Бывает ощущение, будто все это происходит не с тобой, будто ты попал в кино. Еще хуже, когда ты ощущаешь себя героем телесериала. И уж совсем неприятно почувствовать себя персонажем из «Доктора Хауса».

Все началось с того, что у коллеги Н. поднялась температура и не проходила четыре дня. На пятый день пришел врач, пощупал вздувшиеся на шее лимфоузлы, сообщил, что это ангина, и прописал антибиотик. От антибиотика коллеге Н. стало только хуже. Тогда доктор вернулся, прописал другой антибиотик, но и он не помог. Коллеге Н. становилось все хуже, появлялись новые симптомы, в итоге приехала скорая, Н. поставили диагноз «менингит» и отвезли в инфекционную больницу. Там измученную девушку успокоили, что скорая на всякий случай всегда ставит самый жуткий диагноз и никакой это у нее не менингит, а вовсе даже и мононуклеоз. Это по крайней мере объясняло, почему от антибиотиков у Н. не было никакого эффекта, кроме побочных (мононуклеоз — это вирус). Когда спустя неделю анализ крови показал, что это не мононуклеоз, а другой вирус — корь, это уже было не так важно, потому что коллега Н. шла на поправку.

А все могло бы быть иначе. Не нужно быть доктором Хаусом, чтобы заподозрить неладное, когда горло у девушки не болит, лимфоузлы на шее вздулись, как при чуме, и антибиотик не помогает. Участковый, прежде чем пичкать Н. антибиотиками, мог бы поинтересоваться, не путешествовала ли она в последнее время. Ведь за десять дней до болезни Н. ездила в Париж. И если бы участковый терапевт читал новости на английском или даже русском языке, он бы знал, что в этом году в Европе, особенно во Франции, зарегистрирована вспышка кори.

По данным ВОЗ, ежегодно в мире 10 миллионов человек болеют корью, из них умирают 164 тысячи. То есть корь стоит на первом месте среди причин смертности от болезней, для которых есть вакцина. Конечно, это не новость, и относится это к бедным странам, в которых нет нормального здравоохранения. А новость состоит в том, что, по данным на 12 мая, за 2011 год в 18 европейских странах было зарегистрировано более 10 тысяч случаев заболевания корью, большая часть которых — во Франции.

«Это полноценнная вспышка. Хотя и не катастрофа пока, — сказал мне профессор Михаил Фаворов, доктор медицинских наук, заместитель директора Института вакцин при ООН. — Корь передается воздушно-капельным путем и очень заразна. Зато переболевший имеет пожизненную защиту. Вакцины, к сожалению, подобный иммунитет дать не могут, у большинства привитых его хватает лет на десять».

Младенцев прививают от кори в 12 месяцев. То есть большинство подростков уже не защищено, то есть горючего для заразы очень много. Взрослые болеют гораздо реже, поскольку все восприимчивые к вирусу обычно переболевают в юности, а вакцинированные вообще могут переболеть незаметно, без симптомов.

В США с начала 2011 года до 20 мая было зарегистрировано 118 случаев кори (для сравнения: за весь прошлый год было всего 56). Американцы обвиняют в этом непривитых французов, и небезосновательно. «Большая часть американских случаев связана с путешествиями за пределы страны, — говорит Михаил Фаворов. — Непосредственно друг от друга они вряд ли могли заразиться, поскольку в Штатах строгая система иммунизации, а для кори необходимо достаточное количество восприимчивых людей».

В Европе, в том числе у нас, к прививкам традиционно относятся либеральнее, многие считают прививки преступным сговором врачей и фармкомпаний. О результатах такого отношения красноречиво говорит разница в статистике заболеваемости в Америке и Европе.

«Мы пока не проводили расследования причин этой вспышки во Франции, — говорит Михаил Фаворов. — Вполне вероятно, это результат более либерального отношения к иммунизации. Конечно, корь могли завезти сюда из менее благополучных стран, но это не объясняет такого широкого распространения. Степень опасности вспышки или эпидемии напрямую зависит от общего числа привитых людей в обществе».

Как обстоят дела в России, сказать наверняка невозможно. В январе этого года была информация о вспышке в Красноярске, но это вовсе не означает, что сейчас кори нет ни там, ни где-либо еще. И проблема здесь не только в либеральном отношении к прививкам.

Корь — это не только болезнь, это еще и сообщение о болезни. Чтобы представлять реальную ситуацию, нужно, чтобы корь назвали корью и сообщили о ней официально. А этого часто не происходит. Участковый терапевт принимает ее за ангину. Или сознательно отказывается ставить диагноз, чтобы не портить отчетность. «От этого, кстати, только хуже, — говорит Михаил Фаворов. — Когда проблему отрицаешь, получается более масштабная вспышка. Так, например, было несколько лет назад в Средней Азии, где по документам привитые дети начали болеть и заражать друг друга».

Словом, если мы не хотим оказаться героями последнего сезона этого медицинского сериала, есть смысл, не дожидаясь официального сигнала, сделать прививку всем старшеклассникам. Особенно если нет уверенности, что их прививали в детстве. И особенно если на лето планируется вояж в Европу или Азию.