* * *

...Например, прелестная арфистка в вечернем платье, с девяти утра и до шести вечера исполняющая на своем инструменте умиротворяющие классические мелодии в холле одной из пафосных московских клиник. На арфистку сочувственно смотрит холеный, дорого одетый пациент старшего возраста, явно очарованный ее смирением и красотой. Решившись, он подходит к девушке и что-то тихо шепчет ей на ухо. Прелестная арфистка явно шокирована. Пациент делает успокаивающий жест и опять шепчет что-то ей на ухо. Прелестная арфистка как будто бы возмущена, но все-таки явно не может скрыть некоторый интерес к его загадочному предложению. Пациент, ласково касаясь девушкиного плеча, продолжает нашептывать ей на ушко. Прелестная арфистка глубоко вздыхает, прикрывает глаза и адресует пациенту поспешный жест рукой, мол, подите прочь. Пациент отходит и садится обратно на свое место. Прелестная арфистка резко ударяет по струнам — и журчащий фонтанчиками холл пафосной московской клиники оглашается разухабистой «Муркой» (для арфы, solo). Администратор клиники белеет лицом и начинает медленно подниматься из-за своего стола. «Это по моей просьбе! — быстро говорит холеный пациент старшего возраста. — Это по моей просьбе!..»

* * *

...Например, яркая, моложавая дама в цветочной шляпке и длинном узорчатом платье курит в компании подруги на заднем дворе крупного московского офиса и зычно жалуется, время от времени сплевывая тополиный пух: «...Это мои супружеские обязанности? Хорошо, я буду исполнять свои супружеские обязанности: еби, Сережа!.. Еби мне мозг — пожалуйста, имеешь право!.. Но дело же в чем, Катя? Дело же вот в чем: я не против того, чтобы он ебал мне мозг. Я против того, чтобы он делал по две фрикции в час!»

* * *

...Например, компания взрослых, в которой присутствует чья-то шестилетняя дочка, говорит о своих делах. Девочка, до этого занятая рисованием, внезапно начинает громко повторять: «Мама! Я хочу быть принцессой! Мама!! Я хочу быть принцессой!! Мама!!! Я ХОЧУ БЫТЬ ПРИНЦЕССОЙ!!!» Взрослые прерывают беседу и с интересом смотрят на ребенка.

— Зачем тебе это, Машенька? — ласково спрашивает один из взрослых.

Машенька недоуменно смотрит на этого идиота.

— У них платья красивые! — терпеливо отвечает она.

— Не надо тебе этого, Машенька, — ласково говорит один из взрослых.

— Хлопотно это, — добавляет другой.

— Неприятно, — добавляет третий.

— Например, замуж придется выйти, за кого велят, причем навсегда, — ласково говорит один из взрослых.

— Или за первую же сообразительную лягушку, причем навсегда, — добавляет второй.

— Или за какого-нибудь идиота верхом на горбатом пони, причем навсегда, — добавляет третий.

— И переодеваться шесть раз в день во что-нибудь огромное, тяжелое и неудобное, — ласково говорит один из взрослых.

— И быть повешенной за малейшее подозрение в супружеской неверности, — добавляет второй.

— Или стать пищей для дракона, если это понадобится твоей стране, — добавляет третий.

— Или каждый раз ждать, когда первый попавшийся бродяга полезет к тебе целоваться, а без этого и проснуться нельзя, — ласково говорит один из взрослых.

— И питаться исключительно росой и нектаром, — добавляет второй.

— И все время казнить женихов за малейшие глупости, — добавляет третий.

— Не надо оно тебе, Машенька, — ласково говорит один из взрослых.

— Очень оно, Машенька, хлопотно, — добавляет второй.

Некоторое время Машенька смотрит на взрослых в состоянии молчаливого охренения. Взрослые ласково смотрят на Машеньку. Машенька берет карандашик и возвращается к рисованию. Взрослые возвращаются к разговору. Через пять минут Машенька начинает громко повторять: «Мама! Я хочу быть принцессой! Мама!! Я хочу быть принцессой!! Мама!!! Я ХОЧУ БЫТЬ ПРИНЦЕССОЙ!!!»

* * *

...Например, бойкая, живенькая, немножко слишком сильно накрашенная девочка лет пятнадцати рассказывает своим подругам, уютно попивающим пиво на бульварной скамейке: «...Но тут уже я себе сказала: "Нет, так нельзя! Возьми себя в руки! Не показывай ему свою любовь! Не унижайся!" — и выкинула из письма последние шесть страниц».

* * *

...Например, во время прогулки по жаркому, душному московскому бульвару красивая молодая овчарка начинает прихрамывать на левую переднюю лапу, стоит только хозяину на нее посмотреть, пока хозяин наконец не берет ее на руки и не продолжает прогулку так — пыхтя, отдуваясь и пытаясь увернуться от нежных попыток облизать ему лицо.