Хорошо ли шептаться за спиной у знакомого о том, чего не скажешь ему в лицо? Психолог Мэтью Файнберг с коллегами из университета Калифорнии в Беркли в статье «Польза от сплетен: делиться информацией, влияющей на репутацию, — это просоциальное поведение» в Journal of Personality and Social Psychology доказывает, что на сплетнях держится общественное согласие.

Авторы исследования провели эксперимент с «подсадной уткой». Студентов вербовали якобы для участия в экономической игре в духе «дилеммы заключенного», где, разбившись на пары, игроки изображают инвестора и владельца стартапа. «Инвестор» дает деньги, они утраиваются, после чего «владелец стартапа» сам решает, сколько вернуть обратно. 

О том, что деньги утроятся, знают оба, но это только на первый взгляд кажется игрой в одни ворота, где первый делает взнос, а второй срывает банк. На самом деле (как и в реальной жизни) взнос «инвестора» определяется тем, сколько он рассчитывает получить назад. Если сотрудничать честно, оба выиграют: один делает максимальную ставку (10 долларов), второй честно делит прибыль (20 долларов), и в итоге каждый добавляет 10 долларов к своему первоначальному капиталу.

Интрига здесь в том, что в таких играх нельзя договариваться заранее: каждый действует вслепую, исходя из своего доверия к партнеру. 

В итоге раз за разом повторялась одна и та же ситуация: «инвестор» (настоящий подопытный) вкладывал максимально разрешенную в игре сумму, 10 долларов, а «владелец стартапа» (тут вместо добровольца использовали «подсадную утку», нанятого актера) получал 30 и оставлял все себе. Потом «инвестор» уступал место следующему игроку, а «владелец стартапа» оставался в своем кресле. 

Половине обманутых «инвесторов» разрешили оставить преемнику короткую записку, которую организаторы обещали не показывать «владельцу стартапа». Другими словами, игрокам дали возможность посплетничать в письменной форме, и они охотно пользовались этим правом. В 26 из 27 случаев записка сообщала, что «владелец стартапа» играет нечестно, хотя обманутому и не было от этого никакой явной выгоды.

Та половина подопытных, которой посплетничать не позволили, проявляла явные признаки фрустрации — об этом свидетельствовал пульс, подскочивший на несколько ударов в минуту. А сплетня позволяла легко погасить возмущение.

Потребность в сплетнях запрограммирована в нас биологически, заявляют авторы исследования, и этот факт переводит шепот за чужой спиной в категорию важных социальных инстинктов. Стоит нам увидеть несправедливость или подлость, о которой мы не можем заявить во всеуслышание, — и пульс учащается, а миндалины, эмоциональный центр нашего мозга, начинают работать активней. Чтобы избавиться от возбуждения, нужно поделиться хоть с кем-нибудь свежей сплетней. Именно тогда и снимается негативный аффект: пульс становится ровным, миндалины перестают «светиться» на томограмме.

Как это помогает обществу? Авторы утверждают, что именно сплетни формируют репутацию. Заложенная в механизм сплетни «программа защиты свидетелей» (обсуждаемый не знает, что именно и кто именно о нем сказал) делает сведения более объективными, чем то, что люди говорят в открытую. Это заставляет думать дважды в ситуации «социальной дилеммы», когда можно принести пользу обществу в ущерб себе, а можно поступить эгоистично, не нарушая законов, как в экономической игре, где оставить себе все деньги позволяли правила. Нарушителю грозит не прямое наказание (формальные правила не нарушались, значит, и наказывать не за что), а репутационный ущерб от сплетен, вот и приходится волей-неволей приносить пользу другим, поступаясь собственными интересами.

Кстати сказать, сплетни и не дают нашему общению окончательно уйти в онлайн. Социальные сети реального мира устроены так, что мы чаще разговариваем один на один или общаемся с узким кругом друзей, а это идеальная среда для распространения сплетни. Facebook или Twitter куда хуже позволяют ругать знакомого нам человека за глаза: в интернете, как мы помним, все тайное становится явным слишком быстро.