На премьеру спектакля «Утомленные солнцем» по фильму Никиты Михалкова в National Royal Theatre могло прийти огромное число потенциальных знатоков оригинала — в зале не было ни одного свободного места: критики с ручками и блокнотами, завсегдатаи театра, актеры.

Идея превратить культовый фильм в спектакль принадлежит режиссеру Говарду Дэвису. У него страсть к фильмам Никиты Михалкова: еще в 1990-м он адаптировал для театра «Неоконченную пьесу для механического пианино». Несколько лет назад Дэвис задумал повторить опыт и обратился к Питеру Фланнери с предложением переложить сюжет фильма для театра. Впрочем, в спектакле все равно осталась кинематографическая динамика. Все происходило стремительно и эффектно: сцена постоянно разворачивалась вокруг своей оси, открывая зрителям вид то на мезонин, то на комнату с пианино и старым патефоном.

Фото: Catherine Ashmore
Фото: Catherine Ashmore

Мишель Докери (Michelle Dockery) в роли Маруси появлялась то в скромном ситцевом платье, то, пожалуй, в слишком модном голубом купальнике, страдала, любила, переживала, читала «Обломова» и пила водку.

Фото: Catherine Ashmore
Фото: Catherine Ashmore

Котов с пышными усами в исполнении Киарана Хиндса (Ciarán Hinds) был очень похож на Сталина — лондонские критики тут же кинулись обсуждать этот факт.

Фото: Catherine Ashmore
Фото: Catherine Ashmore

Тщательно подобранный реквизит и продуманный интерьер смогли по-настоящему оценить лишь немногие — русской речи в фойе практически не было слышно. Создатель популярного интернет-портала для русских в Британии и организатор русских вечеринок Наталия Михайлова поделилась со мной, что интерпретация Питера Фланнери показалась ей мало чем отличающейся от михалковской — британский режиссер довольно точно следовал оригиналу. Зрители были в восторге. Когда после первого акта зажегся свет и все начали обсуждать увиденное, слово fantastic звучало через каждые два кресла.

Актер Доминик Купер (Dominic Cooper), прославившийся после ролей в фильмах «Мамма миа!» и «Герцогиня», обсуждал спектакль со своими поклонницами во время антракта — те вежливо улыбались. «Сильно, очень сильно», — сказала мне Сара Хэмминг (Sarah Hemming), театральный критик газеты The Financial Times. Она была одной из немногих, кто — из профессиональных соображений — перед премьерой посмотрел фильм.

Фото: Catherine Ashmore
Фото: Catherine Ashmore

Для всех, кто видел михалковский фильм в оригинале, хрестоматийный британский акцент звучал несколько странно. Странновато смотрелась и сцена чаепития на веранде, больше напоминающая типичный five o’clock. Поэтому я даже возмутилась, когда Котов с Митей, бессовестно нарушив британский закон, закурили в общественном месте — то бишь на сцене. И совсем дико было слышать танго «Утомленное солнце» в переводе:

The weary sun Bade farewell to the sea At that hour you confessed That love is gone

 

Вдруг я поняла, что тот зритель, которого так опасался Питер Фланнери, — это я.

Марго Григорян

Происходящее попахивало масонством: люди обменивались рекомендательными письмами, давали друг другу тайные координаты и украдкой пили дорогое успокоительное.

Именно это предшествовало открытию лондонского Фонда друзей Эрмитажа (Friends of the Hermitage). Дело было в Сомерсет-хаусе, огромном историческом здании XVIII века, занимающем целый квартал между Стрэндом и Темзой.

Я ждала чего-то подобного с тех пор, как летом прошлого года переехала из Петербурга в Лондон. Меня беспокоила судьба моего 10-летнего сына Игнатия. Я переживала, что ему, похоже, уже не доведется стать интеллигентным ленинградским мальчиком. И то, что было в детстве у меня — детский кружок истории искусств Эрмитажа, — ему не увидеть никогда. Я помню, как несколько лет подряд ходила на эти занятия «для учащихся средней школы», которые, как потом оказалось, были полезны не только с точки зрения образования. Это был еще и социальный клуб, из которого выросли многие взрослые связи. (Среди членов клуба «Сноб», кстати, я заметила детских товарищей по любви к искусству.)

