Эту актуальненькую по нынешним временам тему — как у людей получается так ловко устраивать для себя отвратительную тиранию и жить при ней десятилетиями — психологи-экспериментаторы изучают уже довольно давно, с 1960-х годов. Впрочем, еще в 1954-м вышел нобелевский роман Голдинга «Повелитель мух» — одна из моих любимейших книжек — повествующий о том, как группа детей на необитаемом острове самоорганизовалась в самую гнусную из вообразимых тираний с человеческими жертвоприношениями мерзкому идолу. В общем, можно было на этом остановиться: если проблема так убедительно исследована средствами художественной литературы, не обязательно воспроизводить все это в реальности, где и без психологических экспериментов дерьма хватает. Но психологи не устояли, воспроизвели.

В 1970-х был поставлен знаменитый опыт Зимбардо. Американский психолог смоделировал тюрьму с участием студентов-добровольцев: кто-то был зэком, кто-то надзирателем. Студенты, волею экспериментатора оказавшиеся на самом низшем уровне иерархии, на удивление охотно подчинялись вышестоящим и угнетали низших. Притом что им ничего не стоило послать экспериментатора к чертовой матери и не делать того, что они, несомненно, считали плохим и бесчеловечным.

Между прочим, чуть позже, в 80-х, одна моя знакомая на даче в Абрамцево в одиннадцатилетнем возрасте собрала малышей строить в лесу шалаш. Ей было лень непосредственно руководить стройкой, поэтому она назначила из шестилеток двух надзирателей, мальчика и девочку, выдала им хворостины и велела жестоко тиранить остальных детей. Сама того не зная, она повторила опыт Зимбардо — и с тем же результатом: шестилетние дети (которых, кстати, в лесу никто не держал: сама знакомая отправилась по своим делам), охотно воспроизвели паттерн рабского труда и жесточайшего угнетения с битьем. Спустя много лет эта моя знакомая случайно встретилась с тогдашней «надзирательницей», уже давно живущей в Америке. Говорили они о том, о сем довольно долго, и лишь к концу разговора «надзирательница» решилась напомнить о давнишнем Шалашлаге: «Ты помнишь?.. А знаешь, что я с тех пор уже стольких психоаналитиков замучила этой историей?»

Вот и коллеги Зимбардо справедливо указали ему, что его эксперименты безнравственны и оставляют след в душах, и лучше бы их не было. Как и опыт Милгрэма, поставленный в 1960-х. Опыт состоял вот в чем: испытуемые по указанию экспериментатора подвергали «тестированию» человека, к которому были присоединены провода: называли ему пару слов (яблоко — паровоз), а потом говорили первое слово (яблоко — ?), и субъект должен был повторить второе слово. Но он часто ошибался. А когда он ошибался, испытуемые должны были нажимать на кнопку, чтобы субъекта било током. Так велел экспериментатор. Причем напряжение с каждым ударом увеличивалось от 15 вольт до 450. На самом деле, конечно, током никого не било, а на месте «субъекта» сидел актер, который очень правдоподобно вскрикивал, умолял прекратить, а под конец и вовсе замолкал. Но, несмотря на все эти ужасы, по данным Милгрэма, 65% испытуемых продолжали делать свою работу до конца, до 450 вольт. Милгрэм объяснил это тем, что испытуемые приходят в так называемое «агентское состояние» — слепо повинуются начальнику, делегируя ему всю ответственность за совершаемые мерзости. К этому их побуждают условия среды, то есть в нашем случае постановка эксперимента и уверенность экспериментатора, что все идет правильно. Из этих опытов берет начало концепция «банальности зла». За этим красивым психологическим термином кроется простая штука: приличные люди превращаются в мелких или крупных тиранов из-за своей естественной предрасположенности к выполнению социальных ролей, возложенных на них внешним авторитетом. В результате их способность критически воспринимать моральность собственного поведения подавляется. То есть, чтобы совершить много зла, совсем не нужно много злодеев.

