Я был в разных пионерских лагерях, вполне привилегированных. Был в Звенигороде от Театрального общества и во Внуково от Литфонда. Даже был на Черном море, в Анапе, от Большого театра. И в ближнем Подмосковье, в пионерлагере Петровки, 38. (Худших малолетних преступников, чем там, нигде встречать не приходилось.) Так что изнанку советских пионерлагерей я знал хорошо. Но все равно «Артек» даже сегодня кажется чем-то очень прекрасным.

А все потому, что я в детстве очень любил «Военную тайну» Гайдара. Написана она была через 10 лет после открытия «Артека», он служил писателю прототипом лагеря, описанного в повести. О, великая сила искусства. В таком лагере хотелось побывать. И в стране, там описанной, хотелось пожить. Как жаль, что очень многое там вранье. Или, скорее, тоже мечта. Но не несбыточная. Потому что это довольно точное описание Израиля, страны, построенной примерно теми же людьми и основанной на тех же социалистических идеях. Возможно, для того чтобы это все работало, нужен какой-то сильный цемент, например национализм. Того факта, что персонажи «Военной тайны», все эти русские, поляки, башкиры, евреи — дети рабочих и колхозников, недостаточно. Классовая солидарность таким цементом служить не может.

«Артек» возник как здравница для детей, болевших туберкулезом, но очень скоро, как и все в сталинском СССР, он стал образцово-показательной потемкинской деревней. В первые годы своего существования он носил имя основателя, врача Зиновия Соловьева, и был лагерем палаточным, по-настоящему пионерским. Как в Израиле. А к 1938 году «Артек» был уже благоустроен и помпезен, и по настоятельной просьбе самих пионеров ему присвоили имя Молотова. Потом, в 1957 году, Молотов уже не котировался, но без святого-покровителя лагерю было никак нельзя, и поэтому он стал имени В. И. Ленина. (В 1955 году Московский метрополитен им. Кагановича тоже переименовали в им. Ленина, а в том же 1957 году Завод им. Молотова был переименован в ГАЗ.)

К тому времени полуостров Крым был выведен из состава РСФСР и включен в братскую Украинскую Советскую Социалистическую Республику. Это событие впоследствии окажется знаковым для главного пионерлагеря страны.

В позднесоветский период «Артек» полностью погряз в бездарном официозе, там отдыхали дети номенклатуры и амбициозные будущие комсомольские вожди (они же будущие олигархи), туда возили делегации братских стран и селебрити советской орбиты, от Джавахарлала Неру до Саманты Смит, американской девочки, написавшей письмо Горбачеву.

70 лет назад в «Артеке» была моя мама. Правда, всего неделю, поскольку ее смена началась в середине июня 1941 года. Когда объявили, что началась война, все мальчишки ее пионеротряда ужасно обрадовались, начали дружно бегать по корпусам и орать: «Ура, война! Щас выедет конница Буденного!»

«Артек» сразу же эвакуировали. Автобусами куда-то за Севастополь, а потом уже поездом в Москву. Ехали больше недели, их несколько раз бомбили. В начале июля, когда дети наконец добрались до столицы, немцы уже взяли Минск и подходили к Смоленску.

До войны еще оставалось что-то от того начального революционного порыва, от желания построить что-то человеческое. Тогда еще в «Артек» брали чахоточных детей — моя мама в детстве переболела костным туберкулезом. И начальники еще были ответственные и компетентные: при всей суматохе первых дней войны без инструкций сверху смогли эвакуировать детей.

Зато после распада СССР лагерь благополучно оказался в иностранном государстве. Теперь «Артек» — коммерческое предприятие, он не просто детский лагерь, а комплекс из 10 лагерей. У него есть бренд и символ (почему-то похожий на снежинку), а также веб-сайт, который работает из рук вон плохо.