Почему мы живем там, где живем

   Мне посоветовали подавать на гранты, и с уверенностью сказали, что я ничего не получу.

Программа по теоретической астрофизике НАСА является одной и самых конкурсных, где получает деньги только один из пяти, да и то небольшие. Утешили: если не получишь, поддержим. Вдохновленный этими откровениями, я написал две заявки и стал работать дальше.

А через несколько месяцев появились результаты конкурса... Две моих заявки заняли 1-е и 2-е места, но... по два гранта в одни руки не дают, и мне дали один грант, где запрошенная сумма денег была наибольшей —  полмиллиона американских долларов на три года. На теоретическую работу, заметьте!

Когда об этом узнали другие, типичный вопрос был: а что, кому-нибудь еще денег осталось? Конечно, осталось, но грант был действительно большой по меркам этой программы. Так я остался работать в Годдарде. С тех пор прошло больше десяти лет. Уже шесть лет как мне предложили переехать в Стэнфорд, и я живу на Западном побережье. С тех пор я получал многие другие гранты и теперь пишу заявки, чтобы финансировать постдоков. Наш проект, который я начал с коллегой в Германии в 1996 году, разросся и стал вполне самостоятельным. Нашу модель используют везде, где занимаются космическими лучами или темной материей. Работы много, но много и возможностей. Огромное количество научных семинаров —  на любой вкус.

В целом Америка — это страна «сделай себя сам». Она любит тех, кто много работает и не боится рисковать. Про «страну равных возможностей» — все правда.   

   Я женат на англичанке, она искусствовед, мы познакомились в связи с нашими художественными интересами, и у нас растет восьмилетний сын Джейкоб. Но я не переехал в Лондон, а живу в Москве, хотя пытаюсь как можно чаще навещать свою семью. Сейчас я стараюсь как-то переформатировать свою деятельность, чтобы бывать в Лондоне еще чаще, участвую по мере возможности в тамошних художественных проектах, но все равно большая часть моей работы — в России. У меня нет бизнеса, который не зависел бы от местонахождения и не требовал бы непосредственного участия. Зато есть обязательства перед страной, много проектов, которые важны не только для меня, но и, как мне кажется, для современной отечественной художественной культуры. Поэтому пока силы позволяют, я буду заниматься этим здесь.   

   Насчет выбора страны писать непросто — это очень личный, эмоциональный выбор.

Я тут недавно читала статью Тимоти Снайдера в New York Book Review о Сталине и Гитлере, где сравнивается количество гражданских лиц, убитых ими, и Литва приводится в числе стран пострадавших от обоих больше всех. Вильнюс — прелестный барочный город,  с богатой историей, в нем интересная смесь культур и религий, но в течение XX века он был прямо-таки залит кровью — в 1918 году правительства в нем менялись четыре или пять раз.  Вот, видимо, поэтому я мечтала уехать из этого, как тогда мне казалось, затхлого аквариума где-то с 12 лет. Дальше читайте здесь