Люмет по статусу заслужил обширный некролог на первой странице «Нью-Йорк Таймс» с продолжением на странице некрологов и с подробным описанием его жизни и творчества. Однако его карьеру лучше всего суммирует цитата из самого мэтра, приведенная в начале некролога:

«Цель кинематографа — развлекать, но фильмы, которые мне нравятся, идут на шаг дальше. Они заставляют зрителя взглянуть на тот или иной аспект его совести. Они стимулируют мысль, заставляют пораскинуть мозгами».

В 1960-е годы Голливуд создал несколько эпохальных фильмов-протестов. Америка увязла в бессмысленной и непопулярной войне, страна раскалывалась, города потрясали расовые беспорядки, росла преступность и наркомания, происходили странные, необъяснимые и необъясненные политические убийства. Эти фильмы были часто сделаны коряво, и сегодня их смотреть скучновато, однако они отразили брожение в обществе, горечь и недоумение огромного числа американцев.

Но уже к середине 1970-х Америка начала уставать от подобных тем. То есть «совесть» оставалась разбуженной, но хотелось от всего этого уйти. В этом отношении фильм Люмета «Собачий полдень» (Dog Day Afternoon), вышедший на экраны в 1975 году, стал важнейшей вехой. В его основу легли реальные события — попытка ограбления банка в Бруклине, что уже само по себе придавало ему определенную аутентичность. Грабители оказываются не только совершенно некомпетентными, но и, при ближайшем рассмотрении, очень «нормальными» людьми, несмотря на свою явную «ненормальность». Главному герою Сонни (Аль Пачино) нужны деньги, потому что он хочет помочь своему другу поменять пол хирургическим путем. Впрочем, у Сонни есть еще и более обычная жена и дети. И бруклинская мама. В результате толпа зевак у банка и, конечно же, зритель начинают симпатизировать и горе-налетчикам, и трудягам — нью-йоркским полицейским, а «плохими ребятами» оказываются агенты ФБР, которые в конце концов стреляют безобидному сообщнику Сонни в лоб и арестовывают самого главного героя.

Вся эта чепуха смотрится как добротная полицейская драма, но обогащенная методами и приемами фильмов-протестов. Тут не только потный реализм полицейских будней, но и без прикрас показанная жизнь простых людей, социальная совесть и отказ от голливудского «хеппи-энда». Наоборот, фильм кончается плохо, жестко, жестоко. Зло побеждает добро. Как всегда.

Но зритель против зла и на стороне добра. Из кинотеатра в результате выходишь не только с хорошо пощекоченными нервами, но и якобы задумавшись о якобы глубинных социальных и человеческих проблемах.

Не зря Библиотека Конгресса отобрала Dog Day Afternoon в Национальный реестр самых влиятельных фильмов в истории США. А роман, написанный уже задним числом по сценарию картины, одно время задавали как классное чтение в нью-йоркских школах.

Формула — добротная драма и социальная совесть в одном флаконе — оказалась очень востребована в наше время, в XXI веке. Это стало таким продуктом роскоши для образованных, развитых, благополучных и состоятельных людей. Они не могут, например, по-настоящему получать удовольствие от «Рэмбо» или его наследников. Деление на «хороших» и «плохих» парней и следующий за этим мордобой их не устраивает. Им нужна интеллектуальная и совестливая составляющие. То, что хорошо умел делать Люмет и что сегодня еще более блистательно делает «качественный» Голливуд.

Накануне смерти Люмета я ходил на благотворительный ужин. У нас в городке есть очень старый кинотеатр, который группа общественных деятелей решила спасти и реставрировать, чтобы показывать в нем хорошие фильмы. На ужине собирали деньги. Было человек 300 гостей в вечерних туалетах, присутствовал актер Мэттью Модайн (Matthew Modine), который когда-то перенес на театральную сцену фильм Люмета «12 разгневанных мужчин» (12 Angry Men),  выступал документалист Юджин Джареки (Eugene Jarecki), чей фильм «Почему мы воюем» (Why We Fight) получил приз на фестивале независимого кинематографа Санданс. Джареки много говорил о кино протеста и о том, что в Америке давно пора делать революцию. Потому что, по статистике, у 400 самых богатых людей в стране столько же денег, сколько у 100 миллионов самых бедных. Состоятельная, благополучная публика ему горячо аплодировала.

А почему бы нет? Ведь, в отличие от правящих классов в Египте или Сирии, которые совсем зажрались, мы-то очень сочувствуем бедным и угнетенным. За что особое спасибо Сидни Люмету. Мир праху его.