Нью-Йорк. Неожиданное гостеприимство

Самым большим подарком не по-октябрьски теплая погода стала для участников движения «Оккупируй Уолл-стрит». Парки гостеприимно приняли толпы взбудораженной молодежи. Так в тепличных условиях (температура доходила до плюс 28 градусов) зародилось и вышло на свет течение против корпоративной жадности, против безработицы и бедности. За пару недель протестующие, начав с одной улицы — символа капиталистического зла, оккупировали всю Америку: жители не менее сотни городов от Вашингтона до Лос-Анджелеса вышли митинговать. Но как ни подходи серьезно к этому вопросу, а на месте все выглядит довольно потешно, грязновато и несерьезно. Рефреном про митингующих ходит высказывание: «Чего хотим? Всего! Когда? Прямо сейчас!» А в парке Зукотти в даунтауне, в гнезде всего этого недовольства, так и вообще балаган и шапито: сладкие облака марихуаны окутывают деревья, в течение дня песни и пляски, к вечеру лагерь делится на тех, кто идет спать, и тех, кто горланит песни. Доходит до того, что вызывают директора лагеря, чтобы разобрался. По ночам необходимый растущим организмам секс. Бомжи, поначалу стянувшиеся к бесплатной еде, сообразили, что эта история не про них: танцы — это все хорошо и весело, но не посидишь с картонным стаканчиком, в котором побрякивают медяки, у круглосуточной аптеки — не заработаешь живых денег.

Во время шествий по улицам к протестующим присоединяются тысячи горожан. Много людей приличных, как говорится, интеллигентных, но все равно невозможно отогнать ощущение, что все это какой-то самодеятельный музыкальный парад. В ход идут почтовые ящики (гулкий бум-бум), железные баки (металлический звон), ладоши (хлоп-хлоп), пустые бутылки (фьюить-фью). Профессиональных инструментов — гитар, труб, барабанов — не счесть. Кто не играет, тот зачитывает бесчисленные кричалки: «Оккупируй Уолл-стрит!», «Вот как выглядит демократия», «Нас 99 процентов».

Быстро подсуетились компании, проводящие экскурсии по городу. На двухэтажных автобусах они свозят толпы туристов к Зукотти-парку. По сравнению с этой достопримечательностью Ground Zero, где раньше стояли башни-близнецы, уже и не котируется. Мэр Блумберг пока протестующих не разгоняет, мельком заметив, что, когда похолодает, они и сами разойдутся.

Один знакомый писатель прожил в Нью-Йорке около двух лет. Любил город безумно, погрузился в него сразу, за три дня выучил карту, моментально разобрался с метро, хотя и предпочитал гулять пешком. В газетах читал и от друзей слышал о гигантских нью-йоркских тараканах, клопах, захвативших даже Эмпайр-стейт-билдинг, ужасно кусачих комарах. Сам никогда не сталкивался, а потому считал сказками. И тут к писателю приезжает молодая жена. Город ей хронически не симпатичен. Писатель выводит любимую на крышу, где он так часто до этого пил вино и наслаждался видом. Через пять минут жена с визгом указывает на таракана размером с мизинец, ползающего по нарезанной к вину дыне. Писатель брезгливо таракана убивает. Через неделю, уже дома, жена обнаруживает, что черный толстый таракан сидит в мусорном ведре и смотрит прямо на нее. Вскоре в дальней комнате заводятся пушистые гусеницы, а на стене около раковины появляются сотни неизвестных малюсеньких мошек. Прекрасным утром любимая писателя просыпается с пятью укусами на руке. Через равные расстояния друг от друга пять красных набухших чесучих укуса. Но расположенные не ровной линией, а полумесяцем, словно след от челюсти. «Это меня так город привечает», — мрачно констатирует жена. «Да что ты, глупости, это просто комары!» — скороговоркой бормочет писатель, испуганно инспектируя недавно купленный матрас и молясь про себя, чтобы только не клопы.

Некоторые ньюйоркцы делают себя гостями в собственном городе. Джессика Меллоу и Кинен Томпсон провели на улице восемнадцать дней, но вовсе не на Уолл-стрит, а около белого куба магазина компании Apple. Они пришли сюда в конце сентября, с палаткой, спальником, любимой черепахой, чтобы 14 октября быть первыми в очереди за новым iPhone. Здесь они узнали, что это будет модель 4S, а не пять, как ожидалось. Здесь же встретили новость о смерти Стива Джобса и были проинтервьюированы всеми телевизионными компаниями, съехавшимися в тот день к магазину на Пятой авеню. Здесь же нашли спонсоров, которые обеспечили их ярко-оранжевой экипировкой с логотипом. В последние дни стойко отказывались от предложений выкупить по 1500 долларов их места в очереди. Дело не в деньгах и телефоне, говорили они, главное — впечатления. Телефон они, кстати, купили первыми.

На асфальте лежит мужчина, обычный работяга: тяжелые светло-коричневые ботинки, синие джинсы в пятнышках краски, снежно-белая футболка. Лежит не двигаясь, закрыв глаза. По виду — латинос. Большинство людей проходят мимо. Останавливаются молодая девушка и седовласая старушка. На лицах испуг и озабоченность, наклоняются к нему: «С вами все в порядке?» Он открывает глаза и довольно щурится: «Да черт побери, спину потянул, вот лежу на твердом и ровном, надеюсь, пройдет сейчас». Радость от смеющегося голоса этого лежащего посредине дороги парня какая-то невозможная. «Конечно, конечно, пройдет!» — облегченно хохочут женщины. На них засмотрелся студент, идет улыбаясь, не смотрит под ноги. «Стоять! Назад! Куда наступаешь!» Второй работяга охраняет только что положенный асфальт.

В Вашингтон-парке всегда весело. В одном углу играет рояль, в другом — джазовый оркестр, в третьем — какая-то самодеятельность на дешевеньких гитарках, а вот в центре около фонтана прохожих развлекает странный персонаж. Он одет в обтягивающий синий костюм и презабавно в нем дрыгается под доносящуюся с разных сторон музыку, потом вдруг стремительно стягивает его с себя и оказывается в белом кружевном платье до колен. С красивым вырезом на спине. Надевает на голову шлем в красных наклеечках, берет в руки игрушечную гитарку без струн и начинает скакать вокруг скамеек с песней: «Мир вокруг прекра-а-се-ен, он совершенно маги-и-чески-и-ий, почувствуй волшебство-о!» Замечает, что его фотографирует парень в красной футболке, подскакивает к нему и предлагает танцевать, делает замысловатые па, извиваясь, как сосиска в горячем масле, роняет гитару, от которой откалывается кусочек. «О, возьми же этот обрывок музыки, — обращается он к парню в футболке, вставая перед ним на одно колено, — ты просвещенный, ты избранный!» Парень, ошарашенный, но довольный, садится перед безумным танцором на скамеечку. И говорит рядом сидящей девушке: «А я ведь только первый день как переехал в Нью-Йорк, нравится безумно! Но не ожидал сразу такого гостеприимства». «Добро пожаловать, — улыбается она ему, — местным жителям вы определенно нравитесь».