, кстати, обсуждаемый, видимо, в силу того же почтительного недоумения. Власть, со всей силы давя на кнопки, на которые раньше нажимала нежно и только в случае крайней необходимости, словно отказывается от некогда столь необходимого рычага — та же Хмельницкая оказалась под следствием год спустя после увольнения. Имеет ли отношение к этому тренду реформа бюджетных организаций, проводимая правительством? Или это попытка обрести новые формы идеологического контроля над культурой? Или просто наши светочи оказались традиционно беспечными и не учли меняющейся конъюнктуры? Ваша версия?