Дмитрий Врубель о своих иконах, чиновниках и убийцах Майкла Джексона
Каждый день в течение последнего месяца Врубель появляется у стены около полудня — когда свет правильный — и начинает рисовать. Поэтому, чтобы не нарушать обычай, художник сказал: «Давайте в десять у стены». Звучало это так, как будто «место встречи изменить нельзя». Мы встретились у «Поцелуя».
В 9.45 утра я вышла к Берлинской стене на улицу Мюленштрассе. В это время сюда уже сворачивали автобусы, заполненные туристами, пахло краской, а на стене красовались совсем свеженькие работы — ремейки того, что было нарисовано 19 лет назад. Потом появился Врубель. Первым делом я его спросила, как он относится к этим новым граффити, ведь в сущности вся роспись по стене была стихийным действием.
Вдоль стены тем временем ходил молодой рабочий с тряпочкой и химикатами и пытался стереть вновь возникшие граффити, куда менее интересные, чем раньше.
На вопрос, что было самым трудным в восстановительных работах, художник ответил: «Попасть в тот же цвет».
Работа Врубеля превратилась в икону уже давно. В музее Мадам Тюссо на Унтер ден Линден есть не только восковые фигуры политиков и поп-звезд, но и восковой кусок Берлинской стены с «Поцелуем». «Ужасно сделано!» — сказал художник и добавил, что уже договорился с руководством музея, что осенью переделает и «восковую» стену. На пару с «Поцелуем» Врубелю предстоит отреставрировать еще одну свою работу «Спасибо, Андрей Сахаров», которая находится в каких-то ста метрах.
Врубель рассказал, что, восстанавливая свои два участка Стены, мимо которой в день проходит не менее двухсот тысяч человек, он наслушался всякого. Так, одна просвещенная американка, увидев Сахарова, воскликнула: «Это же великий русский писатель». А русская туристка, прочитав подпись Artist Vrubel, по-матерински сказала: «Какой же вы артист, вы же художник!».
Побродив немного вдоль Стены, мы отправились в кафе. Дмитрий Врубель много раз бывал в Берлине и жил практически везде. На этот раз он поселился на улице Вильгельмштрассе, прямо за российским посольством, недалеко от Бранденбургских ворот и улицы композитора Глинки (умершего, кстати, в Берлине). Врубель с семьей живет в доме 80-х годов, в квартирке с низкими потолками, фанерными дверями и линолеумом на полу — и рад этому, как ребенок.
Художник рассказал о теще-одесситке и своем сыне Теме, которые уже пол-лета прогуляли в Берлине. «Теща просто ожила! Осваивает блошиные рынки, а в воскресенье отправляется на барахолку в Мауэрпарк. Там раньше проходила Берлинская стена, а теперь торгуют всем: от украденных велосипедов и старья разделенного города до дизайнерских берлинских безделушек». Однажды теща с Темой пошла гулять в Тирпарк. Их не было час, другой, третий, и Дмитрий по московской привычке заволновался. Но оказалось, что теща с Темой встретили в парке зайцев и завели с ними долгий и тихий разговор.
Врубель любит Берлин, он даже собирается здесь поселиться всерьез и надолго со всем семейством. Я спросила, не вызвано ли это политическими причинами.
Врубель считает, что русские современные художники добьются признания лет через двадцать. Именно поэтому русским в Берлине имеет смысл работать с серьезными местными галереями. Он сам уже рассмотрел несколько предложений, побывал в десятках галерей и посетил множество помещений. Он склоняется не столько к галерейной форме, сколько к форме мастерской – дискуссионного клуба. Ведь Врубель занимается искусством, натурой которого является газетная или журнальная статья, вырезка, картинка из телевизора.
Врубель очень долго рассказывал о том, как он недавно пошел в учреждение по делам культуры района Митте («представляете, что-то вроде Центрального округа») чтобы получить разрешение на проекты. А чиновники и говорят: «Здравствуйте, чем можем Вам помочь?» Врубель убежден, что русский человек просто забывает, что чиновник для того и существует, чтобы помогать гражданину решить свои проблемы, и был потрясен тем, что для того, чтобы нарисовать картину в Берлине, нужно просто заполнить специальный формуляр, и комиссия решит: да или нет. «Понятная бюрократия, — назвал это явление Врубель. — Никого не надо подмазывать. Мы приходим, а они говорят "пожалуйста"». В Германии, подытожил Врубель, государственный чиновник — это чиновник. И не больше.
В любом большом городе есть множество проблем. Дмитрий Врубель верит, что многие из них можно решить именно с помощью искусства. Например, именно расписанная Стена привлекла в этот район зрителей: здесь открыли кафе, гостиницу, а в заключение на пустыре прямо напротив врубелевского «Поцелуя» построили один из самых крупных концертных залов Германии — арену О2 World.
Здесь выступали Боб Дилан, Леонард Коэн, скоро приедет Бритни Спирс. По Врубелю, тезис простой: куда придут художники — там будет хорошо всем. И в этот момент, вспомнив про О2, Врубель решил вступиться в защиту предполагаемых убийц Майкла Джексона — организаторов его концертов.