Правда, прокат — громко сказано: чтобы посмотреть фильм, придется напрячься — ловить редкие сеансы в «Пионере» и «Фитиле» или ехать на «Винзавод», где «Завтра» крутят в баре галереи Fotoloft.

Не надо поспешно обвинять прокатчиков: мол, боятся, приспешники кровавого режима, прокатывать фильм об арт-группе «Война», где подробно об акции «Дворцовый переворот», где в кадре плакаты, призывающие отправить Путло с Медвежонком на нары, где в финале знаменитый «Хуй в плену у ФСБ» вздымается в ночное петербургское небо. Прокатчикам, полагаю, на ФСБ плевать, их волнует прибыль, которую в России нестандартное взрослое кино приносит редко. И идейные единомышленники «Войны» раскошеливаются на билеты неохотно, обывателям же вообще документальный арт-хаус как шел, так и ехал. Кровавый режим совсем ни при чем: известно же, что главные противники «Завтра» — это его герои, поливающие режиссера Грязева словесной грязью. Сейчас объясню почему.

Формально «Завтра» совсем о других людях, чем принесшая славу Грязеву дилогия «Санька и Воробей» и «День шахтера». Те работы — про страту, именуемую в Америке «белым мусором», а у нас «жлобами», «люмпенами», «быдлом». А «Завтра» — про современных художников-акционистов, вроде как интеллектуалов и богему. Вот только выглядят члены «Войны» — Леонид Николаев (он же Леня Ебнутый), Олег Воротников (Вор) и Наталья Сокол (Коза) такими же маргиналами, как несчастные сезонные рабочие Санька и Воробей. Но отнюдь не застенчивыми и милыми: крадут еду в магазинах, роются в мусорных баках, учатся переворачивать тачки на обшарпанных машинах ни в чем не повинных сограждан. Ругаются матом так себе, ничего впечатляющего не изрекают, разве что Маяковского с Мандельштамом цитируют неряшливо. В общем, ничего артистического-героического; тут кто угодно обиделся бы на режиссера.

Но зря они обижаются: вначале думаешь — ох, какие неприятные, но привыкаешь, сживаешься, незаметно сторонний взгляд меняется на заинтересованный, сочувствующий, да что там, почти влюбленный. Грязеву и правда все равно, чем занимаются его персонажи, он влюбляет в них не за поступки, просто потому что это нормально — любить живых людей. Ровно так же менялось отношение к «черненьким» героям «Дня шахтера»: у Грязева жизнь всегда побеждает предубеждения. Он действительно великий кинематографист, способный улавливать и транслировать с экрана свет, дыхание, тепло. Я говорю не только об очевидных эпизодах, где сын Воротникова и Сокол, полуторагодовалый Каспер, целует в нос пластмассовую собачку. Или неунывающая Коза с тем же Каспером на руках идет по невскому льду, чтобы с верхотуры какой-то заброшенной стройки прокричать слова поддержки заключенному мужу (он услышит их на прогулке в тюремном дворе). Жизнь, которая по определению не может быть плохой, у Грязева всюду, в каждом кадре.

Понятно, почему на «Завтра» нападают упертые леваки — это же совсем не про протестное искусство или Путло с Медвежонком, хотя, что говорить, рукотворный хуй на Литейном мосту выглядит грандиозно (эти кадры убеждают, насколько справедлива прошлогодняя госпремия «Инновация» в номинации «Произведение визуального искусства»). Это — про любовь; в глобальном смысле. Уверен, возьмись Грязев за историю толстомордого омоновца, винтившего Козу на «Стратегии 31», мы бы смогли полюбить и его.

Рядом с проделками «Войны» работы живущих в Нижнем Новгороде Сергея Проворова и Галины Мызниковой, известных как коллектив «Провмыза», выглядят чистым искусством для искусства: медитативные и тревожные видеоэскизы, лишенные намека на сиюминутную социополитическую актуальность, последний — «Колыбельная» — заставлял вспомнить и «Забриски Пойнт», и Тарковского. Новое произведение — результат сотрудничества дуэта с молодыми композиторами Марком Булошниковым и Кириллом Широковым.

Премьера в Арсенале Нижегородского Кремля 18 и 19 июля.

Увы, основной проект — «Под солнцем из мишуры» на третьем этаже ЦДХ — выглядит кисло; сплошь рационально-концептуальные работы, объединенные приглашенным немецким куратором Катрин Беккер весьма приблизительно. Это умно, но холодно и скучно. По «техническим причинам» вместо фотографий Питера Хьюго висят их репродукции дикого качества (такого же низкого, как и проекция многочисленных видеоработ: скажем, фильм Маринеллы Сенаторе «Это мы» я видел на прошлогодней Венецианской биеннале, его показывали в каменном сарайчике у Арсенала, но с картинкой все было в порядке, в Москве же трудно разобрать, что творится на экране). И по-настоящему интересных произведений мало: дурно пахнущая и пачкающая пещера аргентинского коллектива Rosa Chancho. Книги, мутировавшие в ходе бесконечной войны в жуткие безымянные объекты — серия «Война» Аслана Гайсумова, 20-летнего уроженца Грозного. Посвященная утопическим грезам Дзиги Вертова инсталляция «Толпа» немца Франсиса Хюнгера. Да втиснутое в крошечный монитор мобильного телефона видео Басира Махмуда «Мой отец».

Так же приблизительно, но хотя бы эффектно выглядят спецпроекты биеннале. На «Винзаводе», в Цехе белого, где обычно базируется «Платформа», — «Упражнение "Артикуляция"», оргия интерактивных и визуально броских инсталляций. Среди них особняком жестокое и бесстыдное произведение Стаса Багса «Духовой шкаф»: металлический шкаф с пронумерованными полешками на полках, а на дверцах — список из 79 сожженных в Хатыни детей.

Таких шоковых жестов не хватает и основному, и стратегическим проектам биеннале, поселившимся в ГЦСИ и ММСИ в Ермолаевском переулке. Двойная выставка называется «Неокончательный анализ» и собрана из тех работ, что претендовали на участие в главном проекте, не пришлись по вкусу госпоже Беккер, но заинтересовали российского куратора Елену Селину. Экспозиции наводят на мысль о хрупкости современного искусства: часть инсталляций сломалась в первые дни. Но самая прекрасная пока работает — на пятом этаже ММСИ работа венгра Петера Салаи Libero arbitrio: подвешенный в воздухе квадрат из дачных окон с лампой внутри. Инсталляция оснащена датчиками движения: в присутствии зрителя лампа загорается, и о ее стекло начинает биться мотылек. Действует вне всяких концепций и идеологий.

 

Последний на сегодня фильм Абеля Феррары, интимный видеодневник об апокалипсисе, приметами которого становятся ютьюбовские ролики народных волнений. Последний секс, последние домашние вечеринки, последние скайп-контакты с родителями — остро-нежное произведение.

 

 

Red Hot Chili Peppers 22 июля в «Лужниках»

На разогреве музыканты не менее крутые, чем RHCP, — Gogol Bordello и лондонцы The Vaccines.