Москва. Почему мы не в Тель-Авиве

Этот ритуал повторяется каждый вечер: я приезжаю с работы в фитнес-клуб, переодеваюсь, программирую беговую дорожку и смотрю наверх, на телеэкраны. Разминка продолжается десять минут; за это время я обычно вижу как минимум одно убийство. Или в новостях, или в криминальной хронике, или в сериале.

Взрыв в московском аэропорту Домодедово еще раз показал: в сегодняшней России смерть таится на каждом углу. И от смерт­ни­ка не спасет ничто, даже если вы богаты, путешествуете бизнес-классом и вас встречает личный водитель. Реакцией на постоянную угрозу терактов может быть мобилизация общества, а может быть апатия. Она и воцарилась вскоре после взрыва, когда спустя всего неделю журналисты с поразительной легкостью переключились на обсуждение второй главной темы февраля — переименования милиционеров в «господ полицейских».

Когда страх становится привычкой, никакие металлоискатели и разноцветные уровни опасности не спасут. Мы привыкли к убийствам. Привыкли к тому, что все может закончиться в любой момент: по дороге на работу, в метро, в театре, на концерте, в самолете.

Двадцатилетний гражданин России приехал на автобусе из Ингушетии в Москву, чтобы умереть в лучшем аэропорту страны, убив кроме себя тридцать шесть человек. И тем самым показать всему миру: в России от смерти не застрахован никто.

Пытаясь побороть страх, мы ругаем милицию и спорим о безопасности, вспоминая, как все организовано в аэропорту Бен-Гурион. Но сколько бы ни пробовали мы найти пример для подражания, израильский опыт в России вряд ли применим. Разница между Москвой и Тель-Авивом – в чувстве ответственности каждого за себя, окружающих и за всю страну.

За последние одиннадцать лет количество людей, погибших в терактах в одной лишь Москве, сопоставимо с числом жертв во всем Израиле за время второй интифады. То есть статистически Москва стала опаснее Тель-Авива. По степени влияния терроризма на повсе­днев­ную жизнь сравнения с Израилем напрашиваются сами собой.

Но есть и другая статистика.

Каждые пятнадцать минут на дорогах России гибнет один человек. По смертности в дорожно-транспортных происшествиях мы занимаем одно из первых мест в мире – в компании с Сомали, Пакистаном и Йеменом.

Другими словами, мы относимся к нашей безопасности на дорогах так же ответственно, как пакистанцы и сомалийцы. Интересно, почему наши милиционеры должны вести себя в аэропортах как израильтяне, если сограждане ведут себя на дорогах как пакистанцы? Можно ли создать Израиль в отдельно взятом аэропорту, если по дороге в аэропорт — Йемен?

Почему двадцатилетний гражданин России не придумал лучшего продолжения своей жизни, чем самоубийство в столице своей родины? Откуда в России взялись террористы-смертники? Когда и почему Ингушетия стала нашим сектором Газа? Все эти вопросы, кажется, волнуют нас меньше, чем простое и понятное: почему «моя милиция нас не уберегла» и как жить дальше? Как жить в ситуации, когда смерть подстерегает на каждом углу: иногда в облике двадцатилетнего ингушского мальчика или пьяного водителя. Или BMW с мигалкой на встречной полосе.

Американская, европейская, израильская молодежь растет в принципиально других условиях. Эти люди с детства не боятся брать ответственность на себя — для начала за себя, а позднее и за всю страну. Ответственность за слова и поступки, прививаемая с детства, помогает вырастить людей, которые будут вежливо, но настойчиво задавать вам вопросы в аэропорту Бен-Гуриона до тех пор, пока не убедятся в вашей благонадежности. Даже если на это понадобится целый час. Даже если вы депутат или миллионер. И никакие уговоры, никакие удостоверения или истерики, так модные в России, не помогут.

В условиях нашего бездорожья и разгильдяйства израильский опыт неприменим, а ссылки на израильские службы безопасности неуместны. Потому что любой профессионализм требует смелости и независимого мышления; наша же образовательная система выпускает в мир людей, которые в массе своей ждут указаний, а не изобретают решения проблем сами.

