Удивительные приключения «приморских партизан»
Банда «приморских партизан», совершивших ряд нападений на милиционеров, может быть причастна также к угонам, поджогам и кражам, заявляют в СКП. Официальные власти называют «партизан» бандитами, однако многие среди местного населения поддержали их действия, в блогах их считают «народными мстителями», а пресса ищет их последователей среди рядовых уголовников
Банда из шести человек была обезврежена в Уссурийске. Двое преступников погибли (по официальной версии, они покончили с собой, по другой — погибли во время штурма квартиры), четверо были задержаны. Первоначально предполагалось, что на их счету три нападения на сотрудников правоохранительных органов — одно в мае и два в июне, в результате которых один милиционер погиб, еще трое были ранены.
Между тем, по версии следствия, «приморские партизаны» совершали преступления не только против милиционеров, но и против гражданского населения. По словам официального представителя СКП Владимира Маркина, банда начала орудовать еще в феврале этого года, когда было совершено первое нападение на милиционеров во Владивостоке (тогда один милиционер был убит, второй ранен). «В течение нескольких месяцев злоумышленники совершали кражи, угоны, поджоги в Кировском, Дальнереченском и Спасском районах Приморского края. Подозреваемые похищали оружие и транспорт у жителей районов, с тем чтобы продолжать свою преступную деятельность, направленную на совершение тяжких преступлений», — подчеркнул Маркин. Целью нападений на милиционеров было завладение оружием, считают следователи.
Родственники задержанных, впрочем, высказывают иную версию. В частности, отец самого молодого из членов банды 18-летнего Романа Савченко Владимир Савченко рассказал, что ранее его сын никогда не нарушал закон, а «уйти в леса» его заставил беспредел местных милиционеров. По его словам, ранее Савченко задерживали милиционеры и пытались силой выбить у него признание в дачной краже. Двое других членов банды — Александр Ковтун и Андрей Сухорада — также пострадали от рук милиционеров, отметил Савченко: «Сухораду полтора года назад так избили, что он потом месяц в больнице лежал. Мать сказала, что все ребра ему переломали».
Среди местного населения многие поддержали действия «партизан». Это подтвердили сотрудники Приморского УВД, которые назвали этот факт признаком «болезни общества». Нападения на милиционеров и операция по поимке подозреваемых вызвали большой общественный резонанс. По сведениям агентства Prima Media, Дальневосточный консалтинговый центр (ДКЦ) провел традиционный еженедельный опрос общественного мнения, посвященный важным для региона темам. Последний опрос был посвящен отношению населения к так называемым приморским партизанам. Однако центр решил отказаться от публикации данных опроса без объяснения причин. В ДКЦ лишь заявили, что социологи «намерены провести дополнительные замеры по данной теме».
Между тем в российской прессе стали появляться сообщения о якобы последователях «приморских партизан». Так, например, газета «Новые известия» посчитала таковыми преступников, напавших на милиционеров в Новгородской области, написав в своей статье буквально следующее: «Сообщается, что преступники, совершившие эти преступления, являются последователями так называемых приморских партизан». Между тем, по данным местных СМИ, перед нападением на патруль ДПС преступники ограбили и туристов из Москвы, отдыхавших неподалеку, а милиционеры были ранены при попытке их задержать. При этом один из задержанных по подозрению в этих преступлениях уже значился в федеральном розыске за убийство.
01:07
16.06.10
СсылкаДумаю, история с «приморскими партизанами» — это скорее история уголовников. Правды мы не знаем и вряд ли узнаем. Однако общество склонно поддержать их и представить в образе «народных мстителей». Тому есть несколько причин, и действуют они мультипликативно — одна усиливает другую.
Первое. Всегда существуют разные точки зрения по поводу событий, их объяснений, процессов. В нормальных странах имеется нормальная, содержательная оппозиция существующей власти. И существуют механизмы соревнования между имеющей власть системой и той, которая ее критикует и в рамках обустроенного общества имеет возможность поменять идеи, поменять приоритеты, получить власть, посоревноваться за умы людей. Если этого нет и существуют какие-то имитации и псевдопартии, псевдопарламенты, псевдообсуждения, отсутствует прямой эфир, то сразу же общество разделяется на две части: одни начинают приспосабливаться, а другие радикализироваться. Сразу возникают радикальные, неинституциональные способы заявления инакомыслия. Возникают, я подчеркиваю, варварские методы проявления инакомыслия. Общество не знает, что с этим делать. Оно не имеет инструментов для обсуждения, для проведения каких-то изменений. Мне кажется, такие полу- или абсолютно бандитские подходы — некая реакция на то, что вменяемых технологий конкуренции нет.
Второе. Общество у нас формируется элитой таким образом, что оно особенно не доверяет власти. Я имею в виду не все общество — оно в большей части, в общем, спокойно, жаждет пайка, кормушки, развлекательных передач по телеку и стабильных цен на нефть. И возникает такая ситуация, когда радикалы, неинституциональные люди, часто бандиты, захватывают идеологию противостояния. Захватывают, адаптируют, используют.
Третье. В стране никто не противостоит насилию. Если вы посмотрите 3000 серий российских телесериалов, которые ежегодно производятся, то там одно насилие направляет другое. Убить человека — не тема. Расстрелять майору девять человек — не проблема. Попереживать про это — для красного словца. Идет 15-летняя легализация насилия без противостояния ему.
Все это варится, перемешивается, и возникает тот перегной терпимости, который сразу дает неверные интерпретации происходящему. Потому что нет места, нет формы, нет языка обсудить, а что же там стоит за ментами сегодня. Как население относится к ним, почему их боятся, кто должен их усмирять. Это все вопросы, на которые нет ответа. Потом приходят бандюганы и пользуются идеологией, для того чтобы иметь право на убийство.
Единственный способ исправить эту ситуацию — вернуть общество в жизнеспособное состояние. Это значит, что люди должны действительно разделять какие-то цели, соревноваться за достижения, чтобы они могли высказаться либо на выборах, в прессе, на ТВ, чтобы там появились передачи в прямом эфире, чтобы не было внутренней цензуры и еще тысячи подобных перемен. Это на самом деле сетевой сбой, он не связан с тем, что посадим сейчас хорошего политрука, он за все будет отвечать. Требуется мировоззренческое обновление общества, чем в последние 20 лет никто не занимается.