Моя мечта, чтобы Игнатий, как и я когда-то, получил представление об истории искусств из уст эрмитажных специалистов, вдруг материализовалась в самом центре Лондона и обрела вполне конкретную стоимость — 120 фунтов за 15 занятий, растянутых на год. Легкость, с которой я рассталась с этой суммой, можно сравнить только с той легкостью, с которой выкидывается в мусорное ведро голова от воблы. А обо всех подробностях происходящего я узнала уже в холле Сомерсет-хауса от Катерины Арсеньевой-Маршалл, представителя фонда Friends of the Hermitage.

На первую встречу в Сомерсет-хаусе собралось двадцать русских детей, многих из которых я знала по лондонскому Пушкинскому дому. Поясню: уже несколько месяцев научный сотрудник Русского музея и совладелец лондонского фонда ARTiculate Нана Жвиташвили проводит ежемесячные лекции для детей в лондонском Пушкинском доме. Поэтому вопрос стоял так: хватит ли энтузиазма родителей на дополнительную программу, сжирающую еще одно воскресное утро.

Потом уже из разговоров в кафе Сомерсет-хауса стало очевидно, что 8-11-летние дети, только что жадно собиравшие на занятии паззлы, которые на глазах превращались в эрмитажные шедевры, имеют весьма смутные представления о родине, вдали от которой живут.

«Эрмитаж, история искусств — это только повод, — шепнул мне на выходе один из анонимных отцов. — Русский Лондон очень разобщен. А это способ познакомиться с кем-то — даже для меня». И неплохой способ, подумала я.

Анна Черниговская

Еще на прошлой неделе в Лондоне

Знаменитый ресторан Fat Duck в Беркшире неожиданно объявил о своем закрытии после того, как сотни воспользовавшихся его услугами человек пожаловались на сильное отравление. Fat Duck числится в списках лучших ресторанов мира, он отмечен тремя мишленовскими звездами, а управляющий им Хестон Блюменталь имеет реноме непревзойденного экспериментатора высокой кухни. Какое именно его блюдо вызвало отравление, до сих пор непонятно, но многие грешат на овсянку с улитками.

Фото: Getty Images/Fotobank
Фото: Getty Images/Fotobank

***

Англичане все меньше доверяют банкам и все чаще обращаются к проверенным способам хранения денег в домашних условиях. Мебельная компания Feather and Black уловила эту тенденцию и запустила в продажу кровати, в матрасы которых вмонтирован настоящий сейф.

***

Британские журналисты гордятся тем, что их королева пользуется Интернетом в повседневной жизни, и периодически радуют публику сообщениями о том, как она выложила свою рождественскую речь на YouTube или поздравила находящихся за границей внуков по электронной почте. Газета The Daily Telegraph на прошлой неделе с восхищением написала о том, что Елизавета II будет сама выкладывать в социальной сети Twitter отчеты о подготовке к празднованию Дня Содружества в Вестминстерском аббатстве. Проверка этой информации внесла в нее существенные коррективы: блог все же будут вести представители аббатства, а не монарх.

Фото: AFP/East News
Фото: AFP/East News

***

В попытке удержать на плаву газету The Evening Standard ее новый владелец Александр Лебедев сменил главного редактора: вместо Вероники Уодли 6 марта им стал Джорди Грейг, ранее возглавлявший журнал Tatler. Уодли проработала в газете семь лет и ушла красиво, закатив вечеринку на сто человек в шикарном ресторане Kensington Place. «Попридержите свои рубли!» — пошутила она, отказавшись принимать подарки от бывших подчиненных.

Фото: PA/Photas
Фото: PA/Photas

Марго Григорян