Научное исследование, результаты которого популярно изложены автором Мартином Новаком в его статье в июльском номере журнала Scientific American, имеет отношение к интересному аспекту теории эволюции: как естественный отбор мог закрепить у живых существ склонность к взаимопомощи (которая нередко осуществляется себе в ущерб)? В приложении (которое я публикую в личном блоге) читатель найдет краткий обзор этой темы в самом широком аспекте, здесь же мы остановимся на самом исследовании.

Начнем мы с так называемой «дилеммы узников». Представьте себе, что за совершение некоего преступления арестованы два человека. Следователь допрашивает их по отдельности и предлагает каждому сознаться. Если зэк сознается и доносит на товарища, он получает всего год тюрьмы, а подельник — четыре года. Если сознаются оба, каждый получает по три года тюрьмы. Если же оба молчат как партизаны, следак подбрасывает им наркоту и закрывает на два года каждого (ну не отпускать же!). Результаты приведены в таблице.

Смотрите, что получается: каждому из подследственных (притом что он не знает, как поведет себя его товарищ) в среднем выгоднее сподличать и подписать сознанку, чем благородно уйти в отказ. Но обоим вместе, несомненно, выгоднее ничего не подписывать, даже если смолчит только один из них. Их суммарный срок будет, соответственно, четыре года (если оба откажутся) или пять лет (если один откажется) вместо шести (если оба, как говорится, ссучатся).

На самом деле это очень похоже на то, что происходит в популяции живых существ и что прекрасно описывает афоризм, приписываемый Генриху Гейне: «Честность — прекрасная вещь, если все кругом честные, а я один среди них жулик». Обратная ситуация — быть честным среди жуликов — крайне невыгодна. Но при этом в целом общество честных людей куда благополучнее и счастливее, чем общество жуликов и воров, в чем нас не устает убеждать новейшая история, а также опыт отпускных поездок в страны Шенгенского соглашения.

Мартин Новак решил приспособить эту модель к популяционной биологии. Для этого нужно всего-то заменить тюремные сроки на способность индивидуума оставить больше или меньше потомства. Представим себе популяцию индивидуумов, которые все время играют попарно в эту игру узников, и, в зависимости от исхода, выигравший оставляет больше потомства, а проигравший — меньше. При этом у потомства повышена вероятность вести себя в игре так же, как их предок (то есть, соответственно, подло или благородно).

Теперь загрузим эту модель с большим числом участников в компьютер и дадим этой сконструированной нами популяции размножаться по этим законам. И посмотрим, что получится через сколько-то там поколений.

Результат (при удачном подборе коэффициентов «полезности» разных вариантов поведения) получился ошеломляющим. То есть просто прекрасным. То есть необычайно обнадеживающим, по крайней мере для каждого, кто, подобно мне полагает, что главная проблема страны — циничное свинство граждан, ее населяющих.

Результат этот таков. Допустим, в начале «рыцари» и «подлецы» распределены в популяции случайным образом. Тогда довольно быстро подлое поведение распространяется по популяции — вспомним, что для отдельно взятого индивидуума оно статистически выгодно, и его обильное подловатое потомство быстро заполонит все кругом. И вот так они некоторое время живут, все в основном подлые, но с отдельными вкраплениями благородных людей (вспомним, что согласно нашей модели некая вероятность приличного поведения все равно сохраняется даже и у потомков подлеца). И, казалось бы, трындец, общество скатывается в безнадежное историческое болото всеобщей подлости.

Но тут, уже собираясь уходить домой, исследователь смотрит на экран компьютера: чу! Что это? Вдруг среди подлецов появился и начал расти очаг благородства! Почему он растет? Да потому, что когда в некой субпопуляции все ведут себя благородно, такая субпопуляция в целом получает преимущество над подлецами (вспомним таблицу). Она растет и растет! Заполоняет почти все кругом! И вот уже почти все кругом благородные, приличные люди!

Но тут — такова уж природа вещей, выраженная в афоризме Гейне, — история вдруг опять меняет ход. Ведь в обществе почти поголовно приличных людей подлец опять имеет преимущество (пользуясь терминами дилеммы узников, на него точно не донесут, поэтому его доносительство наверняка будет ему очень полезно). И вот опять начинают разрастаться, как язвы, очаги подлости. Пока не заполонят все. Ну или почти все.

И такие колебания в этой компьютерной модели популяции продолжаются снова и снова. Если эта модель действительно что-то отражает в природе вещей, значит рано или поздно и у нас тренд изменится. Дожить бы. А до начала следующего цикла, наоборот, не доживать. Как я радовался в свое время, что дожил до 1991 года! Но рано радовался, похоже. Поэтому-то сейчас так хочется прожить на земле еще немножко, посмотреть, как это будет, а потом сказать: «Ну и хватит», чтобы опять не расстраиваться.