— Хотелось бы разобраться и решить вопрос цивилизованно и демократично, как в приличном обществе… — так, почти жалобно, заявил цель своего визита мой клиент, весьма импозантный мужчина лет сорока с небольшим. — Вы ведь мне поможете?

Разузнав побольше о ситуации, я отнюдь не преисполнилась радужных надежд по поводу своих возможностей в данном случае. Скорее наоборот.

Во-первых, в деле участвует слишком много людей, которых я никогда не увижу и не смогу узнать их точку зрения — что и как произошло на самом деле, каковы причины иследствия.

Во-вторых, ситуация связана не столько с темой возрастной психологии, в которой я худо-бедно разбираюсь, сколько с темой гражданского общества, в которой я разбираюсь весьма слабо. А моему клиенту хочется действовать непременно цивилизованно, в соответствии с лучшими демократическими традициями.

Он знает, что я пишу на сайте «Сноб» и что среди участников проектаесть люди, не понаслышке знакомые с западной системой образования.

С его согласия я рассказываю вам эту историю и надеюсь на советы читателей

Итак. Частная, относительно молодая, довольно дорогая школа. Возможен полный пансион. Коллектив детей собрался пестрый, разновозрастный и непростой. Это понятно: кто может, отдает детей в муниципальные школы, традиционно считающиеся в городе хорошими. В российские частные школы, особенно молодые, особенно с пансионом, как правило, попадают дети, у которых где-то что-то с образованием уже не сложилось. Иногда — не по одному разу. Ну или у семьи какие-то особые соображения по поводу обучения чада, что на ребенке, конечно же, тоже отражается.

Помимо разных дополнительных образовательных услуг в школе есть занятия весьма специфическим спортом, которые организовал и ведет молодой воспитатель, увлеченный этим видом спорта и сам неплохой спортсмен (назовем его Владиславом). Педагогические достижения Владислава заключаются в том, что буквально за несколько месяцев он создал из числа детей школы команду и натренировал их так, что они уверенно победили в городских соревнованиях по этому виду спорта и весьма достойно выступили на соревнованиях международных. Директору школы это очень-очень понравилось, детям и родителям тоже: мы лучшие, ура-ура, у детей поднимается самооценка, они бросают курить, пить энергетики и играть целыми днями в компьютерные игры, занимаются спортом и улучшают свое здоровье, у школы — престиж, есть что предъявить в качестве рекламы. Дисциплина в школе в среднем стала лучше, директор чувствует «надежное плечо» нового сотрудника.

Некоторые педагоги замечают, что методы, которыми наш спортсмен тренирует своих подопечных, не очень демократические. «Демократии в природе не существует в принципе, — благодушно отшучивается фаворит директора. — А спорт — он все же, как ни крути, близок к природе».

Некоторые дети нового воспитателя тоже откровенно не любят. С ними ожесточенно спорят другие. «Подумаешь, не разрешает все время в интернете сидеть! — говорят сторонники Владислава. — А тем, кого поймал с сигаретами, выдает по нераспечатанной пачке, оставляет на веранде, а потом требует хабарики по счету предъявить… Так это даже полезно: и-нет всех дебилами делает, и сами считайте — уже трое у нас после таких упражнений вообще курить бросили…»

В общем, кто-то за, кто-то против. И вдруг разгорелся ужасный скандал.

Один из старших школьников обвинил Владислава в том, что во время тренировок он бьет юных спортсменов. И, весьма квалифицированно ссылаясь на права ребенка, неприкосновенность личности и прочие международные протоколы, потребовал расследования и публичных извинений. Пикантность ситуации заключалась в том, что лично обвинителя (назовем его Сашей) Владислав пальцем не тронул. Вступился же он за честь одноклассника — лидера тех самых соревнований, который сам никаких жалоб не предъявлял.

Вызванный на ковер к директору Владислав моментально во всем признался: да, действительно, пару затрещин отвесил, но оно было очень за дело, да вы сами у него спросите.

— Все нормально, — угрюмо пробормотал юный чемпион (пусть он будет Васей).

— Да скажи ты ему! Ты же человек! Нельзя же вот так позволять себя опускать! — завопил Саша.

— Да вы понимаете, чем эти ваши разборки могут кончиться для школы?! — воздел руки директор.

— Посмотрим, — философски пожал плечами Владислав. — А пока во избежание отстраняю обоих от тренировок.

— Но ведь соревнования на носу! — взвыл Вася (очень сложный на самом деле юноша, которого отдали в эту школу после подозрений в употреблении наркотиков. Все видели, что спортивные победы буквально преобразили его).

— Учись выбирать заступников, — жестко отреагировал Владислав.

— Я тебя не просил! — едва ли не с кулаками бросился на Сашу Вася.

* * *

С тех пор жизнь в школе бурлит, как котел с кашей. Дети и родители разделились на два лагеря. Одни вопрошают: вы знаете, какие тут дети? Они ангелы, что ли? Вас самих никогда не доводили? Воспитатель наши же ошибки исправляет, отвлекает от плохого, приучает к хорошему, и спасибо ему! Другие заявляют, что в цивилизованном обществе рукоприкладство (особенно взрослого к ребенку!) категорически недопустимо и воспитателя надо немедленно уволить. Если нет, мы уходим из этой школы. Зачинщик Саша, как ни странно, из школы уходить не хочет, но по-прежнему требует, чтобы Владислав публично извинился перед Васей. Вася, отлученный от любимого спорта, перестал разговаривать вообще и явно вот-вот пустится во все тяжкие. Владислав продолжает выполнять свои обязанности воспитателя плюс тренировать юных спортсменов, успешно готовя их к следующим международным соревнованиям. Готов вернуть Васю (но не Сашу) в секцию в случае благоприятного окончания всех разборок.

Директор школы (как вы, наверное, уже поняли, именно он ко мне и обратился) в полной панике и не видит никакого благополучного выхода из ситуации. Как говорится, «оба хуже». Никто из участников событий к психологу идти категорически не хочет, все требуют немедленных действий.

Директору нужен конкретный совет: что делать? — а у меня его нет, о чем я ему честно сказала. И вот, прошу «помощи зала». Вдруг в коллективном снобском разуме родится что-то дельное? Ведь на кону судьба если не школы в целом, то по крайней мере двух-трех молодых людей.