Как получилось собрать такую писательскую «команду»?

Писательство — очень одинокое дело. Настоящие книги пишутся кровью в космической пустоте. И если кто-то извне подает тебе вдруг сигнал и предлагает присоединиться к хорошей компании, да еще платит за это какие-то деньги, то почему нет?

В каких-то случаях сработала и репутация «Сноба» как модного, актуального проекта, где надо отметиться, где полагается быть, в каких-то — мои давние, личные отношения с некоторыми из литераторов. Но вообще с ними надо быть нежным. Писатели всегда хотят восхищения и восторгов. Это главное топливо для таланта и творчества. Когда этого нет, они увядают, отстраняются, становятся капризными и невыносимыми, как женщины, которых разлюбили.

Сложнее дело обстоит с зарубежными авторами. Здесь пока нельзя рассчитывать ни на чары «Сноба», ни на собственный напор. Они очень боятся интернета и всего, что с ним связано, прозревая здесь главный источник потерь своих royalty. Объяснить, что размещение на сайте им ничем не угрожает, кроме лучших продаж их же книг, к сожалению, не всегда возможно. Проще убедить их написать рассказ, что я и сделал, предложив это прекрасному испанскому писателю Альберту Санчесу Пиньолю. Наверное, я так долго и нудно объяснял ему про то, что нам надо, про образцовый, с моей точки зрения, рассказ О’Генри «Дары волхвов», что он не выдержал и сказал: «Bien, у меня для вас будут свои дары». И через месяц мы получили рассказ «Дары врагов».

Чем можно объяснить успех литературных номеров?

Думаю, что в подкорке большинства наших читателей (а все-таки «Сноб» имеют обыкновение читать люди, не разлюбившие сам процесс чтения), где-то на дне их памяти обязательно голубеют обложки «Нового мира» и других толстых журналов, привычных с детства. То есть в сознании существует некий архетип интеллектуального времяпрепровождения интеллигентных людей — ежевечернее чтение литературного журнала. Это достойно, это полезно, это расширяет кругозор и словарный запас. Во-вторых, мне кажется, «Сноб» во многом интуитивно сумел найти какую-то правильную формулу: тут и качественные тексты, и классные иллюстрации, и разнообразные возможности сайта для обмена мнениями, и высокохудожественные портреты самих писателей, которые, в общем, не слишком избалованы глянцем. А ведь это очень важно, как писатель выглядит. У нас это обстоятельство многие годы высокомерно недооценивали. Но когда я собираюсь купить книгу, а имя автора мне ничего не говорит, я, как правило, гляжу на обложку с его физиономией. Мне хочется представить, какой он или она? Захочу ли я провести в обществе этого человека грядущий вечер или тем более уик-энд? И дело тут не в красоте или некрасоте, но в какой-то содержательности, в выражении глаз, линии губ… Все всегда видно и понятно без лишних слов. К тому же литературные номера рассчитаны на медленное чтение. А это очень успокаивающий и приятный процесс. В наше время, я бы сказал, это настоящая роскошь! И не за такие уж сумасшедшие деньги. Неслучайно все мои русскоязычные знакомые, постоянно живущие за границей, всегда просят привезти что-нибудь почитать. Как раньше просили привезти буханку бородинского хлеба. На самом деле по хорошему чтению мы тоскуем, как по хорошо пропеченному хлебу.

Случалось ли «Снобу» отказывать писателям?

В общем, довольно редко. И, как правило, это связано с тем, что произведение не подлежит искусственному дроблению или сокращению. Бывает что «журнальный вариант» невозможен: все-таки мы лимитированы объемом.

Как в компанию знаменитых имен влились молодые писатели?

Хотелось какой-то новой интонации, новой витальности, новых имен. Я все время ищу молодых авторов. Но они осели в Сети. Им в интернете привычнее и удобнее. Среди своих. «Бумаги» они не то чтобы боятся, но, в общем, уже нет такой самоцели — напечататься. У них есть своя аудитория. А в журнальном пространстве их будто в музей впустили: надо ходить в войлочных тапочках и не повышать голоса. В «Снобе» же можно без всяких тапочек, а говорить надо в полный голос. Похоже, это понравилось и Алисе Ганиевой, и Сергею Шаргунову, и Жуже Д.

Может ли это стать новым стартом для мэтров?

По-моему, да. Например, Людмила Стефановна Петрушевская прямо мне сказала, что «Сноб» вернул ей забытое ощущение, что она нужна, что ее читают не только библиотекарши, вышедшие на пенсию, что у нее есть свой новый читатель. Для многих наших литераторов — это редкий шанс вступить в новую игру со временем, с новой аудиторией. Не приспособиться, но найти себя в новых обстоятельствах, попробовать голос, почувствовать новую акустику. Сейчас быть писателем не сильно престижно и прибыльно. За книги почти ничего не платят. Прожить на те гонорары, которые предлагают издательства, невозможно. И то, что «Сноб» в состоянии платить какие-то осязаемые деньги, тоже важно. Может быть, со временем мы даже придумаем какую-нибудь премию типа «Книга С».

Как создается такой сборник с точки зрения совместимости совершенно разных и по жанру, и по характеру писателей?

Конечно, в любом таком проекте основу составляют несколько крупных имен. В данном случае отправной точкой для меня стала Людмила Петрушевская. Это еще А. Н. Островский говорил, чтобы был театр, нужна актриса. У нас была такая «актриса». С потрясающим рассказом-монологом «Парашютист». Потом мы решили, что в дополнение к этому мы еще выпустим ее диск «Не привыкай к дождю» — кстати, первый диск ретрошлягеров Петрушевской! При этом надо было «снять» ненужное ощущение бенефиса, и тогда возникла мысль еще об одном значительном женском имени. Так появилась проза Татьяны Толстой. Знаете, это как Одетта—Одиллия в «Лебедином». Черный лебедь, белый лебедь… С «принцами», мне кажется, мы тоже не подкачали. Тут и Захар Прилепин, и Михаил Шишкин, и Александр Терехов, и Андрей Геласимов, и Эдуард Лимонов. Мы не делали ставку на имена. Просто они действительно оказались лучшими. «The Best of…», как пишут на CD-альбомах. Что-то подобное нам хотелось собрать под обложкой нынешнего литературного пляжного номера «Сноба».