Конечно, милиционеры, прозевавшие смертника на входе в Домодедове, виноваты. Но не меньше виноваты и их начальники, не научившие своих подчиненных вглядываться в толпу. И не меньше виноваты родители, не внушившие своим детям чувство ответственности за себя и окружающих. Наш среднестатистический милиционер (даже после переименования в «полицейского») чувствует на себе меньше ответственности за происходящее, чем его западный коллега.

Так что проблема кроется не только в конкретных раздолбаях на входе в конкретный аэропорт. Проблема кроется в нашем образе жизни, который поощряет всеобщие безответственность и раздолбайство.

Ибо чувство ответственности атрофировано не только у милиционеров в одном аэропорту. Оно атрофировано у всех нас. И никакие металлоискатели вовне не заменят нам чувство ответственности внутри нас.

Каждый из нас словно живет на своей планете. Мы ведем себя как подростки. Ответственность не для нас, она для взрослых.

Конечно, можно требовать отставки правительства, можно раз в месяц ходить на митинг, можно давать арестовывать себя на Тверской или даже мужественно писать обличительные блоги, сидя в тапочках у компьютера. Виноваты опять будут плохие «они», а не хорошие «мы». Парадокс только в том, что, даже если миллионы людей начитаются «Твиттера», президентом станет либерал Владимир Рыжков, а BMW с мигалками превратятся в тыквы с синими ведерками, это не решит фундаментального вопроса: где брать людей, которые чувствуют ответственность? Как перестать быть сборищем истеричных эгоцентриков и стать обществом ответственных граждан? Готовых действовать в рамках своей ответственности (а не только красиво излагать свои мысли по поводу «плохих»)?

Российское государство не более и не менее дееспособно, чем российское общество. Ведь государство — это результат наших идей и действий (и бездействия в том числе). И все наши пресловутые «коррупционеры», «господа полицейские» и остальные плохиши прилетели к нам не с Луны. Они сидели с нами за одной партой и вступали в один и тот же комсомол; они живут с нами на одной и той же лестничной площадке и ходят в один и тот же супермаркет. Мы все вместе живем в одной стране — и старательно пытаемся этого не замечать, сбегая каждый на свою кухню, в свой клуб, в свой блог.

Можно сколько угодно жаловаться на «государство». Но не лучше ли набраться мужества, взглянуть в зеркало и вспомнить, что пресловутая коррупция – как танго – требует двух партнеров. И если чиновники или гаишники берут взятки, это всего лишь значит, что кто-то им эти взятки дает. Вот только кто?

Я знаю людей, которые принципиально не платят взяток. Мне кажется, что эти люди делают гораздо больше для будущего России (и для нашей безопасности в том числе), чем те, кто пишет блоги, ходит на митинги и обличает режим.

Потому что поступки эффективнее слов.

Парадоксальную вещь сказал недавно один швейцарский профессор в интервью GEO: между дорожным движением и политической системой есть прямая связь – в демократических странах пробок меньше. По его словам, в демократических странах люди ведут себя за рулем ответственнее, больше думают о других и поэтому создают меньше аварийных ситуаций. Чем больше свободы – тем больше ответственности. Мы не хотели ответственности. И остались без свободы.

Наш общественный строй — это Садовое кольцо: вроде мы все хотим двигаться в одном направлении, но каждый думает только о себе и постоянно дергается из стороны в сторону. И поэтому все едут медленно.

Каждый вечер я приезжаю в фитнес-клуб, переодеваюсь и встаю на беговую дорожку. На экране все время кого-то убивают. Из окна видна парковка с черными машинами. На некоторых из них номера серии АМР, выдаваемые сотрудникам администрации президента. Пассажиры этих машин, потея и задыхаясь, бегут рядом со мной.

Что делать тому, кто волею судеб оказался в безответственной толпе? Делать вид, что ничего не происходит? Плыть по течению, курить, пить и не пристегиваться в машине? Отказаться от ответственности и ждать летального исхода, который наступит рано или поздно?

Или пытаться минимизировать риски? Вести себя по-взрослому? Заключить хороший договор страхования жизни, который — если вдруг что — обеспечит наших детей и наших родителей?

Или лучше вообще не ждать, когда опять бабахнет, а воспользоваться залом вылета аэропорта Домодедово? Раз и навсегда?

У меня нет ответа. Я смотрю на черные BMW с мигалками и бегу — на месте.