В ноябрьском Scientific American мой любимый колумнист Майкл Шермер («колонка скептика») рассказывает о том, как в 2010 году пытался воспроизвести опыт Милгрэма для телевизионной программы. И его наблюдения не вполне соответствовали выводам Милгрэма. Например, одна девушка, Эмили, вовсе отказалась мучить актера током. Другая, Джулия, дошла до 75 вольт и забастовала, несмотря на жесткие приказы экспериментатора. Потом ее спросили, что происходило у нее в голове. «Я не хотела мучить Тайлера (актера)... Я и так схожу с ума, что позволила себе сделать это пять раз... Прости, Тайлер!» Третья испытуемая на 120 вольтах начала сама слегка постанывать и вскрикивать, а на 180 умоляла экспериментатора прекратить. Но экспериментатор настоял. На уровне 300 вольт испытуемая была настолько потрясена, что опыт прекратили. «Зачем ты его слушалась?» — спросили девушку. «Я не знала, что будет, если я откажусь... Он был такой бесчувственный... Я боялась его».

Смешнее всех был четвертый испытуемый, парень. На 180 вольтах он извинился перед актером: «Сейчас я сделаю тебе больно, извини... Ну же, ты сможешь! Мы почти закончили!» На вопрос, что в это время  делалось у него в голове, парень сослался на экспериментатора: «Джереми велел мне продолжать, я решил, что все ОК. Скажем так: я возложил на него ответственность». Было ли ему жалко Тайлера? «О, да... Особенно когда он замолчал и перестал подавать голос».

Все, как видим, ссылались на железную волю экспериментатора — в точности как фашисты на Нюрнбергском процессе — хотя не все ей следовали. И, что самое главное, все испытуемые чувствовали эмоциональную связь не только с экспериментатором, но и с жертвой, и по мере усиления ударов тока сочувствие к жертве оказывалось сильнее злой экспериментаторской воли. Ну, то есть у кого как.

Стоило появиться этой колонке Шермера в ноябрьском SA, как в онлайн-журнале PLOS-Biology вышла статья Хаслама и Рейхера на ту же тему (я не верю в такие совпадения, договорились они, конечно). Два психолога (из Австралии и Шотландии) тоже решили пересмотреть классические опыты и сделать из них новые выводы. Они исходили из собственного воспроизведения тюремного опыта Зимбардо. Но, в отличие от первоначальных условий, там не было жестких указаний экспериментатора — испытуемым предложили самим творчески выработать правила распорядка в своей тюрьме. Что бы вы думали? Все у них получилось ничуть не хуже! Сами, все сами организовали, сами мучали и сами мучились безо всякого давления сверху. Точь-в-точь как шестилетние дети в абрамцевском лесу.

Ну и выводы исследователи сделали совсем другие (их, кстати, поддержал Шермер в своей колонке за следующий месяц). Если в двух словах, то писатель Уильям Голдинг с самого начала был ближе всех к истине: все же не свиная голова виновата, что детишки на острове устроили все, что они там устроили. Никакого «слепого подчинения приказам» и в помине не существует. Вместо непонятного «агентского состояния» Хаслам и Рейхер вводят вполне человеческое объяснение, правда, тоже труднопроизносимое: «следование на основе идентификации» (identification-based followship). Суть в том, что люди принимают социальные роли, к которым они внутренне предрасположены. Пределы, до которых можно «самореализоваться» в рамках этих гнусных ролей, определяются коллективом: как бы вам ни хотелось пытать и мучить, это не получится, если в группе много недовольных. Правила меняются под действием общественного мнения, а если не меняются, значит, большинство их принимает. Получив приказ совершить гнусность, человек сперва сам себя убеждает в правильности и уместности этого приказа. Это совсем не похоже на безвольное подчинение. Просто все участники отвратительной клоунады убедили себя, что все происходящее правильно и естественно. А сделали они это, потому что в душе не прочь побыть истязателями. Именно к такому выводу приходят Рейхер и Хаслам.

А то мы не знали! Лучше бы психологи у нас спросили (ну, приехали бы в Россию, снялись на фоне ХХС, можно съездить и в Сколково, например, или в Сочи). Мы-то здесь отлично знаем, как это бывает, как приличные вроде бы ребята вдруг оказываются на какой-то не той работе и внезапно находят большой смысл в словах Ивана Демидова или Василия Якеменко, и никто их вроде не заставляет, а просто видно, что расцвел человек в новом качестве, будто для того и родился на свет. Знаем, все знаем.

Но так уж сложилось, что в науке до сих пор господствовали идеи Зимбардо и Милгрэма. А теперь уже не господствуют. Может, какие-то адвокаты уже писали речи для будущих процессов — высунув языки, вписывали в текст что-то про «агентские состояния». Ну что ж, теперь надо переписывать. Трудно вам теперь придется, уважаемые адвокаты, в свете последних выводов психологической науки касательно палачей.

P.S. Краткое изложение цитируемой работы на русском языке можно найти здесь.