Евреи за колючей проволокой

Русские, в первый раз отправляющиеся в Израиль, обычно представляют его себе вполне адекватно: все маленькие гордые страны, встающие с колен, похожи друг на друга. Странно, что евреи, никогда не бывавшие в Израиле (каковых, между прочим, немало), нередко вынашивают в себе самые фантастические представления. То ли волшебный мир будущего, то ли огромное Кратово (ну или Валентиновка, или Малаховка, или поселок Академиков), где по улицам везде ходят дальние родственники и старые знакомые, и надо прилагать огромные усилия и не подать виду, что вы их узнали. Многие просто боятся туда ехать: потом придется много лет объяснять тете Броне, почему вы не зашли в гости к бабе Розе. Страшное психологическое наследие советского сионизма — вот что это такое, я думаю. Впрочем, эти проблемы от меня бесконечно далеки.

Я-то ничуть не удивляюсь, обнаружив, насколько Израиль похож, к примеру, на Вьетнам, хоть Вьетнам и втрое длиннее. Похож, во-первых, полным отсутствием бомжей, калек и нищих (социализм все же имеет свои положительные стороны).

Во-вторых, фитнес. Все бегают по утрам. Или играют в волейбол по вечерам. Надо поддерживать форму, а то вдруг мало ли что.

В-третьих, пляжные спасатели на вышках, не дающие нормально купаться. Придя на пляж, вы, конечно, ожидаете, что сейчас толпа жадных арабов начнет предлагать вам лежаки, но ничуть не бывало: лежаков не сыскать, а все деньги, видимо, пошли на то, чтобы выгородить на огромном берегу метров 20, где разрешено входить в воду, и посадить на вышку трех человек, постоянно кричащих вам в рупор на непонятном языке, что вы в любую секунду можете утонуть. Это тоже черта заботливого социалистического государства. Когда нынешний мир рухнет и арабы завоюют все, в Израиле наконец появятся нормальные пляжи — запущенные, полные воров, но предлагающие тысячи мелких услуг за смешные деньги. Тот же результат последует и в оптимистическом сценарии истории: когда следующее поколение мыслящих и либеральных израильтян окончательно спятит от чувства исторической вины перед палестинцами и добровольно обарабится.

Четвертый пункт сходства с Вьетнамом — это «Макдоналдс». Персонал почти не понимает английского, заказ не выдают вам сразу, его надо ждать за столиком, и каждый гамбургер отличается от других неповторимым своеобразием. Но тут сходство обманчиво. Строго говоря, во Вьетнаме нет «Макдоналдса», а есть национальная сеть быстрого питания с говорящим названием «Лотерея». Прилежные вьетнамцы сели и стали думать: «Как же нам приготовить этот чертов гамбургер? Ну ничего, первый раз не получилось — получится позже». Я сам видел, как вьетнамская девушка роняет котлету на пол и горько плачет от отчаяния, а трое менеджеров спорят, как исправить зашедшую в тупик ситуацию. Но в целом это смелый и достойный уважения порыв маленького народа вверх, в цивилизованную семью наций. В Израиле же, напротив, «Макдоналдс» самый настоящий, и это ж как надо постараться, чтобы утопить глобалистский проект в таком болоте прискорбного провинциализма. Возможно, им изначально была мерзка мысль о том, чтобы класть кусок чеддера на говяжью котлету. Ну отменили бы чизбургер, это я бы еще понял. Но зачем же настолько все портить.

Вина за эти мерзкие гамбургеры лежит, конечно, тоже на идеологии сионизма. Очень уж им хотелось стать «обычным» народом с «обычным» государством, со своим этническим своеобразием, какой уж тут глобализм, если даже Hilton пишет свой логотип евреицей. Эта идея нанесла, мне кажется, большой ущерб маркетингу. Многие европейцы, приезжая в Израиль, бывают разочарованы. Они же неплохо знают, кто такие евреи, и относятся к ним по-родственному в целом (ну, разные бывают отношения между родственниками). Кое-кто даже мог бы прочитать этот «Хилтон», напиши они его через «комец-алеф», а не через «вав». Приезжая в Израиль, европеец (даже и еврей) никак не хочет видеть «еще одну средиземноморскую страну» с жареной на гриле дорадой. Ему было бы понятнее, если бы всю рыбу из Средиземного моря нескончаемым потоком вывозили на фурах в другое море, Мертвое, а затем после кратковременного погружения там же перемалывали на форшмак. Не нашел я там форшмака! (Был, правда, цимес в одном месте, но ни малейшей гефилте фиш в ресторанах массового сегмента, одна чертова дорада.) Тут европеец, конечно, понимает, что это уже не те евреи. И ему тревожно. Вот скажи французу: «Давай в твоей квартире летом поживет один парень… — Да пожалуйста! — Только он еврей… — Да какая разница!» А вот если сказать, что парень этот — некий брюнет с Ближнего Востока, тут француз хоть виду и не подаст, но застремается. Разрушили израильтяне свое реноме этими ближневосточными штучками, вот что я хочу сказать. Я понимаю, что они просто хотели поставить ашкенази на место, в этом был смысл всего проекта, но в результате нанесли ущерб своей репутации как государства.

Здесь же надо обсудить и вопрос о колючей проволоке. Можно и не с проволоки начать, а с запрещающих знаков и надписей: с какой любовью они расставлены повсюду! Даже на унитазе резонная просьба не кидать туда прокладки начинается со слова Forbidden!!! (sic, с тремя восклицательными). Даже на бассейне отеля, где купаются и играют в мяч две дюжины детей, висит знак «Купаться запрещено» (а также знаки «нельзя бегать», «нельзя прыгать», «нельзя играть в мяч» и «можно поскользнуться и упасть, даже если вы все делали правильно»). Я спросил, почему нельзя купаться. Служащий ответил мне, что купаться-то можно, на здоровье, а знак поставлен в том смысле, что мы заботимся, чтобы никто не утонул. Мол, всем посетителям это понятно и даже приятно, что о них заботятся.

Вот именно, это забота. Как и колючая проволока, отделяющая все от всего: дорогу от пустыни, берег от не берега, отель от окружающего пустого пространства и даже один отель от другого. Мы все понимаем, там же почти война. Проволока — это защита. Израильтяне любят свое государство за то, что оно их защищает от окружающего ближневосточного хаоса. Им нравится, что государство у них сильное и несговорчивое. Как следствие, они любят, когда что-то запрещено и когда колючая проволока, им так спокойнее. Но как же быстро они забыли кое-какие важные штуки про эту самую проволоку! Вот нам, например, с нашим криминальным менталитетом, быть за колючей проволокой конкретно западло, даже и для нашей же безопасности. А им — в радость. «Нам» — я имею в виду русских, которые живут тут и которых иногда называют евреями. А «им» — я имею в виду евреев, которые живут там и которых все там называют русскими. Все, я запутался в этносах и менталитетах.

С другой стороны, в Израиле можно купаться сразу четырьмя способами: прыгать в волнах Mediterranean, нырять в Красном море, лежать на воде в Мертвом и весело плескаться среди рыб в Ям Кинерет, будто в Истринском водохранилище. И еще Иордан надо отметить — там, где он из озера вытекает. Плавай по нему хоть вдоль, хоть поперек, и никакого Явления народу — ничего такого, тревожащего ваш духовный мир.

* Первая попытка изложить какие-то израильские наблюдения была предпринята мною ранее.