В погоне за аварией

Фото предоставлено автором

Над стадионом нарастает мерный гул — полторы тысячи зрителей топают ногами, требуя хлеба и зрелищ. Роль хлеба исполняют приобретенные на ярмарочных лотках хот-доги, лоснящаяся от масла жареная картошка, горячие кукурузные початки и обильно посыпанные сахарной пудрой круглые яблочные пироги. Зрелище обещают выкатывающиеся на земляную арену драндулеты — побитые жизнью, грубо выкрашенные, с большими номерами на боках. Добро пожаловать на Demolition Rally, или гонки на разрушение, — одно из самых популярных массовых развлечений в Америке, без которых не может обойтись ни одна уважающая себя летняя ярмарка. Ежегодно по всей Америке проходят около двух тысяч подобных состязаний, в которых участвуют десятки тысяч водителей; штаты-чемпионы, где гонки наиболее востребованы, — Огайо и Калифорния.

Правила просты до смешного: кружа на драндулете по арене, требуется вывести из строя максимальное количество других машин. Участие в гонке не требует особой квалификации: были бы базовые навыки вождения и желание разобрать на части чье-нибудь авто.

Если и то и другое есть, покупаешь любую старую машину (главное, чтобы у нее были крыша и двери — кабриолеты и открытые джипы не годятся), ремонтируешь по вкусу, вынимаешь фары и окна, переставляешь аккумулятор в кабину (для безопасности), бензина оставляешь максимум четыре галлона. Завариваешь или закрепляешь багажник и двери. Раскрашиваешь машину в боевые цвета, пишешь все, чего душа просит, кроме матерных выражений. Подписываешь документ, что ответственности за все, что с тобой может случиться, организаторы ралли не несут. Надеваешь каску, очки, одежду с длинными рукавами — и вперед. Биться надлежит до победного конца — или до момента, когда твоя машина окончательно выйдет из строя. Дисквалифицировать участника (или участницу) могут прежде всего за трусость — если за определенный отрезок времени он так ни в кого и не врезался, а также за употребление алкоголя и за попытку врезаться в машину противника со стороны двери водителя.

Делается все это в основном для удовольствия: за участие в гонке нужно платить небольшую сумму, а денежные призы в большинстве гонок можно назвать символическими; в Мэриленде билет участника стоит 25 долларов, а на всех победителей гонки полагается всего 1500 долларов. Если гонки транслируются на популярном телеканале, приз может дойти до пары десятков тысяч долларов.

Идея таких дерби появилась в 50-х благодаря массе устаревших «Фордов», с которыми нужно было что-то делать. Даже в наши дни редкое состязание обходится без массивных «Фордов», вроде шестиместного «Линкольн Таун Кар», который выкатился на состязание на мэрилендской ярмарке под номером 776. От того, что позволяло отнести этот «Линкольн» к категории люкс, практически ничего не осталось, зато водитель украсил машину надписью: «Я сексуален и знаю об этом». За таун-каром выкатился еще один «динозавр» — «Шевроле Кэприис» 75-го года под номером 88x. Внутри порядком выпотрошенная машина выглядела еще менее привлекательно, чем снаружи, но, благодаря усилиям водителя, 27-летнего механика Ника Фогля, рычала и ехала вполне бодро, и даже после многочисленных столкновений сумела уползти с поля боя самостоятельно, избежав позора — эвакуации с помощью вилочного погрузчика. Его противнику — белому такси, с которым он «бодался» с маниакальностью кота, учуявшего рыбные консервы, — повезло меньше: машина задымилась так, что водителю пришлось покинуть ее через окно, и у дежурившей на ярмарке команды пожарников наконец появился повод выехать на середину арены и продемонстрировать свои профессиональные навыки.

Следующий раунд включает участников посимпатичнее: одна машина выкрашена в цвета американского флага, на крыше другой восседает большой игрушечный пес, герой мультфильма «Скуби-Ду». Третья машина украшена большим надувным шаром с портретом юного поп-певца Джастина Бибера. Впрочем, и Бибер, и Скуби-Ду нисколько не убавили кровожадности участников дерби: новый раунд прошел ровно по тому же сценарию — атака (в основном задом), удар, сплющенный всмятку капот, резкий запах вытекающего бензина и горелой резины, новый круг на остатках колес и снова — бабах!

Публика ревет. В какой-то момент даже у меня вырывается что-то вроде: «Так его!» Становится стыдно, я оглядываюсь вокруг: дети хлопают в ладоши, сидящий на скамейке впереди меня мужик срывает кепку и вовсю машет ею, две девушки, вооруженные мобильными телефонами, подлетают к заграждению и знаками просят водителя одной из выведенных из строя машин помахать им рукой для снимка. Здесь никому не стыдно за свои эмоции. Желать гонщику разбиться на NASCAR — как-то не очень, а вот разбить такого старого ржавого крокодила — сам Бог велел.

Вооруженный громкоговорителем спортивный корреспондент канала ABC, ведущий мероприятие, подбадривает новичков: «Это ты называешь ударом? Извини меня, но моя бывшая жена била меня круче!» Когда одна из машин врезается в тарантас, который уже обездвижен, он кричит водителю: «Эй ты! Как насчет атаки на живых?»

Финальный этап, где встречались победители предыдущих раундов, напоминал побоище инвалидов и заставлял задуматься о недолговечности жизни.

Моя соседка по скамейке, Мэрилин Бакстер, заметив выражение моего лица, успокаивает: «Это выглядит опаснее, чем оно есть на самом деле. Я бы даже своему сыну позволила участвовать в этом. Это не так жестоко, как коррида». Мэрилин лукавит: на некоторых дерби водители получали серьезные травмы, включая ожоги, а иногда от залетавших на трибуны частей автомобиля страдали и зрители.

Для Мэрилин и ее мужа Боба это уже пятое дерби. На первое она пошла, чтобы посмотреть, что сделают с ее старой машиной, которую выпросил у нее знакомый. «Это отличное развлечение — многим нравится ломать машины, — поясняет она. — Но еще интереснее, если ты лично знаешь водителя или машину». В гонке ветераны дерби и новички участвую на равных — к примеру, Стив Смит крушит машины уже девять лет подряд. Его выкрашенный в черный «Шевроле Импала» 66-го года с цифрой 666 на борту носится по арене, как ангел смерти.

В качестве бонуса организаторы мероприятия объявляют гонки с прицепами, в которых участвуют три машины. Первая выходит из строя практически сразу. Остаются массивный пикап и розовая машина поменьше, за рулем которой жительница Пенсильвании по имени Хэзер Вебб. Вебб пытается атаковать прицеп противника сбоку. Тележка начинает разваливаться. Но и прицеп Хэзер страдает; ее оппонент, Грег Хиггс, все же выигрывает, успевая первым доломать ее тележку.

На этом шоу закончено. Победители идут делить денежный приз, публика бежит добирать впечатлений на другие аттракционы — ярмарка открыта до полуночи. А я направляюсь к своей машине.

Мелькающий за окнами пейзаж кажется немного виртуальным, а несущиеся навстречу автомобили — немного игрушечными; после такого зрелища нужно быть очень, очень аккуратным водителем. Полиции на дороге много; то ли из-за ярмарки, то ли для того, чтобы вовремя остудить излишне разгоряченных зрителей.

Хотелось бы подвести под эту историю какую-нибудь глубоко философскую мысль. Но, наверное, бывают просто тупые развлечения. Что не делает их менее привлекательными.