В последний месяц на этом фронте просто какая-то вакханалия. «Нашим рыжим», перефразируя Ахматову, лепят биографию за биографией. Самый громкий и драматический пример — это, конечно, дело «Войны». 21 января на заседании суда была отклонена кассация адвокатов Олега Воротникова («Вора»), лидера арт-группы «Война». Попросту это значит, что художники, задержанные по подозрению в организации акции «Дворцовый переворот» (в ходе которой было перевернуто несколько милицейских машин, никто не пострадал), так и останутся в СИЗО.

К творчеству «Войны» общественность, включая художественную, до недавнего времени относилась частенько со скепсисом и насмешкой. Далеко не все акции арт-группы были в равной степени удачны. Но обидчивая власть подарила «Войне» всемирное признание: самый известный уличный художник на свете Бэнкси организовал продажу своих принтов и собрал для арестантов 90 тысяч фунтов; а в пятницу, 23 января, вышла посвященная им статья в The New York Times.

Того же 21 января предъявлено обвинение по 319-й статье УК РФ («Оскорбление представителя власти») новосибирскому художнику Артему Лоскутову. Статья, впрочем, совершенно не важна: Лоскутова неоднократно преследовали за экстремистскую деятельность, которая выражается преимущественно в организации ежегодной первомайской флешмоб-акции «Монстрация» (ее участники с 2004 года выходят на улицы Новосибирска с лозунгами типа «Как-нибудь так!», «О, повелитель, где твой выключатель?», «Так целуются шпротины», «Ну и чё?» или «Я не знаю, что орать»). Подогнать статью под подобную политическую платформу довольно затруднительно, поэтому художнику приходилось то подкинуть марихуану, то просто сломать нос без юридической волокиты.

Вообще, раздражение российской милиции можно понять: мало им оскорбления действием в Санкт-Петербурге и словом — в Новосибирске, так в Перми над бедолагами глумятся изобразительными средствами. Там возбуждено дело против музея современного искусства PERMM в связи с выставкой серии картин художника Григория Ющенко под названием «Волшебная психоделическая милиция». 

Поначалу музею вменялась дискредитация профессии милиционера, но проверка состава преступления не подтвердила — пришлось выявить нарушение порядка официального использования государственных символов РФ. Как нетрудно убедиться, на заднем плане картин (таких, например, как «Старший сержант милиции Евгений Жгун играет в игру на Portable Playstation», картон, масло 2010 год, и «Сержант милиции Владимир Юношев примеряет тюбетейку», картон, масло 2010 год) действительно фигурирует государственный флаг РФ. Теперь музею грозит штраф до 150 тысяч рублей, а художнику — неплохой пиар.

Не стоит, однако, думать, что это частная особенность России, где милиция так востребована искусством и в свете обещанной чистки рядов ускоренно осваивает вторую профессию арт-критика. В США громкая попытка общественной цензуры в области искусства закончилась чистым хеппи-эндом: Католическая лига потребовала у вашингтонской Национальной галереи снять с выставки видео знаменитого художника Дэвида Войнаровича под названием «Огонь в моем животе», сочтя оскорбительным для религиозных чувств христиан фрагмент работы, показывающий распятие, по которому ползают муравьи. Национальная галерея убрала экспонат, но за этим последовало бурное возмущение товарищей по цеху, пикеты и акции в защиту, масса предложений от других музеев. В результате скандальное видео купил и поместил в свою экспозицию нью-йоркский музей современного искусства MOMA.

Наконец, мой любимый сюжет: на днях прокуратура начала проверку по факту распространения в образовательных учреждениях Воронежа книг с содержанием ненормативной лексики. Скандал случился еще в декабре, но теперь, видимо, серьезность ситуации потребовала решительных мер. Как сообщает нам «Комсомольская правда в Воронеже», вуз, проводивший олимпиаду по русскому языку среди воронежских школьников, вместо Белинского и Гоголя почему-то наградил победителей книжкой Гриши Брускина «Подробности письмом». Спасибо, что не книжкой Венедикта Ерофеева «Москва — Петушки», хочу я сказать, потому что бдительные школьные учителя, решив проинспектировать призы перед вручением, испытали настоящее потрясение, когда обнаружили там (цитирую источник) «чуть ли не через каждое слово — отборный мат». Вот что значит профессиональный глаз: мат в рафинированной брускинской прозе есть, но его нужно еще хорошо поискать — в прямой речи героев. Поскольку прецедентов старожилы не припомнят, меру пресечения для растлителей детских умов пока не придумали. Григорий Брускин всемирно известен как художник, однако я не склонна, увы, переоценивать популярность его литературного творчества в российской глубинке и сердечно рада этой, хоть и небольшой, рекламной кампании. Пользуясь случаем, довожу до сведения следственных органов, что матерый литературный рецидивист Г. Брускин написал еще три книжки («Прошедшее время несовершенного вида», «Мысленно вами» и «Прямые и косвенные дополнения»), которые прошу приобщить к делу. Особенно «Мысленно вами», которую я считаю настоящим шедевром.

А потом я подумала: зачем же себя ограничивать! Общество имеет право знать, что за его спиной — цитирую «Подробности письмом» — «факт искусства состоялся». А лучший способ довести этот факт до сведения общества — расстрельные списки. Какое произведение искусства, книгу или оперу вы посоветовали бы запретить, чтобы популяризовать наконец прекрасную с вашей точки зрения, но не пользующуюся заслуженной славой вещь? Конечно, хорошо бы придумать как можно более бредовое основание.

[heroes]