ГЛАВА 3

Наше следующее место встречи — GQ-bar. Котова выглядит еще моложе, но я уже не удивляюсь. Я смотрю на нее и понимаю, что этот человек открыл для себя формулу счастья. И мне надо кровь из носу понять, можно ли эту формулу примерить на себя. А кроме того, понять, где тот чиновник, который был четыре месяца назад.

— Сколько у вас времени? — стремительно садится за стол, открывает меню, особо не вчитываясь, говорит официанту: — Гречку без всего и воды!

Я  заказываю то же самое, официант, не скрывая разочарования, уходит.

— У меня очень много всего произошло. Я буду тезисно рассказывать.

Мне где-то в глубине кажется, что метаморфозы Котовой придумала я, поэтому искренне жду, что разговор пойдет о следствии — не тут-то было. За двадцать минут Елена рассказывает, что ее первый роман выйдет в издательстве АСТ в сентябре, называться будет “Легко!”, что провела фотосессию, роман отрецензировали, на обложке хорошие цитаты, что за вторую книжку уже борются два издательства. И вот сейчас она пишет третий роман, он о женщинах, которые побеждают. О противостоянии мужчин и женщин и о том, насколько женский мир мудрее. Это все из личной биографии, но себя Елена разделила между тремя героинями. Наконец-то все сложилось, ничего я не придумала.

Так и в жизни Котова разделила себя на трех разных женщин. Одна — это чиновник, который умеет крутить деньги в мировом масштабе, но живет по правилам русского госслужащего. Вторая — это писательница. С ее героиней происходят необыкновенные приключения, побег от суда, лишения, но ее окружают сильные, умные мужчины, красивые адвокаты, верный муж. Но что с ней будет, кто же знает, пока глава не дописана.  А есть третья — пожалуй, самая интересная. Женщина, которую на полном ходу остановили, и она ломает реальность под себя — этому хочется научиться.  И удивительно не то, что ей даже не страшно. Удивительно, что она практически благодарна, что ее предыдущая жизнь закончилась. Буквально, спасибо полиции и Минэкономразвития — человеком теперь буду.

— А как продвигается следствие?

Видно, что ее это вообще уже не волнует, то есть более неуместный вопрос трудно себе представить.

— Продвигается. Счета откроют, я уверена, это вопрос двух месяцев. Лондонская полиция допрашивает мою домработницу — ну что она может знать? Это значит, у них дела совсем плохи. Не страшно уже, все.

Я чувствую, что таким образом мы закрываем тему. Это абсолютно подтверждает мою теорию.

— А своего юриста Мэтью, который во всех смыслах герой вашего романа, вы разлюбили? — спрашиваю я, потому что за все время разговора про адвоката тоже не было ни слова.

— Конечно, разлюбила, он, кстати, и в жизни оказался не таким совершенным, как мне казалось, надо все время напоминать о себе — иначе ничего не делается. Но сейчас меня это уже не беспокоит, мне надо дописать третий роман. И мне необыкновенно интересно, как примут первые два.

За год сидения в Москве кандидат экономических наук, международный финансист, руководитель инвестиционных проектов Елена Котова придумала себе новую жизнь.

Я спрашиваю, не зовут ли бывшие коллеги Елену обратно к себе на работу.

— Боже упаси! Не зовут. Но я и не пойду ни за что. Надо жить в своем мире, а не в том, который навязывают тебе кодексами и уставами.

Всю жизнь Елена по сути падала и вставала, то есть, видимо, это ее способ жить. Кажется, что теперь все, что она делала больше двадцати лет, забыто. Кажется уже, что даже суд не напоминает о том, что это вообще-то была ее жизнь.

А может быть, с большими и маленькими российскими госслужащими так и происходит: если их лишать всего — должности, денег, статуса — в тот момент, когда в их жизни все стабильно и размеренно, то они, как в сказке, ударяются оземь и превращаются в нормальных человеческих, живых, интересных людей с прошлым и сложной биографией?

Я прошу счет. Наверное, мы первые в истории GQ-bar, кому удалось здесь поесть на тысячу  рублей. Котова смеется:

— Не надо выпендриваться, по средствам надо жить.

Это справедливо.  

Я думала, что мне будут рассказывать сказки о несправедливой доле госслужащего — к моему удивлению, за все время наших разговоров Елена ни разу не пожаловалась. Понятно, она не признает вины, которая, собственно, и не доказана. Она не стала уверять меня, что она жертва интриг или европейского заговора, хотя я ждала этого. Я думала, что Елена будет похожа на бегущих в Лондон: вживется в роль изгнанника и станет говорить о неизбежном реванше, а оказалось, ей вообще неинтересно про бегство. Как сложилось, так сложилось. Я думала, что от встречи к встрече буду наблюдать, как обстоятельства подавляют личность — ничего подобного не было, как раз наоборот. Я боялась, что эмпатия помешает мне рассказать историю и воспринять ее адекватно — оказалось, она-то мне и нужна, чтобы понять историю Котовой и сделать выводы для себя самой. Рецепт ее счастья, похоже, можно тиражировать. Он таков: если твоя жизнь закончилась, собери все, что от нее осталось, и начни новую, совсем новую, а предыдущую даже не вспоминай.