Однажды поэт Лев Семенович Рубинштейн написал статью, которая начиналась с цитаты из выступления какого-то совкового директора: «Школы и другие исправительные учреждения…» Ничего не меняется. Я очень старательно выбирала школу, но всего не предусмотришь: в класс пришла новая учительница, и все пропало. Каждое утро дядя Федор сообщал, что у него смертельно болит живот, что он несчастлив и что ходить в школу, где не объясняют, как устроена жизнь, почему земля круглая и почему без деревьев не будет кислорода, совершенно бессмысленно. Мы не сдавались и пытались найти в этой школе хоть что-нибудь прекрасное. Однажды получили задание написать сказку, и тут у дяди Федора загорелись глаза. Он схватил лист ватмана, свернул его в трубу, вырезал героев сказки, насадил их на палочки для еды, взял свечку и сообщил, что теперь будет нескучный урок: он покажет театр теней. Сказка превратилась в пьесу. Весь вечер мы оберегали ватман, героев и палочки от Манюни (это Федина маленькая сестра), чудом донесли театр до школы. Учительница сказала, что в сказке мало слов, написано неаккуратно, а на представление нет времени.

Потом я столкнулась в коридоре с учительницей английского. Она сообщила, что мой сын совсем не говорит по-английски, да и по-русски он с ней не говорит тоже, и я должна что-то с этим сделать. Почему я должна с этим что-то делать, я не спросила, потому что Федя присутствовал при разговоре. Мы вышли из школы, перекинулись английскими фразами. Я говорю: а чего ж ты на уроке молчишь? Да ну, говорит Федя, я сначала разговаривал с ней, а потом понял, что ей неинтересно, и замолчал. 

Мы еще некоторое время не сдавались. А перед летними каникулами мне сообщили: «Ваш сын не справляется с русским и английским языками, и мы не можем выполнять условия договора: он не успевает по программе. Во второй класс его не берем». Пироговская школа — гори она огнем. Мы прошли собеседование в другую. 

На собеседовании, после того как Федька решил все примеры, написал диктант, прочитал на всех известных ему языках тексты, новая учительница спросила Федора, нравится ли ему учиться. Федя подумал и сказал: «Я очень люблю узнавать новое, и я могу сидеть спокойно, если интересно. Но, кажется, в школе так не бывает. Кажется, школу я не люблю». Учительница тяжело вздохнула и немедленно нас взяла.

На первое сентября мы пришли бодрые, но осторожные. На уличной сцене (дело было до дождя) шло клевое представление, родители снисходительно слушали, дети пританцовывали. Повеселились и пошли учиться. Федор весело помахал мне цветами и ушел в класс. Какое счастье, что мне туда не надо! Ну, посмотрим. 

А для вас 1 сентября — это праздник?