Многие российские историки и философы обращали внимание на специфическую траекторию развития России. «Россия пытается взмыть, догнать передовые страны, как будто ударяется головой о потолок и начинает сползать». Александр Аузан называет эту траекторию развития «инерционной». Чтобы установить причину неудачи, он обращается к работам статистика Энгуса Мэддисона и сопоставляет его данные с исследованиями «индекса счастья» в разных странах мира. Графики Мэддисона основаны на статистических данных по валовому продукту, численности населения и доле валового внутреннего продукта на человека с 1820 по 1998 год в различных странах мира. По графикам видно, что выделяются две основные траектории экономического развития стран. Темпы развития страны первой траектории постоянно растут, во второй группе находятся страны, отстающие в экономическом развитии. Россия относится ко второй группе стран.

 

Анализ «индекса счастья» показывает, что страны по-разному относятся к пребыванию на этих траекториях. «При плохих экономических показателях по "индексу счастья" Иран окажется очень высоко, лидером будут острова Вануату, Россия и Украина окажутся на положении наиболее несчастных стран Экваториальной Африки». Поэтому ключевым для состояния общества является не положение страны на той или иной траектории развития, а желание покинуть свою траекторию и ее успехи в этом направлении. Так, Испания на протяжении 200 лет тщетно пытается догнать остальную Европу, а Японии, и затем Гонконгу, Сингапуру, Южной Корее и Тайваню удалось перейти на более высокую траекторию.

 

Александр Аузан приводит три различные теории, объясняющие причины неудачной модернизации в разных странах.

Представители неошумпетерианской экономической школы связывают отставание в экономическом развитии со структурой национальных ценностей. Они полагают, что покинуть свою траекторию страна может, только расставшись со своими национальными ценностями. В доказательство своей гипотезы они приводят пример Японии. Высокий процент самоубийств и готовность отказаться от национального языка — издержки перехода на другую траекторию развития.

Вторая, нортианская теория связывает эту проблему с ошибочным выбором институтов правления в ходе исторического развития стран. Так, Англия и Испания, изначально схожие в своем экономическом развитии, оказались на разных траекториях, поскольку в определенный момент в Англии налоги попали в руки парламента, а Испания ошиблась в выборе института правления и оставила налоги в руках короля, предопределив тем самым экономическое отставание.

Третью версию выдвинул Эрнандо де Сото. Он полагает, что это экономическое отставание — естественный этап развития страны, при котором консервативная элита удерживает формальные институты, мешая развитию страны. Разница в положении стран объясняется лишь тем, что некоторые общества столкнулись с этой проблемой намного раньше. «Аналогичные проблемы были у Англии и США, просто они решались 300 лет назад и теми методами, которыми сейчас эти проблемы решить невозможно».

Александр Аузан называет положение стран на второй траектории развития «проблемой колеи», или попаданием в инерционную ловушку.

Все наиболее крупные модернизации в России осуществлялись с помощью мобилизации населения, примеры тому — петровская и сталинская модернизации. Несмотря на видимую эффективность этого инструмента, обращение к нему неминуемо ведет к чрезмерному использованию таких ресурсов, как труд и земля, к бюджетным ограничениям и к подрыву человеческого потенциала. Недостатки этого подхода вскрываются на этапе демобилизации и попытки перехода к социокультурной модернизации.  

 

Первая проблема связана с выбором ценностей. При мобилизационном типе модернизации государство оказывается основным субъектом и ценностью модернизации. Форма правления, будь то монархия, советская республика или демократия, не имеет значения. «В любом случае происходит возведение в ценность того, что на самом деле является инструментом».

Вторая проблема — выбор формальных институтов.

Создание формальных институтов зависит от способа принятия решения. Демократический способ принятия решений в нашей стране оказывается неустойчивым по очевидным причинам. Исследования показывают, что спрос на демократию велик при следующих условиях: высокий имущественный уровень общества и достаточно равномерное распределение имущества, высокий образовательный уровень населения, высокая степень самоорганизации общества и устойчивая система налогообложения. «Если человек платит налоги, он вынужден участвовать в принятии решений и вынужден спрашивать, куда пошли его деньги. У нас человек не является налоговым агентом, поэтому он и не задает таких вопросов».

Третье — это проблема коллективного действия.

Ключ к этой проблеме кроется в процессе накопления социального капитала. При отсутствии гармонии между требованиями закона и реальными обычаями, по которым живет общество, капитал будет накапливаться в руках отдельных групп — землячеств, разного рода неформальных и криминальных объединений. При таком развитии капитал растет, но использовать его для модернизации практически невозможно.

 

 

По мнению Александра Аузана, важнейшим шагом на пути перехода на другую траекторию является введение общественных ценностей, уравновешивающих естественные предрасположенности нации.

Исследования по психологии американцев показывают, что те по этнической инерции — люди, абсолютно не склонные к либерализму. «Наоборот, они склонны к агрессии, это видно в организации офиса, в религиозных походах против курения и холестерина». Но утверждение либеральных ценностей фактически спасло эту нацию. Французы отнюдь не являются традиционными сторонниками свободы, равенства и братства, которые они утвердили как надконституционный лозунг. По своим привычкам это одно из самых иерархических обществ.

 

Проблема России в том, что «договороспособность здесь не является ценностью, а компромиссность рассматривается как слабость». При таком отношении общество не может иметь устойчивых форм общественной активности.

Психологические исследования детей в России показывают, что российскому населению свойственна креативность, с одной стороны, и нехватка технологичности — с другой. «Соблюдение стандарта совершенно не является нашим этническим преимуществом». По мнению Аузана, этот недостаток возможно победить. Модернизируясь, нация избирает и вводит второй ряд ценностей, который уравновешивает ее этнические стереотипы.

 

Помимо введения новых ценностей, некоторые свои предрасположенности обществу необходимо стимулировать. По исследованию Мичиганской школы, российскому населению свойственна ценность самореализации. Она относится к группе общественных ценностей ведущих стран, находящихся в постиндустриальной фазе. «Ценность — это редкость, это фермент, которого не хватает».

 

 

«Проблема реальна, она есть. Это не чисто российская проблема. Есть как минимум десяток стран в мире, которые пытаются покинуть свою траекторию, но попадают в такую инерционную ловушку. И есть как минимум десяток стран, которые эту проблему решили, с теми или иными издержками». Александр Аузан видит выход из сложившегося положения в том, чтобы исследовать те точки, которые удерживают страну на отстающей траектории, и находить возможности воздействовать на эти точки. Российскому обществу необходимо изменить систему ценностей, создать спрос на демократию и искать возможности коллективных действий.

 

Лекция