Чаще всего «поедим по-русски» означает «без изысков». Но если начать разбираться, то окажется, что представления о русской еде у каждого свои. Для кого-то она исчерпывается блинами и медовухой, другому нужны привычные с советских времен гречка, котлета и оливье, третьим важна эстетика, отсылки к прошлому, красота меню и подача... А еще есть соленья и маринады и длинное меню щей, каш, пирожков и прочего. Более того, современные рестораны, хотя и подают авторскую шефскую кухню, тоже называют ее русской. Но где же во всем этом разнообразии вариантов настоящая русская кухня?
Игорь Писарский предлагает идти в «Петрович», ресторатор Андрей Зайцев водит друзей в «Царскую охоту», а Александр Гаврилов готов отправиться аж в Магнитогорск. Куда пойдем?
Понятие «русская кухня» не живо в настоящий момент, и, соответственно, воспринимается, дискутируется и трактуется разными людьми по-разному. Существует мнение, которое я, пожалуй, разделяю, о том, что аутентичная классическая русская кухня со своей национальной традицией «а-ля Максим Сырников», представляет, скорее, этнографический интерес. Потому что в живых ее нет. Все эти похлебки, коренья, не знаю, что еще классическое, ушло в историю.
Но есть феномен некой советской кухни, которая набрала много национального и которая унаследовала определенные традиции русской кухни с точки зрения продуктов и технологии. Ведь пельмени, оказывается, не русская, а китайская еда, борщ — украинское изобретение… А нам что остается — каша? Поэтому я думаю, что имеет смысл говорить о кухне советской и постсоветской на ее основе. Она действительно существует и представлена, хоть и не так хорошо, как хотелось бы.Если бы передо мной стояла задача поразить кого-то именно национальным своеобразием русской кухни, то я бы сводил в «Петрович», в котором советская многонациональная кухня представлена в такой домашней интерпретации, или в один из высоких ресторанов, допустим, «Варвары» — на сет Комма. Также я бы мог позвать пообедать в «Пушкине».
Эту реплику поддерживают: Сергей Антонов, Сергей Попов, Наташа Вольпина, Антон Чупилко